class="p1">— Я, я… — заякала Зимина и губы ее задрожали.
— Пришел к тебе, как к человеку. Вижу — убираешься. Помочь решил… Хахаль тут к тебе приходил, так я его спровадил… А ты бормотуху опять купила!
Она зашмыгала носом. Привыкла на жалось давить, но у меня этот номер не проканает.
— Короче, Тамара, — сказал я. — Слушай меня внимательно. Я помогу вам с Серегой. При условии, если ты завяжешь с пьянкой и мужиками. Ну и устроишься на работу. Учти, еще одна пьянка, и помощь моя прекращается, а я подаю на комиссию по делам несовершеннолетних заявление о лишении тебя родительских прав. Выбирай! Или нормальная жизнь или сделаешь сына сиротой при живой матери. И не вздумай меня обманывать! Я буду регулярно проверять, как вы живете.
— Простите меня, — прошептала она, утирая сопли. — Я все поняла.
— Парень-то у тебя хороший, вот что обидно, — продолжал я. — Ему учиться надо. Восьмилетку закончит, сможет в ПТУ пойти. Получит специальность. Будет тебя кормить на старости лет. Дай ему шанс выйти в люди, Тамара… Как там тебя по отчеству?
— Мироновна…
— Тамара Мироновна, — повторил я. — И если уж ты хочешь напоить меня в благодарность, завари чайку.
— Ой, я сейчас! — обрадовалась она. — Я и пряники купила!
— Давай. А я на минутку выйду.
Одевшись, я вышел из подъезда. Старушки все еще сидели на скамейке, словно уже примерзли. На меня они смотрели с недоумением. Похоже, я сильно упал в их глазах. Несомненно, они видели и то, как Тамара бегала в магазин, и свалившего, не солоно хлебавши, алкаша и возвращение соседки с набитой авоськой. Из всего этого они могли сделать только один вывод — у Томки Зиминой появился новый хахаль! Ну что ж, пусть думают. Репутация хозяйки двадцать восьмой квартиры от этого не пострадает, а мне — наплевать.
Я дошел до ближайшего телефона-автомата. К счастью — тот работал. Набрал номер квартиры Рунге.
— Карл, добрый вечер! — сказал я, когда он взял трубку.
— Привет!
— Серега у тебя?
— Да. Мы ужинать собираемся.
— Позови его к телефону!
— Минутку!
В трубке было слышно, как Рунге зовет пацана, потом послышалось:
— Да!
— Серега, это Александр Сергеевич, — сказал я. — У меня к тебе просьба… Я хочу, чтобы ты пришел сейчас домой.
— Что с мамкой? — испугался он.
— Все хорошо, — поспешил успокоить его я. — Она уборку сделала. Я ей помог кое-что починить, остальное за тобой… Еще она купила продукты, готовить собирается.
— Трезвая?
— Трезвая.
— Я сейчас приду!
— Приходи, мы будем тебя ждать… И дай трубку Карлу Фридриховичу.
— Да! — откликнулся тот, снова взяв трубку.
— Серега домой возвращается.
— Я уже понял… Сейчас соберем…
— Слушай, у тебя случайно нет дверного замка?
— Недавно меняли, — ответил он, — но старый еще в хорошем состоянии…
— Дашь его Зимину с собой?
— Да я его сам привезу. Он тут у нас… хм… Оброс вещами.
— Понятно. Ну тогда ждем вас обоих.
— Давай. До встречи!
Повесив трубку, я вышел из телефонной будки. Посмотрел на часы. Семь вечера. Через час мне надо быть в школе, на занятиях секции. Надеюсь, Карл с Гретхен не слишком долго будут собирать нашего подопечного? Я двинулся в направлении дома, где жили Зимины. На входе во двор меня поджидали. В темноте я не сразу узнал алкаша, которому дал по рылу все-то с час назад. А остальных и вовсе никогда не видел. Они, ни слова не говоря, принялись окружать меня.
Сначала пришлось обезвредить тех, кто торчал сзади. Я сделал вид, что поскользнулся и, резко выпрямившись, нанес ослепляющий удар локтем в лицо тому, кто оказался ближе остальных. Руку второго я перехватил в миллиметре от своего носа и нанес чувствительный удар ниже пояса тому, кто на него покушался. С двумя другими пришлось поработать ногами. Пятый, а им оказался неудачливый Томкин хахаль, успел ретироваться. Глядя на то, как поверженные противники ворочаются в снегу, пятная его юшкой, я достал из кармана дубленки плодово-ягодное.
Поставив бутылку на столик, за которым обычно играют в домино, я сказал:
— Это вам, мужики, на поправку здоровья. А когда поправитесь, потолкуйте со своим дружком, который натравил вас на мастера спорта по самбо, а сам сдриснул.
Вернувшись к подъезду, я как раз застал Рунге и Зимина, выходящих из «BMW». Пацанчик тащил за собой туго набитую адидасовскую сумку, а Карл две, не менее плотно заполненные авоськи. Дежурившие бабки, наверное, терялись в догадках. Ну ладно у Томки из двадцать восьмой появился новый хахаль, но кто тогда привез Сережу? Еще один хахаль? На машине! Сопровождаемые недоуменными взорами, мы поднялись в квартиру. Здесь неожиданно пахло пищей. Хозяйка вычистила квартиру и ждала самого дорогого гостя.
— Сереженька, родной! — запричитала она, словно сын вернулся с войны, а не из дома, где его окружали забота и доброта. — Вернулся, кровинушка моя!
— Ты замок привез? — спросил я у Карла, чтобы чем-то заняться.
Тот вынул из кармана завернутый в газету замок. Старый я уже снял, так что можно было без помех поставить «новый». Приятель принялся мне помогать. Мы постарались попутно еще и укрепить дверь. Гарантировать от незваных гостей эти наши усилия сами по себе не могли, надо было принять еще какие-нибудь меры. Например, поговорить с местным участковым. Какого дьявола он допускает существование шалмана на своем участке? И неужели его не волнует, что у мальчишки нет нормальной жизни?
Решив не откладывать это дело в долгий ящик, я оставил Рунге в качестве почетного гостя, а сам отправился в пункт охраны общественного порядка. Так называли в СССР милицейские опорники.
Застал участкового на месте. Человек я для него незнакомый, поэтому он попросил у меня документы. Я предъявил ему свои корочки КМС. Изучив их, старший лейтенант кивнул и спросил:
— Так чем я могу вам помочь?
— Вы знаете семью Зиминых из двадцать восьмой квартиры пятнадцатого дома?
— К сожалению — да, — вздохнул он. — У вас есть на них жалобы?
— Я классный руководитель Сережи Зимина, — ответил я. — Мне хочется знать, что вы намерены сделать, чтобы помочь этой семье?
— Я неоднократно проводил беседы с его матерью, грозил административными мерами…
— А что вы
