Глядя, как Морган выруливает с парковки, Джорджи на миг словно к месту приросла. Но лишь на краткий миг. Торопливо оглядевшись, она заметила такси и помахала рукой. Судьба была к ней благосклонна. В восемь утра найти свободное такси в Манхэттене, и не просто свободное, а с водителем, который согласно кивнул: «Сделаем» — в ответ на нелепейшую из фраз: «Следуйте за той машиной». Хотя, если быть точной, она сказала: «Следуйте на той синей БМВ», но все равно это звучала так же глупо, как «Следуйте за той машиной».
Поначалу, когда они ехали по верхнему Ист-сайдскому шоссе, а потом свернули на мост Триборо, она решила, что они направляются в аэропорт — Ла Гуардиа или Кеннеди. Конечно, она понимала, что сложно будет следовать за ним по всему земному шару без запасной одежды и даже без зубной щетки, но у нее было много наличных и куча кредитных карт, так что и такой поворот событий не пугал ее. Все было возможно, при ее-то уме и сообразительности, лишь бы не потерять след. Однако через некоторое время стало ясно, что аэропорт не является конечной целью их маршрута, и Джорджи стало легче. Преследуемый ехал не очень быстро, так что таксисту не составляло особого труда держаться на хвосте, и впервые за это утро она смогла откинуться на сиденье и слегка расслабиться.
Бедная Джессика, повторяла она про себя. Торчит, наверно, в Колумбии, расспрашивает встречных, как найти Моргана Блейна. Но знают ли там, где его найти? Может, он всегда в это время ездит в свой загородный дом? Может, Джессика узнала и уже мчится следом? Если так, то она все равно опоздала на несколько часов. Так что нет причин для беспокойства, по крайней мере пока, — пока Джессика не догонит ее.
— Вы уверены, что стоит продолжать? — спросил, оборачиваясь, таксист — мужчина лет тридцати, с длинными волосами, стянутыми резинкой в хвост.
— Уверена, — ответила она. — Неважно, сколько это будет стоить. И не волнуйтесь, у меня есть наличные. Куда бы машина ни поехала — мы едем за ней.
— Хорошо. — Он кивнул и сосредоточился на дороге. — Приятно вырваться из города, — добавил он. — Снега-то сколько! Когда снег, в городе — застрелиться.
— Да уж.
Оглядевшись, Джорджи только теперь заметила, что весь салон был увешан изображениями инопланетянина И-Ти: бумажка с надписью: «Домашний телефон…», фотографии И-Ти в различных позах, кукольный пластмассовый И-Ти, висящий перед ветровым стеклом…
— Итак, — сказала она, думая, что можно перейти на дружеские рельсы, раз он выручил ее в трудную минуту, — вижу, вы любите И-Ти.
— Люблю.
— Как мило! Стивен Спилберг был бы польщен.
— Кто это?
— Режиссер, тот, кто придумал И-Ти. Стивен Спилберг.
— Не понимаю, о чем вы говорите.
— О фильме. Вы же смотрели фильм?
— Да что вы такое мелете? Как это «придумал И-Ти»? Вы хотите сказать, что кто-то его сделал?
— Мм. Да. — Джорджи заглянула ему в глаза, посмотрев в боковое зеркало. Ей показалось или у него действительно взгляд безумца? — Вроде того, — поправилась она. — В некотором смысле.
— В каком смысле?
— Точно не могу сказать.
— Потому что, — он протянул руку назад, снял резинку, распустил волосы и тряхнул немытой светлой гривой, — если вы намекаете, что он не настоящий или вроде того, придется вам отсюда выметаться.
То есть выкинет? Убьет?
— Кажется, вы меня неправильно поняли, — сказала она, растягивая слова. — Знаете ли, я англичанка.
— И что? — Он сунул в рот сигарету и затянулся. Тот факт, что сигарета была не зажжена, ее не порадовал.
— В общем… Я не так хорошо знакома с И-Ти, как вы. Но мне бы очень хотелось с ним познакомиться. Я хочу сказать, я тоже очень люблю его. На расстоянии.
— Тогда к чему этот треп насчет какого-то там Стивена, который его сделал?
— Я ошиблась. Это у меня после самолета. Голова не соображает.
— Потому что я могу и притормозить. — И он продемонстрировал такую возможность, вильнув к обочине скоростного шоссе.
— Нет, нет, не надо. Пожалуйста. — Джорджи охватила паника, настоящая паника. — Выслушайте меня, пожалуйста. Я была в психиатрической лечебнице. Иногда сама не знаю, что говорю, несу жуткую чушь. Но на самом деле так не думаю. Правда. Пожалуйста. Забудьте, что я вам сказала, пожалуйста!
— Ладно, хорошо. — Он улыбнулся и выровнял руль. — Про меня тоже говорят, что я становлюсь как сумасшедший. Как бы.
— Как бы, — повторила она и истерически засмеялась. Опасность миновала.
— Эй, гляньте! БМВ сворачивает. Следовать за ним?
— Ага, — еле выдавила она.
