Да, заманчивый вариант, но отстойный… Жизнь он мне точно не спасёт!
Время! Как же я тебя ненавижу! Куда ты летишь? Я ничего не успеваю!
– Тейт, скоро твой выход, – возник рядом менеджер Кан.
– Ненавижу вас…
– Что, прости?
Подняла голову и выдавила улыбку:
– Жду не дождусь!
Кан улыбнулся в ответ и мягко похлопал меня по плечу:
– Ну вот и замечательно. На сцене будут профессиональные музыканты, они словят ритм и помогут тебе с аккомпанементом. Выйдешь на сцену, когда тебя объявят, я буду в зале. – И он ушёл.
Показала ему в спину средний палец.
Ладно. Вдох. Выдох. И пусть всё катится в бездну.
Проиграла песню ещё раз.
Ничего никуда не катится! А что, если просто сыграть, не произнося ни слова?.. Может, это я так выкрутиться решила?..
Ага, а кто потом штраф платить будет? Я ведь рок-певица по контракту, слова, как ничто другое, должны присутствовать в моём выступлении. Сок ждёт этих слов. Может быть, даже лично припёрся меня посрамить!
Впрочем, какая вообще разница?..
Мне конец.
FB закончили выступление, и я пошла к сцене – потащила себя к сцене.
Ведущий рассказывал о чём-то малозначительном и вскоре должен был объявить меня.
Парни спускались по небольшим, подсвеченным синим ступеням, потные и довольные.
Джаред пожелал сестрёнке, то есть мне, удачи и быстренько пошёл вслед за Патриком и Ин Хо, говоря что-то о халявной выпивке.
Калеб остановился напротив меня.
– Ты сможешь, Тейт, – подбадривающе улыбнулся. – Нет ничего, с чем бы ты не справилась.
Не стала говорить о том, что, возможно, сегодня ему придётся убедиться в обратном, потому как память уже заблокировала весь этот бред, написанный на бумаге. Ну не могут мои музыкальные вкусы смириться с тем, что в скором времени придётся исполнить. Если и есть в этом мире что-то, с чем мне точно никогда не справиться, так это то, чтобы выдавить из себя песню, от которой реально мутит.
Я не справлюсь. Серьёзно. Могу сделать что угодно, но не это!
Я схожу с ума…
Калеб ещё раз сказал, что верит в меня, и оставил наедине с моими терзаниями. Довольно подходящее слово, потому как человек, выросший передо мной в следующий миг, именно к терзаниям и относится.
Грудь Шейна всё ещё высоко вздымалась после выступления; тяжёлые вздохи, блестящие капельки пота, сбегающие по вискам и шее… И этот мучительно огненный взгляд, вынуждающий нервничать ещё больше.
– Только не сейчас, пожалуйста, – умоляюще простонала я, отвернувшись в сторону. Но Шейн сделал шаг вперёд и вырвал табулатуру из моих рук.
Ну вот, опять начинается.
– Отдай!
Шейн пробежал глазами по нотам и поднял руку вверх, так что прыгай сколько хочешь, а достать не получится.
– ЭТО тебя петь заставляют? – сказал с омерзением.
– Проблемы?! – осведомилась я. – Тебя, что ли, заставляют?!
Шейн невесело усмехнулся:
– Да лучше уж меня… Все бы восприняли как шутку!
– Отдай!!!
– Ты серьёзно, Миллер? – Шейн с сомнением улыбался, будто самую большую глупость на свете услышал и не может в неё поверить, как ни пытается. – Ты серьёзно выйдешь на сцену с… этим?!
– Разве это не проверка?! – заорала я, теряя контроль.
– Она самая, – усмехнулся Шейн, опустил руку и мгновенно разорвал мою табулатуру пополам.
Прежде чем до сознания вообще дошло, что он только что сделал, Шейн успел разорвать бумагу ещё на несколько мелких кусочков и подбросить фейерверком в воздух. Фейерверком моего позора.
Ведущий звал меня на сцену, в то время когда я обескураженно глядела на Шейна, не в силах поверить, что он оказался способен на подобного рода подлость. Клянусь. Я не могла в это поверить. Шейн не мог этого сделать.
Но он сделал. И смотрит на меня без капли сожаления.
Меня подталкивали к сцене, а я всё глядела в два чёрных бушующих океана и не могла сказать ни слова…
– И что мне теперь делать?!! – наконец заорала я, чувствуя, что жжение в глазах становится непреодолимым.
Шейн резко притянул меня к себе, сорвал со своей головы кепку и опустил мне на голову.
– Ты знаешь, что делать, – сухо бросил напоследок и растворился в толпе.
Вот же ублюдок…
Меня просили на сцену. В тот миг, когда я меньше всего была к этому готова. Что мне делать на этой сцене? У меня нет песни. У меня ничего нет.
Мне хотелось орать.
Мне хотелось раствориться.
Мне хотелось догнать его и избить до полусмерти!!!
