— Да нет, пап. Я просто в новостях услышала и стало интересно. — устало говорю я, но он не успокаивается:
— Или кто-то из его знакомых держит? Никогда ты про новости меня просто так не спрашивала. Всегда была причина. То какой-нибудь бывший твоей подружки засветится, то бывшее место работы. Так вот, дочь, если этот магазинчик был Ямпольского - увольняйся нафиг. После его смерти их компания раскололась и сейчас они будут делить власть и бабки. Отмороженные люди. Не ровен час какая-нибудь перестрелка там случится или подорвут. Вали от греха подальше.
Я в шоке смотрю в пространство. Вообще-то, я думала побольше узнать о личности Ямпольского от отца, который работал в полиции и уж такого-то человека точно знает, как облупленного... Но теперь я узнала, по словам отца, что Эмир отмороженный, раз работал на Ямпольского. И что еще они делят власть и деньги...
— А-а... — вырывается у меня неуверенное, но мне сложно контролировать сейчас голос. — Ясненько. Но я правда знаю, что этот магазин не Ямпольского. У нас владелец - женщина.
— Любовница его, что ли?
— Пап, спокойной ночи. — я моргаю устало. — Давай завтра поболтаем? Я еще ужин не готовила, есть хочу.
— Сбегаешь? Завтра приеду к тебе. Давно не виделись, а еще мы с матерью на рыбалку ездили сегодня. Рыбки привезу, и картошечку свою. Пока свежие.
Боже. Я тру лоб. Конечно, папа просто так не отстанет, на что я надеялась? Завтра мне придется объяснять, почему я работаю допоздна, и заранее спрятать все вещи, указывающие на мою беременность. Отказаться невозможно - у папы появятся подозрения. Раньше я радостно соглашалась.
В принципе, лучше увидеться сейчас, пока живота еще нет. Потом... я до сих пор не придумала оправдание, почему я стану матерью-одиночкой и где прячется тот гад, которому нужно отстрелить причиндалы. Отец точно насядет и не слезет, пока я не признаюсь или не придумаю убедительную ложь. Может, соврать, что он бизнесмен и сбежал в Италию, услышав о моей беременности? Хах.
По крайней мере, это будет лучше правды. Все будет лучше правды, в которой отцом моего ребенка оказывается “отмороженный человек”.
— Да, только давайте вечером. Я все еще хожу на работу. И привет маме. Где она, кстати?
— Ну хорошо. — милостиво соглашается отец. — Маме привет передам, она в ванне купается. Спокойной ночи, дочь.
М отключаемся, и я еще долгое время смотрю на тряпку в руках, раздумывая, какого черта я согласилась на ту авантюру с подработкой в отеле и почему волею судьбы там оказался именно Эмир.
Лия
Лия
...
— Ох, боже... — вырывается у меня рано утром возглас, когда я в постели едва продираю глаза, стремящиеся закрыться обратно, смотрю на время, а потом - на десять пропущенных с незнакомого номера и номера Эмира, плюс две смс-ки “Лия, я жду вас у подъезда. Егерь”.
Я проспала на целых сорок минут!
Отбросив одеяло, я подскакиваю с кровати, и тут же переворачиваются две вещи: мой желудок, и мир вокруг. Упав на коленки, я хватаюсь за рот, подавляя тошноту и головокружение, и чувствуя, как гуляет утренний сквозняк по полу.
Похоже, беременность делает меня откровенно слабой. Раньше я могла вскочить после двух часов сна и бодро помчаться на работу, а сейчас мне и восьми, похоже, маловато.
Если честно, это вселяет в меня тревогу. Только-только узнав о своем положении, я была намерена преодолеть любые трудности, лишь бы обеспечить себя и ребенка. Все, что мне было необходимо - скопить как можно больше денег к рождению малыша. Но сейчас, сидя на полу, впервые мелькает мысль - “что я буду делать, если мне будет становиться тяжелее? Смогу ли я дальше так усердно работать? Что, если мне придется брать больничные, за которые платят мало из-за серой зарплаты?”.
Не успевает страх заползти мерзкой змеей в мое сердце, как телефон под рукой вибрирует, и я, на секунду позабыв о тяжелых мыслях, беру трубку, увидев, что это звонит Эмир.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Извини. — произношу я быстро, сглатывая тошноту. — Я немного проспала. Уже одеваюсь и выхожу. Скоро буду, честно!