— Уй! Вот это класс! — Вынув изо рта незажженную сигарету и постучав ею о край пепельницы, он обернулся назад и посмотрел на нее. — Вам ведь нравится эта страна, правда?
Джорджи так энергично кивнула, что чуть не сломала шею.
Глава пятнадцатая
— Черт! — Рыжеволосый Джон остановился, глянул на часы и хлопнул себя ладонью по лбу. — Просто не верится — совсем забыл! У меня назначена встреча с одним студентом. Нужно возвращаться на факультет. Извините, Сэди, мне очень жаль, но музей отменяется. По уважительной причине.
— Ничего страшного. — На самом деле Сэди даже обрадовалась. Это была явная ложь, но сама мысль о том, что ей придется бродить по залам рядом с человеком, который не проявляет к ней ни малейшего интереса, ее не вдохновляла. — Мне все равно пора возвращаться в гостиницу.
— Я подброшу вас на такси.
— Нет, спасибо. Скажите лучше, где останавливается автобус.
— Лучше доехать на метро от станции «Сто шестнадцатая улица».
Нет уж, решила Сэди, наездилась я в метро.
— Я хочу на автобусе.
Он объяснил ей, как найти нужную остановку, и пожал на прощанье руку.
— Надеюсь, мы еще встретимся. С вами и с Джессикой, — последнее слово он произнес с придыханием. — А что вообще вы делаете в нашем городе?
— Это довольно трудно объяснить, — улыбнулась Сэди.
— Ну ладно, тогда до скорого! — Он выдавил из себя смешок. — Или не скорого.
Джон был явно разочарован тем, как складывается сегодняшний день, Сэди же не расстраивалась. Она на Манхэттене, сама себе хозяйка, может идти куда глаза глядят, по крайней мере пока. Джессика очаровывает Моргана, Джорджи его выслеживает. А она пока спокойно побродит по улицам, покатается на автобусе — она теперь тоже свободна, как ветер.
На удивление быстро найдя автобусную остановку, Сэди стала ждать, поглядывая по сторонам. Нью-Йорк под снегом — это поистине удивительное зрелище. Какой-то нереальный, сказочный город.
«Здесь я совсем другая, подумала она. Это такое место, где люди меняются. Может быть…» — она запнулась. Увы, не может. Она пробудет здесь лишь до тех пор, пока Джессика и Джорджи не разберутся со своим Морганом Блейном. Когда охота закончится, ей придется лететь обратно в Лондон, в свое постылое жилье.
Может быть, пора сменить жилье, думала она дальше. У брата должна быть личная жизнь, а то я привыкла висеть у него шее… Теперь я, пожалуй, и одна справлюсь — надеюсь, что справлюсь. По крайней мере надо попробовать, а там посмотрим.
Подошел автобус с цифрой четыре. Он был полупустой, и Сэди села впереди. Прямо напротив нее ерзали на сиденьях три прелестные чернокожие малышки, не старше лет шести, с совершенно одинаковыми лицами. Близнецы-тройняшки или погодки? Понять было невозможно, хотя женщина, которую Сэди приняла за их мать (потому что та постоянно одергивала их), выглядела крайне изможденной, что скорее подтверждало версию тройняшек.
— Замри, — пропищала малышка, сидевшая посередине, на ухо соседке справа и принялась ее щекотать.
— Да перестанешь ты когда… — прикрикнула было мать, но ее заглушил зычный мужской голос.
Мужчина, сидевший рядом с Сэди, вдруг заорал в мобильник:
— Вот дерьмо! Тебе что, блин, трудно достать эти долбаные покрышки с шипами? Ты знаешь кто? Лодырь ты! Долбаный лодырь!
Парню было лет двадцать с небольшим, на нем было черное пальто с ворсом, на голове — красная кепка с вышитой надписью: «Фред». Тройняшки, раскрыв рты, уставились на него. Она хотела попросить его попридержать язык, раз тут дети, но не посмела.
— Ни хрена подобного! — кричал Фред. — Я хочу сказать, не расслабляйся, к такой-то матери! Я работаю, а ты нет! Бери шины и заткнись.
Все в автобусе теперь смотрели только на него.
— Извини, — кто-то, сидевший сзади, похлопал Фреда по плечу. — Думай, что говоришь!
— А у тебя что, нелады с английским? — рявкнул Фред, возвращаясь к прерванному разговору. — К шести, идет? К шести чтобы были эти долбаные шины, или у тебя, блин, будут неприятности.
Человек, прервавший Фреда, встал. Это был высокий блондин, можно сказать, почти красавец, но только «почти»: ему не хватало присущего совершенным красавцам лоска. На нем были затрапезные брюки и темно-синий свитер. Он посмотрел на Фреда таким взглядом, словно хотел сказать: «Парень, ты допустил ошибку», вырвал у него из рук телефон и, шагнув на переднюю площадку, спустился на несколько ступенек ближе к выходу. Автобус в этот момент подъезжал к следующей остановке. Двери открылись, и телефон полетел на мостовую.