«Я знаю, что должна делать, Шейн? Знаю? Что ты имел в виду?! Я знаю, что должна исчезнуть? Это ты хотел сказать? Всё ещё пытаешься избавиться от меня, чтобы себе жизнь облегчить?..» О да… именно этим Шейн и занимается. Всё ещё продолжает уничтожать меня. Потому что слишком невыносимо видеть меня рядом!
Перекинула ремень гитары через плечо и вышла на сцену.
Прожекторы. Лица. Крики.
Много лиц. Слишком много пьяных лиц. Свист.
И это элита?.. Вот она какая – закрытая звёздная вечеринка?.. «Фу, товарищи… Не сильно-то от посетителей нью-йоркских клубов отличаетесь».
И Шейн в этой толпе! Гнусный ублюдок! Почему не выглядит довольным? Радоваться ведь должен! Сейчас я скажу, что песни у меня не имеется, и с позором свалю со сцены на растерзание Соку.
Музыканты позади меня подталкивали к началу выступления. Публика галдела и желала услышать музыку от ещё не состоявшегося проекта R.Q. Entertainment. А я всё стояла и растерянно разглядывала лица присутствующих.
Чёрт!
Я должна собраться с духом и перед всеми извиниться.
Должна. Потому что у меня нет другого выбора.
«Разве?..»
А это кто сказал? Тот мелкий дьяволёнок с рожками, что живёт во мне и время от времени даёт о себе знать? Как раз в такие моменты – когда нужно играть не по правилам. Когда нужно зарыть себя ещё глубже! И иногда он бывает прав…
«Давай, Тейт, ты знаешь, что делать», – говорит он мне. Я себе говорю.
Когда это я сдавалась? Когда опускала руки?.. Сцена – моя стихия. Музыка – моя жизнь. Моя музыка.
Так почему я должна уходить?.. Разве не должна бороться? Вся жизнь – борьба, и кто я в ней, если опущу руки?
«Ладно. Я покажу вам свою музыку».
Проверка? Считайте, что её я провалила, но сцена слишком дорога мне, чтобы покидать её с позором.
И я ударила по струнам. Первые аккорды заполнили зал, и я зажала струны пальцами – стало тихо. Публика замолчала. Гитара замолчала. Сердце ожило.
Шаг вперёд, и серебристый микрофон встретил меня бликом света.
Публика замерла в ожидании, а меня наполнила сумасшедшая дрожь, которую я собиралась передать всем этим людям, независимо от их статуса. Всем, кто пришёл. Они почувствуют её – мою музыку.
И я ещё раз ударила по струнам.
Калеб стоял у сцены и выглядел непонимающе.
Шейн подпирал спиной барную стойку и широко улыбался.
И струны ожили под моими пальцами! Звуки гитары наполняли зал, становясь осязаемыми. Каждая нотка проходила сквозь меня, сквозь сердце и взрывалась вместе с одобрительными криками толпы, которая тоже чувствовала драйв.
«О да… Чувствуйте его! Его силу! Его дух! Его сердце! Сердце рока!»
Кончики пальцев горели в агонии под быстрый, громкий, мощный ритм гитары. Это вам не сопли на кулак наматывать. Вот она – моя музыка! Моя детка! Та, что родилась во мне, обрела крылья и парит над всеми вами.
Это моя песня. И сейчас я впервые исполняю её перед таким количеством народа.
Позволила гитаре стихнуть, обернулась, кивнула барабанщику, тот кивнул в ответ – ритм понятен.
Ну и… время для моей песни:
Последняя карта колоды отброшена,карта без масти – человек без прошлого.Наверное, сложно жить в одиночестве,взаперти, осуществляя пророчество.Трава под ногами не мнётся от тяжести,солнце не греет, дождь мокрым не кажется.Ты среди прохожих шагаешь, как дымка, кто ты,человек-невидимка?
Глазами просвечивать каждого прочего:душа без возврата, сердце просрочено.На каждом шагу цена качества падает,ничего тебя больше не радует.Городами измерено всё человечество,но совесть количеством кадров не лечится,У тебя всё отлично, у него всё фигово,только наплевать… одному на другого!
Часы остановятся на восьми вечера,и снова всё заново, до бесконечности.Дорога по кругу стала привычной, лица всех…почти идентичны.Как жаль, что земля такая огромная,забывая других, мы становимся клонами,Наверное, каждого надо звать —«СУКА», чтобы мы замечали друг друга!
Барабаны замолчали. Бас-гитара замолчала. А моя гитара приступила к соло, от которого у самой внутри всё кружилось, подпрыгивало и взрывалось. Пальцы творили невероятное… Как же давно я мечтала это сделать – исполнить свою песню! Сейчас, находясь в сумасшедшей эйфории, мне плевать на всё! На контракт, на директора Сока, на Кана и на ту песню, что должна была исполнить. Важно то, что здесь и сейчас. Важна каждая минута, каждая секунда, когда моя музыка способна дышать…