И отключаюсь, прежде чем услышу недовольное “поторапливайся” или “я плачу тебе деньги, у тебя совесть есть?”. У меня нет сил оправдываться. У меня вообще нет сил! Вряд ли я смогу связать еще несколько слов.
Даже в ванной я несколько раз роняю щетку, прежде чем получается выдавить на нее горошинку пасты. Зеркало отражает бледное, словно покрытое пудрой, лицо, с темными синяками под глазами. Умывшись, я скептически рассматриваю себя в отражении, собираясь с силами для нового рывка. Точнее, улиточного ползка.
“Может быть, признаться Эмиру?” — мелькает мысль, но я трясу головой, прогоняя ее. Боже, всего лишь пара месяцев беременности, и первые трудности, а я уже пытаюсь сдаться.
На улицу я выхожу спустя еще пятнадцать минут, совершенно разбитая и унылая.
Егерь ждет меня возле машины. Стоит мне приблизиться, как он выкидывает в сторонку сигарету и быстро ощупывает меня взглядом.
— Светлый спортивный костюм в дождь? — внезапно произносит он, а я фыркаю.
— Что такого?
— Твои брюки уже испачкались. — он кивает на низ штанин, и я, опустив взгляд, вижу некрасивые брызги, которые появились ,несмотря на то, что я пыталась порхать, как птичка, до машины.
Вот блин.
— Ничего, почищу. — вырывается у меня вздох, а Егерь продолжает стоять, скрестив руки на груди и глядя на меня.
— Если хочешь переодеться - я подожду. Ты и так и так опоздала, пять минут погоды не сделают.
— Нет, я готова ехать. — мотаю я головой, и сажусь в машину. Переодеться. Было бы во что! Вся другая одежда неприятно жмет живот, и только спортивный костюм, купленный на лето, оказался моим спасением. Второй я взяла с собой, чтобы переодеться, пока нянчу Арину - он достаточно старый и не очень подходит под пальто.
К тому же, очередного подъема и спуска по лестнице я не выдержу и прилягу где-нибудь поспать на лестничной площадке.
Спустя полчаса я звоню в дверь Эмира, и когда она открывается, моя бровь удивленно ползет вверх.
В лесу что-то сдохло? На мир упал метеорит? Или же это всего лишь мой сон и я вырубилась ,не дойдя до Егеря?
Арина встречает меня не как беспризорница в трусах и с лохматой головой, а в белых носочках, симпатичном, пышном, розовом платье. Единственное, что выбивается из ее образа принцессы - непонятная хвостик-пальма на голове, словно завязанная наспех.
— В разговоре со своим начальником ты тоже трубки бросаешь, Лия? — Эмир, в неизменно белой рубашке и брюках, кивает внутрь, приглашая зайти. — Удивительно, что тебя еще не уволили.
— Ну, ты не совсем мой начальник. — я захожу внутрь, снова на секунду вторгшись в личное пространство Эмира и вдохнув его запах. Из-за того, что мой нос сошел с ума, мне иногда кажется, что все остальные тоже чувствуют этот навязчиво прилипающий ко мне запах Эмира. И что отец сегодня его почует и все поймет. — И вряд ли ты меня уволишь. Что случилось сегодня утром? Ты решил попробовать выполнять роль отца?
— Ты опоздала на полтора часа. — Эмир вырывает у меня из рук пальто, и сам вешает его в гардеробную, пока я растерянно смотрю ему вслед. — Мне пришлось самому ее одеть и причесать. Извиниться не хочешь?
— Прости. — вздыхаю я. Все-таки, я действительно виновата. — Я плохо себя чувствовала с утра. Такого больше не повторится. Можешь ехать по делам, я уже готова присматривать за Ариной.
— Я не поеду пока никуда. — Эмир смотрит на свои бешено дорогие часы на руке, а я удивленно приподнимаю брови. — Минут через десять-пятнадцать придет женщина из опеки.
— Что случилось? — я замираю, глядя на Арину, которая молча есть чупа-чупс. Надеюсь, этот она не подобрала где-нибудь на полу.
Для чего опека-то? Неужели девочку хотят забрать в детдом? Эмир ведь ей не отец и не родственник, и не имеет права держать ребенка у себя. Стоит только это представить, как я холодею. Арина же сойдет с ума от страха! А Эмир почему так спокоен?!
