дыхание. — Ты права. Это действительно только мой дар. — Я продолжаю смеяться, и, черт возьми, это так странно, и не могу сказать, что это хорошо. Я чувствую себя незащищенным. Открытым. — Черт, Несс, ты единственная, кто когда-либо тыкал меня в мое дерьмо. — Теперь я только хихикаю. Прочищаю горло и беру себя в руки. — Полагаю, это твой дар.
— Скорее, проклятие, — говорит она без юмора.
Я вытираю глаза, удивляясь, почему они кажутся влажными, и, наконец, достаточно успокаиваюсь, чтобы говорить внятно.
— Итак, ты официантка. — Не могу поверить. Ее родители, должно быть, обделались.
— Вообще-то я генеральный директор и разработчик довольно успешного приложения.
Вот это меня не удивляет.
— Ни фига себе.
— То, над которым я работала дольше всего, только что получило предложение о покупке. Они прислали предлагаемый контракт.
— Правда? — Черт. Малышка Несс без диплома о высшем образовании — технологический предприниматель.
— Да, правда. — Она прикусывает губу. — Наверное, нужно попросить отправить сюда мой компьютер.
— Я посмотрю контракт для тебя.
Теперь настала ее очередь смеяться.
— Нет, спасибо. Я найду для этого юриста.
— Я и есть юрист. Корпоративный юрист с многолетним опытом работы с контрактными соглашениями.
Она складывает полотенце для посуды, которое сжимала в руках.
— Ты мне не по карману.
— Мне не нужны твои деньги.
— Я справлюсь.
— Почему ты не позволяешь мне помочь тебе?
— Я прожила столько времени без тебя, Хейс, и все было в порядке. Нет причин полагать, что теперь мне нужна твоя помощь.
— Это глупо.
— Боже, как же ты красноречиво изъясняешься. — Она бросает полотенце для посуды мне в грудь и поворачивается, чтобы уйти. — Я иду спать.
— Подожди, Ванесса.
Она замирает, но не оборачивается.
— Давай я дам тебе новый номер телефона Хейван. — Я достаю свой телефон. — Какой у тебя номер? Я пришлю его тебе.
Она диктует десять цифр, и я отправляю ей номер, а затем сохраняю номер Ванессы в своих контактах.
— Не могу поверить, что мне приходится узнавать у тебя номер моей дочери. — Она быстро уходит в свою комнату.
— Нашей дочери, — шепчу я.
Я оставляю грязную посуду на уборщиц и беру бутылку текилы в постель.
Ванесса
Этот человек приводит в ярость.
Впрочем, он всегда таким был.
Спустя семнадцать лет мы снова начали спорить, как будто это наш родной язык. Хейс толкает, я отталкиваю сильнее, и так по кругу, пока мы не оказываемся в одной постели. Именно в постели вся эта огненная энергия превращалась во взрывную сексуальную химию.
Те дни давно прошли.
Интенсивность, которая заставляет нас ссориться, останется там, где она есть. Как бы я ни скучала по его взгляду, словно он изголодавшееся животное, а я — его следующая еда.
Я забыла, как его карие глаза искрились золотом, когда мы вот так припирались. Как мужчина может так злить меня и в то же время вызывать сексуальное желание, выше моего понимания.
Уверена, что психотерапевт был бы рад разобраться в этом. Что-то о моих строгих родителях, контролирующих имидж, и о том, что я никогда не могла иметь права голоса. С Хейсом я всегда могла свободно высказывать свое мнение, каким бы уродливым оно ни было. И он уважал меня за это.
— Я в полном дерьме, — говорю себе в уединении спальни.
Проверяю свой телефон и вижу, что у меня девять пропущенных звонков от Тэга и три новых текстовых сообщения. Чувство вины терзает мою грудь еще до того, как я их читаю.
Сначала я набираю новый номер Хейван и нажимаю вызов. Ответа нет. Отправляю сообщение.
Свяжитесь со мной как можно скорее. Мне нужно знать твой план на ночь.
Кстати, это мама.
Я люблю тебя.
Я читаю сообщения Тэга, и все они именно такие, как я ожидала. Вместо того чтобы ответить на сообщение, я звоню ему.
— Привет, — грустно отвечает он.
— Я знаю, ты разочарован.
— Да, но я понимаю.
Он дуется. Я это слышу.
— Мне не хочется просить тебя о чем-то еще. Ты и так много сделал, но мне нужен компьютер, чтобы я могла работать. — Я улыбаюсь во все зубы, хотя он меня не видит. — Как думаешь, сможешь отправить его мне?
— Да, конечно. Тебе еще что-нибудь нужно?
Я перечисляю несколько нужных мне вещей со своего стола и напоминаю ему, чтобы он включил в список шнур питания.
— Куда мне все это отправить?
— О, эм... — Хороший вопрос. — Подожди.
Я беру телефон с собой в коридор и иду на кухню в поисках Хейса. Его там нет. Проверяю внутренний дворик. Пусто. Стеклянные двери, ведущие в его часть пентхауса, открыты. Полагаю, он в своем кабинете.
— Хейс! — окликаю я, прежде чем свернуть за угол и войти в кабинет, обставленный так же, как и все остальные комнаты — темный, холодный, унылый.
Дверь в конце коридора широко распахнута. Может, у него и тренажерный зал здесь есть?
— Хейс? — Я тихонько стучу и засовываю голову в комнату как раз в тот момент, когда он входит, мокрый и голый. — О, боже! — Я захлопываю глаза и отворачиваюсь. — Мне так жаль! Дверь была открыта, и я... я ничего не видела! Клянусь. Я...
— Господи, Несс, — рычит он. — Ты когда-нибудь слышала о стуке?
— Я стучала! — обиженно говорю я. — И звала тебя!
— Перестань бормотать. Не похоже, чтобы ты не видела этого раньше.
Он просто обязан был напомнить мне об этом.
— Чего ты хочешь? И открой глаза, черт возьми.
Я подглядываю сквозь щель между пальцев, чтобы убедиться, что он больше не голый, и, к счастью, вижу, что его нижняя половина прикрыта.
— Знаешь, двери не просто так запираются.
Его взгляд говорит миллион слов.
Он прав. Я была не права. Это на моей совести.
— Мне нужен адрес здесь. — Я прочищаю горло и укрепляю свою уверенность, хотя только что видела член Хейса, который теперь прикрыт тонкой парой вересково-серых спальных штанов.
Боже мой, как он вырос.
Он всегда был крупным — высоким, мускулистым, подтянутым. Но теперь возмужал во всех смыслах этого слова: из худого восемнадцатилетнего парня с небольшой порослью волос на груди он превратился
