признали, что Черногория такого гордого статуса достойна. Большой военный успех хорошо поднимает рейтинги. Там же, на коронации, мы с «коалиционерами» крепко выпили «в кулуарах» под разговоры о наболевшем.
— Худшее, что можно сделать по итогам так хорошо и по плану идущей кампании — перессориться и пойти на поводу у алчности. Наш мир — не вакуум, и как османы, так и австрияки воспользуются смутой в наших рядах. Прошу вас, господа — сохраняйте присущее родовой аристократии хладнокровие. Сейчас, вместе, вы беспрецедентно сильны. Пирог, который упал в ваши руки, огромен. Как сказал бы мой покойный отец — «лучше есть пирог вместе, чем дерьмо по одиночке».
Бесполезно — я же вижу, что мои слова «коалиционерам» до одного места. Военные успехи опьяняют, еще больше опьяняют азарт и желание отхватить побольше. Разумеется, исключительно ради блага народа. «Перекрашивать» карту мира в свою пользу архиприятно — по себе знаю — но остановиться на этом пути могут не все и не всегда. Новые территории предстоит интегрировать в государственное тело, предстоит отстроить руины, привести население к новому способу жизни, отладить логистические и транспортные сети, а все это требует времени, кадров и денег. Последние я давать в случае желания «коалиционеров» зарубиться между собой перестану от слова «совсем», вместо дотаций потребовав отдать имеющиеся долги. Их как раз на дефолт набралось, и вот это, надеюсь, реально удержит союзничков от вредной для них самих активности. Впрочем, «мир — не вакуум», и австрияки, французы и даже «многовекторный» Вилли могут покрыть какую-то часть долгов. Все равно экономикам «коалиционеров» будет плохо, но не смертельно.
Балканская война продолжается, но свет в конце тоннеля уже прекрасно виден, что придает армиям и тылам «коалиционеров» боевого духа.
Коронация и разговоры заняли несколько дней, и домой, в Петербург, я вернулся восьмого декабря. Девятого весь мир облетела новость о том, что Великобритания — минус Ирландия — полностью под контролем коммунистических сил. Уже имеются флаг, герб — те самые, «родные и одновременно чуждые» и название нового государства: Союз Коммунистических Республик.
Виктор Альберт до последнего отказывался эвакуироваться, и это, увы, стоило ему жизни — осатаневшие за время многомесячной резни, пылающие фанатизмом революционеры банально забили его до смерти, не заморачиваясь юридическими тонкостями. Аликс и маленькую принцессу пощадили, и даже позволили той выехать в Данию — больше никому не пригодились. Ксюша с нее теперь не слезет, вымещая всю накопившуюся от специфической семейной жизни злость, но мое приглашение переехать в Крым на полный пансион Аликс проигнорировала.
Британская Империя таким образом официально прекратила свое существование. Новое, коммунистическое правительство, мировое сообщество признать отказалось. Сразу отказалось, чисто отношение продемонстрировать. Ленин сотоварищи, не будь дураки, принялись шантажировать их конфискацией имеющихся в банках ценностей. В том числе — банального золота и залежей физической валюты. Торг ведется активный, и только я и японцы не принимаем в нем участия: я свои капиталы давно дома держу, а японцы держат у меня — для облегчения расчетов с Европой. Не всю Императорскую казну, разумеется, а просто солидные суммы на «оперативные расходы».
Воспользовавшись такой интересной политической обстановкой, Японская Империя конечно же заявила, что все свои долги Великобритании она прощает — в том числе и пятидесятилетнюю контрибуцию за Австралию. Прецедент таким образом был создан, и остальные должники — а их по миру очень, ОЧЕНЬ много — сразу же поступили так же. Долг — это когда кредитор может заставить тебя его отдать, а когда он не может — это не долг, а бесплатные деньги. Немного жалею об упущенной возможности — мог бы очень мощный кредит успеть перед большой суетой взять, миллиончиков так сто фунтов мне бы с легкостью выдали.
Это что касается долгов государственных или ассоциированных с государством банков. Те же английские Ротшильды, например, вообще не в убытке — благополучно сбежали, как и львиная доля других богачей. Вот им долги «простить» не получится — частный капитал-с, а частная собственность все еще священна.
Французы, которые стабильно социализмом «шатаются», попытались под шумок ускорить выплаты российских долгов. Посол, который лично озвучил мне такую глупость, получил вежливо поднятую в недоумении бровь и долгое молчание. Выдержка у мужика совершенно дипломатическая, поэтому по истечении пяти минут мне пришлось ответить:
— Будем считать, что вы отработали подарки ваших банкиров. Всего доброго.
Государственный долг у нас уменьшился в три раза со времени моей «активации». К Большой войне его не будет совсем — воевать мои подданные будут не «за царские долги», а как положено — за государственные, будь они неладны, интересы и светлое, блин, будущее. Не свое, так потомков, по принципу «никто не забыт, ничто не забыто».
Английского кредита заранее получено не было, но я свое все равно беру. Та политика, которую видят простолюдины — это специально организованный театр. Вся грязь — она там, за пышной и громкой ширмой из мировой дипломатической изоляции и презрения. Едва коммунисты совершили свою Революцию, я перекрыл вентиль безвозмездной помощи. Торговля идет бойко — сюда плывут «пережитки» в виде бесчисленных исторических, культурных и материальных ценностей, плывут производственные мощности — группы «А» в основном, «производство средств производства», нафиг ненужный нам в общем-то уголь (просто для баланса) и прочее, а обратно — караваны зерна, оружия и сырья для подпитки оставшихся английских производств. Пролетариат же должен заниматься прямым своим делом — выдавать промышленный продукт. Последний сильно упал в цене, и «куется» по сути в убыток, потому что покупают его только с большим дисконтом. И мы покупаем, и соседи — не один я такой умный.
Пропаганда коммунистов отрабатывает как ожидалось — с лейтмотивом «капиталисты сами продадут нам веревку, на которой мы их повесим». Параллельно «отрабатывает» репрессивный аппарат — «контру» давят беспощадно, а ее в СКР становится больше с каждым днем, обратно пропорционально падению уровня жизни. По донесениям оперативников «Избы», товарищ Ленин пребывает в перманентном шоке от созерцания плодов столь желанной Революции. Угнетает его и нежелание мирового пролетариата повторить Британский путь. Вид, однако, держит боевой и активно участвует в формировании коммунистических государственных институтов.
С попытками «экспорта революции» тоже все в порядке: коммуняки что тараканы лезут к соседям, завозят агитматериалы, дают взятки — на Революцию-то деньги всегда найдутся! — и пачками садятся в тюрьмы и с высоко поднятой головой расстреливаются и вешаются. Границы нынче укрепляют все, свобода передвижения по Европе от этого сходит на нет — вводятся проверки документов, набухают архивы и картотеки, множатся контингенты пограничников, таможенников и юридический базис под
