или дочь ради получения ими образования, ведь в этом случае семья рискует подвергнуться лишениям и тяжким испытаниям, — продолжил я. — Империя знает об этой проблеме, и по выдвинутой мною инициативе Парламентом был разработан указ о выплате семьям учащихся денежной помощи в размере полутора рублей в месяц. Данную государственную программу было решено назвать «Петровской стипендией» — Петр Великий всю свою жизнь тянулся к новым знаниям, и мы видим в таком названии добрый знак. Условием получения стипендии является прилежность учащихся в занятиях — Империя дает возможности, но не станет тратить их на лодырей и тугодумов, потому что они занимают не свое место. Без проблем здесь, как и в любом другом новом деле, не обойдется, но с проблемами мы справляться умеем. Следить за правильным распределением мест в учебных заведениях и выплатою стипендии станет специальный отдел при Министерстве Просвещения, и горе тем прохиндеям, кто попытается обмануть Империю, присвоив себе предназначенные юной поросли средства. «Мертвые души», уважаемые господа, в государственном аппарате читали все.
Аплодисменты, смех. Полевой телефон рядом с Остапом ожил — второй аппарат стоит около вышки — он послушал трубку и показал мне один палец: минута до начала «шоу».
— Сейчас, пользуясь созданными за время правления Императора Александра III и первой пятилетки базисом, нашей основной задачей является выправить перекосы в создаваемых производственных мощностях, подтянуть до приемлемого уровня инфраструктуру и ликвидировать безграмотность. Особого внимания заслуживает электрификация, и я от всей души хотел бы поблагодарить тех предпринимателей, которые пошли навстречу Империи и своими капиталами и электрическими сетями интегрировались в единый энергетический контур Империи. Электричество — это будущее, а инвестировать в будущее в высшей степени перспективно. Инфраструктура и мощности в применении к такой огромной территории, как наша, стоят архидорого, но нельзя забывать о том, что главное достояние Империи — это ее подданные. В связи с этим на одна тысяча девятисотый год запланирована еще одна программа государственной поддержки граждан — мы введем «безусловный базовый доход» в размере пяти рублей в год, который будет получать каждый без исключения подданный Российской короны по достижении им шестнадцатилетнего возраста.
Чисто естественная инфляция — очень щадящая, на уровне 0.2% в год — и подросший уровень жизни к девятисотому году сделают свое дело, и эти пять рублей в год на макроэкономическом уровне негативного влияния не окажут, зато социально уязвимым слоям населения будут очень приятны. Аплодисменты, которые мне пришлось прервать жестом из-за нехватки времени.
Остап показал три пальца.
— Три! — начал я обратный отсчет. — Два! Один!
Земля под ногами едва ощутима завибрировала, и за моей спиной, над вышкой, полыхнул исполинский «факел» — миллионы лет придавленный тяжелым грузом земной тверди газ с ликованием вырвался на свободу. Слушая доносящийся от вышки гул и глядя на восторженно-напуганные лица собравшихся, я улыбнулся: хорошие будут кадры.
* * *
Брак Сергея Александровича и Елены Черногорской я с легкостью могу охарактеризовать «образцово-показательным». В их семье царят гармония, понимание и забота. Елена — дама набожная и кроткая, поэтому никаких «бесов» в ней «дядя Сережа» не ищет и искать не станет. А еще она ему вполне честно нравится. Что там с такой сложной штукой как «любовь» я не знаю, но они очень много времени проводят вместе и выглядят этим довольными. Часто посещают церкви, «отрабатывают» положенные генерал-губернаторской паре официальные мероприятия, много гуляют по недавно благоустроенной набережной и в московских парках, регулярно выезжая на уютную дачу в Подмосковье. В общем — появление первенца было всего лишь вопросом времени, и ныне, в октябре-месяце, мы с Маргаритой прибыли в Москву крестить Великого князя Василия Сергеевича.
Малышу всего восемь дней отроду — на третий покрестить банально не успели из-за подготовки к такому важному для московского генерал-губернатора дню: мероприятие-то большое, придет много гостей, а так же состоятся народные гуляния. Всё — из моего кармана, потому что крещение традиционно оплачивает крестный отец.
Подмосковье в связи с масштабной перестройкой будущей столицы начало пустеть, что дает повод некоторым господам изрекать былинное «Москва все соки из России высосала» и сокрушаться о «вымирании русской деревни», но это они просто самих бывших жителей подмосковных деревень спросить забыли. Во-первых, рабочий в Москве — даже с приставкой «черно-» получает отличное жалование и койко-место в комфортной общаге с комнатами на двоих «бобылей» или семью. Последним, конечно, тесновато, но дети получают возможность учиться, а папа с мамой — работать. Если маму отпускает патриархальный муженек, конечно — всякого хватает, но тут я на государственном уровне ничего не могу поделать.
Во-вторых, в город на заработки едут по большей части «лишние» сыновья да разочаровавшиеся в сельскохозяйственном труде бедняки. Оставшаяся земля соответственно делится между оставшимися. Много горя, много внутриобщинной «мошны», много несправедливости — это все конечно есть — но с голоду, слава Богу, умирают только те, кто сознательно выбрал этот путь. Или попросту сломался — так тоже бывает.
В-третьих, урбанизация — это совершенно естественный процесс. Ну не нужно в актуальных и грядущих экономических реалиях столько живущего почти неолитическим укладом населения. Порой, наслушавшись «всепропальщиков», мне хочется изволить впасть в Августейший гнев, и, покраснев лицом, привести в пример например британское «огораживание», стоившее жизни толпам крестьян. У нас-то, прости-Господи, урбанизация щадяще проходит, с прицелом на строительство пресловутого социально-ориентированного государства и недопущение революционной ситуации.
Вот они, бывшие крестьяне, за окном поезда, на строительных лесах и зачатках зданий раствор месят да кирпичи со шлакоблоками кладут да подтаскивают. Вот они, в котлованах — лопатами машут, и, пусть труд их тяжел, безысходности одноименной повести Платонова в их головах не найти: нормальная зарплата, нормальное централизованное питание, рабочие одежда и инструмент выдаются, и уйти с накоплениями можно в любой момент. Помогают и вечерние школы. Да, тяжело после десяти часов с лопатой в руках науки постигать, но повышенное жалование для справляющих мотивирует превозмогать многих. К тому же есть отлаженный «трансфер» в малонаселенные места Империи — за казенный счет. Никто никого не «закрепощает» — соскучился по землице, так ступай, милый человек, фермерствуй, однако таких очень мало. Кто-то, безусловно, боится, и осуждать за этого битых жизнью и историческим процессом крестьян рука не поднимается. Но остальные-то не боятся, а просто видят перспективу своего пребывания и работы здесь.
«Как похорошела Москва при Сергее Александровиче» ныне на улицах старой — и новой! — столицы звучит с завидным постоянством. В основном, конечно, с нотками иронии — без нее в наших суровых климатом краях жить неинтересно. Тем
