– Что вы имеете в виду? – озадаченный доктор наук уставился на коллегу.
– Ну, вот, к примеру, – Вощанов незаметно вводил разговор в нужное русло, – вам государство доверило важный секрет – стопроцентное средство излечения рака. Вы храните этот секрет у себя в кабинете, а в это время тысячи людей умирают от рака…
– Знаете что, любезный, – Полянский тогда очень внимательно посмотрел на Вощанова и, хотя был изрядно выпивши, ответил вполне трезво. – Я не хотел бы иметь коллизий между совестью и долгом, но, если бы мне пришлось выбирать, я бы, наверное, выбрал долг. Если каждый будет решать государственные вопросы, исходя из личных представлений, то это будет уже не государство, а бордель.
Вощанов убедил Тенгиза, что вариант с Полянским не проходит, а Макшанцев, этот праведник, тем более на сделку не пойдет. Значит, остается вариант номер два – силовой.
Это означает, что тихого похищения не будет. Будут кровь, жертвы и много шума. А значит, карты в руки этим диверсантам: Михаилу и Тамаре. Темные личности! Особенно Михаил. Волчара еще тот! Тенгиз уверяет, что он свое дело знает и в центре подготовки его хорошо проверяли. Может быть. Но не внушает он мне почему-то доверия. Нутром чую, что если жареным запахнет, сдаст всех ФСБ, чтобы свою шкуру спасти. А ведь это чувство меня еще ни разу не подводило, подумал Анатолий.
Он тяжело вздохнул. Снайперов Хасан подыщет. Есть кто-то у него не примете. Много людей задействуется в операцию. Плохо это! А что делать? Вдвоем с Хасаном они не осилят. Главное – захватить прибор. А там я и сам попробую с ним поработать. А этого волка, Михаила, уберем потом. Не нужен он больше будет. Тенгиз поймет меня. А уж там-то я развернусь. С миллионами. Организую свою клинику во Франции, например, или в Испании.
Эта перспектива была гораздо приятней, чем предстоящая боевая операция. Анатолий достал из сейфа документы. Сейчас вернется с прогулки Полянский, пойду к нему на доклад.
Глава XXI
Самолет потряхивало на воздушных ямах. Алексей Михайлович не любил самолеты, тем более отечественные, но пришлось воспользоваться воздушным транспортом, так как времени оставалось мало, а терять два дня на дорогу поездом не хотелось. Вчера получил очень ценную информацию по чеченским террористам. Надо бросить все силы местных контрразведчиков на них. Есть данные на одного из них. Это чеченец, проживающий в Москве. Вообще непонятно, как чеченцы смогли узнать про этот объект, тем более про самый закрытый проект института. Наиболее вероятное объяснение: у них есть свой источник среди сотрудников института. И весьма осведомленный.
А проект МУЗОБС – это революция в военной промышленности. Ракетно-ядерное оружие в сравнении с ним – детская игрушка. Это значит, что мы выигрываем у американцев холодную войну. И не только холодную. Судя по отчету о проведенном эксперименте, десятки тысяч людей посходили с ума, замкнув на каких-то дешевых китайских костюмах…
– Что будете пить: сок, минеральную воду? – Перед Алексеем Михайловичем остановилась миловидная стюардесса с подносом.
– А коньячку нет у вас? – встрепенулся Оборнов.
– Простите, что вы хотите?
– Ах, да это же «Аэрофлот», – вяло махнул рукой Оборнов, – давайте соку.
Алексей Михайлович взглянул через иллюминатор: внизу простиралось бескрайнее поле из облаков. Выпил сок, поставил пустой стаканчик на подставку. Откинул назад спинку кресла. Хорошо бы поспать, но в самолетах спать он так и не научился.
Вчера был у директора ФСБ. Проговорили полчаса. Директор много говорил о необходимости перестройки работы органов контрразведки в новых условиях, о новых тенденциях в деятельности противника. Поинтересовался, все ли дела Оборнов принял у генерала Скобликова, если это можно так назвать по отношению к покойному. Судя по тону разговора, директор планирует его на должность начальника управления, на место покойного Скобликова. В отношении проекта МУЗОБС сказал только одно: «Проверьте все лично, Алексей Михайлович. Руководители проектов всегда склонны преувеличивать полученные результаты. Мне нужны достоверные данные: действительно мы получили принципиально новое психотронное оружие или же авторы выдают желаемое за действительное…» Сам, то он почти уверен в том, что результаты реальные. Бойко он знает лично, ему можно верить.
