Сначала они шли по чёрному коридору, затем долго поднимались по влажным ступенькам и вышли по ним на небольшую плоскую площадку, высеченную в камне и освещённую бледным небом, которое виднелось высоко вверху через ствол длинной, глубокой шахты. Отсюда отходили два лестничных пролёта: один прямо и вверх, по-видимому, на высокий берег потока, другой сворачивал влево. По нему они и пошли. Лестница поднималась винтом, словно была проложена внутри башни.
Наконец они вышли из каменной тьмы и огляделись. Они стояли на широкой плоской скале без парапета или иного ограждения. Справа от них, с востока, каскадом сбегал стремительный поток, который с плеском разбивался о многочисленные террасы, а затем со всей тёмной силой покрытой пятнами пены воды низвергался крутым водопадом и, наполнив ровно прорубленный канал, бурливо проносился почти у самых их ног и отвесно нырял через край, что зиял пустотой слева от них. Рядом с обрывом молчаливо стоял человек и пристально глядел вниз.
Фродо повернулся к этому обрыву, посмотрел на гладкий гребень водопада, где вода опрокидывалась и низвергалась, затем поднял глаза и глянул вдаль. Мир был спокоен и холоден, как перед рассветом. Далеко на западе садилась полная луна, круглая и белая. Бледные туманы мерцали в громадной долине внизу: широкий разлив серебристых курящихся паров, под которыми катил свои холодные ночные воды Андуин. За ними хмурилась тёмная мгла, в которой местами проглядывали холодные, острые, далёкие, белые, как зубы призрака, пики Эред Нимраса, Белых гор королевства Гондор, окованные вечными снегами.
Некоторое время Фродо стоял на высоком утёсе, и трепет пробегал по нему при мысли, что где-то в этих необъятных ночных просторах его старые товарищи идут или спят, или лежат мёртвыми, завёрнутыми в саван тумана. Зачем его привели сюда, вырвав из дарующего забвение сна?
Сэм тоже стремился получить ответ на этот вопрос и не мог удержаться от бормотания, предназначенного, как он думал, только для ушей его хозяина:
— Прекрасный вид, без сомнения, мистер Фродо, но холодящий душу, не говоря уж о теле! Что происходит?
Фарамир услышал и ответил:
— Закат луны над Гондором. Прекрасен Итил, когда он уходит из Средиземья, скользя над белыми локонами древнего Миндоллуина. За это стоит заплатить несколькими мурашками. Но я привёл вас смотреть не на него, — хотя, что касается тебя, Сэммиум, то тебя не приводили, и ты лишь расплачиваешься за собственную бдительность. Глоток вина всё исправит. А теперь подойдите и взгляните сюда!
Он подошёл к молчаливому часовому рядом с тёмным обрывом, и Фродо последовал за ним. Сэм остался сзади. Он уже и так чувствовал себя весьма неуверенно на этой высокой влажной площадке. Фарамир и Фродо посмотрели вниз. Глубоко под собой они увидели белые воды, стремительно вливающиеся в пенную чашу, а затем бурным водоворотом кружащие по глубокому овальному бассейну в скалах, пока не находили себе выхода сквозь узкий проём и не текли дальше, звонко журча и пенясь, к более спокойным и ровным плёсам. Лунный свет пока ещё бросал косые лучи на подножье водопада и мерцал на водной ряби в бассейне. Вскоре Фродо заметил на ближнем берегу маленькую чёрную фигурку, но в тот момент, когда он увидел её, она нырнула и исчезла у самой границы кипения и бурления водопада, войдя в чёрную воду без всплеска, как стрела или острый камень.
Фарамир обратился к человеку рядом с ним:
— Так что ты теперь про него скажешь, Анборн? Белка или зимородок? Водятся ли чёрные зимородки в ночных омутах Лихолесья?
— Что бы это ни было, это не птица, — ответил Анборн. — У него четыре конечности, и уж больно ловко ныряет, да ещё и как человек. Что он тут делает? Ищет дорогу за Занавесом к нашему убежищу? Кажется, нас наконец обнаружили. Мой лук при мне, и я расставил других лучников, почти таких же метких, как я, на обоих берегах. Мы ждём только твоего приказа стрелять, капитан.
— Нам стрелять? — спросил Фарамир, быстро поворачиваясь к Фродо.
Мгновение Фродо молчал. Затем сказал:
— Нет! Нет, прошу вас, не надо.
Если бы Сэм осмелился, он сказал бы "да" быстрее и громче. Ему не было видно, но он и по описанию уже догадался, кого они там обнаружили.
— Значит, тебе известно, что это за тварь? — сказал Фарамир. — Тогда, как понимаешь, ты должен объяснить мне, почему её надо пощадить. В наших беседах ты ни разу не упомянул о вашем гангренозном спутнике, и я оставил его на время. Это могло подождать, пока его не поймают и не доставят ко мне. Я отправил на его поиски моих искуснейших охотников, но он ускользнул от них, и никто даже не видел его до сих пор, за исключением стоящего здесь Анборна, который заметил его разок вчера в сумерках. Но теперь он совершил более серьёзное нарушение, чем когда просто шнырял в поисках кроликов по верховьям: он осмелился прийти к Хеннет Аннуну, и заплатит жизнью за это. Я поражаюсь этой твари: он, такой скрытный и пронырливый, вздумал развлекаться прыжками в заводь прямо под нашим окном. Или он думает, что люди спят всю ночь без охраны? Почему он так поступил?
— Думаю, здесь возможны два ответа, — сказал Фродо. — Во-первых, он мало знает о людях, и, хоть он и пронырлив, ваше убежище настолько потаённое, что, может быть, он не подозревает, что люди укрылись здесь. Во-вторых, я думаю, что он привлечён сюда господствующей страстью, более сильной, чем его осторожность.
— Он привлечён сюда, сказал ты? — молвил Фарамир тихим голосом. — Может ли он, знает ли он тогда о твоём бремени?
— Разумеется. Он сам хранил его много лет.
— Он хранил его? — проговорил Фарамир, задыхаясь от изумления. — Это дело всё время оборачивается новыми загадками. Тогда, он гонится за этим?
— Может быть. Оно прельщает его. Но я говорил не об этом.
— Тогда что же ищет эта тварь?
— Рыбу, — ответил Фродо. — Смотри!
Они уставились вниз на тёмную заводь. Маленькая чёрная голова вынырнула у дальнего края бассейна, как раз за глубокой тенью от скал. Что-то серебристо блеснуло и разошлась лёгкая рябь. Голова поплыла в сторону, и затем с поразительным проворством из воды на берег выбралась похожая на жабу фигура. Она моментально уселась и принялась пережёвывать маленькое серебристое тельце, взблёскивающее, когда фигура шевелилась: последние лучи луны падали теперь из-за скал на край пруда.
Фарамир тихо рассмеялся.
— Рыба! — сказал он. — Всего-навсего не столь опасный голод. А возможно, и нет: рыба из заводи Хеннет Аннуна может стоить ему всего, что он способен отдать.
— Я держу его на прицеле, — вмешался Анборн. — Должен ли я стрелять, капитан? Ибо по нашему закону смерть тому, кто придёт сюда непрошенным.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