С новым назначением у меня прямой путь наверх, в состав высшего руководства ФСБ, подумал Алексей Михайлович, но эта мысль уже не волновала его так, как это было раньше. Да, он честолюбив. Еще только придя в органы, молодым лейтенантом, он поставил для себя цель – стать генералом. И вот он уже у цели. Но нет уже той радости.
В целом карьера Алексея Михайловича сложилась успешно. Он шел наверх медленно, но верно. Один раз, правда, был небольшой прокол, в Швейцарии, но там свои подставили. Больше таких проколов у него не будет. Чем выше он поднимался по служебной лестнице, тем больше у него становился кругозор. И он только недавно понял, что расхожая фраза «Чем выше поднялся, тем больнее падать» – не пустые слова. Дело даже не в том, что больших начальников если и убирают, то подчистую. Дело в том, что расставание с маленькой должностью, как правило, безболезненно, а вот с большой… «Понимаешь, Алексей, – признался ему как-то в минуту откровения его бывший начальник, заместитель резидента в Австрии, – власть – это как любимая женщина. Разница только в том, что женщину можно разлюбить, а власть – никогда. А большая власть, если ее отдирают от тебя, то обязательно с кровью». Эти слова молодой Оборнов запомнил, и теперь все больше убеждался в их истинности.
Он не был самодуром, с подчиненными он всегда обращался корректно, но он всегда чувствовал, что эти люди, его подчиненные, зависимы от него. Кого поощрить, кого продвинуть, а кого придержать – это было в его власти. И чем выше он поднимался по служебной лестнице, тем больше становилось у него таких людей. А работа в разведке, не всегда простые отношения с коллегами научили его многим полезным вещам: осторожности, гибкости, умению скрывать свои истинные намерения, умению просчитывать людей в своем окружении, способности разрабатывать многоходовые комбинации, чтобы убрать опасного конкурента так, что он даже и не догадался, кто ему так насолил.
И еще он понял одну простую вещь: нет безгрешных людей. Слаб человек! В каждом есть какая-то червоточина. Надо только ее найти, а уж как ее использовать – дело техники. А этой техникой он владеет безукоризненно.
Объявили о том, что самолет идет на посадку. Алексей Михайлович пристегнулся, взглянул через окно иллюминатора: самолет был словно в вате, ничего не видно. Ну что, Алексей Михайлович, мысленно сказал сам себе Оборнов, начинается твоя самая главная операция, в ней ты солист. Вот и проверь себя, какой ты игрок…
На аэродроме Оборнова встретил начальник отдела Бойко. По местному времени было уже десять часов вечера, поэтому Бойко предложил гостю отвезти его сразу в гостиницу. Но московский начальник велел везти его на объект. Ехали молча. Бойко поинтересовался только у нового начальника, как умер генерал Скобликов.
– Довольно неожиданно. – Оборнов кратко рассказал о том, как умер генерал.
– И не вовремя, – высказал свое мнение начальник отдела.
Оборнов покосился на местного контрразведчика, но ничего не сказал. Прибыв в институт, он попросил Бойко дать ему литерное дело с проектом МУЗОБС и личные дела руководства института и всех спецов. Бойко был явно озадачен, но ничего не сказал проверяющему начальнику. Выложил на стол большую стопку секретных документов.
– Валерий Адольфович, сделаем так: я до утра поработаю у вас в кабинете, а вы поезжайте домой. А к утру, когда у меня появятся вопросы, мы и поговорим.
– Хорошо, товарищ полковник, распишитесь только за документы, – он подал начальнику свой реестр.
– Совещание у Полянского проведем в первой половине дня, а часов на пятнадцать соберите всех сотрудников отдела.
– Хорошо, Алексей Михайлович. – Бойко поднял трубку и позвонил начальнику охраны: – Голицын, дай мне, пожалуйста, одного твоего человека, который пошустрее. Он будет сегодня дежурить около моего кабинета.
Оборнов бросил недоуменный взгляд на Бойко.
– Товарищ полковник, если что понадобится, прапорщик будет рядом с вами. И потом… если вам надо будет выйти из кабинета, то он вас сопроводит, одни не ходите. Здесь ночью по зданию бегает рысь…
– Какая рысь?!
– Самая настоящая, ее держит Полянский…
Оборнов угрюмо кивнул, а про себя ругнулся: «Черт знает что! Развели зоопарк. Надо бы навести тут порядок, не успею, однако…»
Оставшись один, Оборнов бегло просмотрел личные дела сотрудников НИИППа. Все характеризуются положительно, ни у кого нет подозрительных связей, никто не высказывал недовольства среди своего окружения, все работают добросовестно. Зацепиться не за что! Но он умеет читать между строк. Его этому учили.
