— Чес?..
— О нет, нет, нет… поворот… да! Сейчас-сейчас…
— Чес, пожалуйста…
— Да отвали ты!
Погань!
Электробайк Кэпа выехал на оживленную трассу и тут же оказался под колесами здоровенного фургона. Чес с яростью бросила джойстик в голоэкран. Тот прошил монитор насквозь, врезавшись в какую-то старинную вазу. Упс…
— Бесит! Как вообще пройти этот уровень? Ненавижу гонки с перестрелками… Может стоит попробовать в реале? Хм! Как думаешь?
— Мне все равно.
Рю стояла к ней спиной и пялилась в окно, словно бы там было что-то интересное, кроме жужжащего роя коптеров и дронов да чужих непроницаемых окон. Кажется, красотка чем-то недовольна… Да, детка, а теперь отмотай назад и вспомни, что ты ляпнула!
— Черт, Рю… прости, я… Эта игра меня просто с ума сводит!
В комнате повисла мерзкая тишина. Хотелось что-то сказать, но слова не шли, а те, что шли, звучали в голове слишком жалко. В конце концов, Рю заговорила, но так холодно, что Чес стало не по себе:
— Ты убедила меня, что тебе ничего не угрожает. Потом ушла. Потом на тебя напали. Накачали транквилизаторами, потом ты… — Девушка порывисто обернулась. Чес даже охнула — такой злой она видела ее впервые. — И после всего этого ты просто сидишь на диване и… играешь в игры⁈ Серьезно⁈ Как я должна это воспринимать⁈ Я…
Вспышка. Боль. Шлемы. Кровь. Лица. Страх. Нож.
Чес опустила взгляд на свою руку, судорожно сжимающую пластиковую вилку из-под быстрого обеда. Пальцы не хотели разжиматься.
— Да брось. — Она посмотрела на Рю и улыбнулась. — Я же сказала. Со мной все в порядке.
Злость в бледном лице сменилась ужасом. Такахаси шагнула к Чес, села рядом и мягко высвободила вилку из ее ладони.
— Я такая дура. Прости, прости, прости… Я просто… я так испугалась… я думала, что виновата… я должна была пойти с тобой… Ты и так настрадалась, а теперь я еще…
Рю всхлипнула. Чес впервые увидела ее слезы — капли жидкого серебра, они словно бы светились на перламутровой коже… Чушь какая-то… Она залюбовалась, на фарфоровое лицо девушки, испещренное жемчужными дорожками, как на артхаусную статуэтку. Очень цепляет взгляд, можно даже перестать дышать…
Чес оторвала взгляд, когда воздуха в груди совсем не стало. Голова плыла, будто после виски. Что за?.. Она помотала головой, борясь с острым желанием влезть в эту очаровательную головку. Всего разок лизнуть изнутри, посмотреть, что там такое, что за магию она использует, что чувствует… чувствует ли тоже, что и Чес? А что чувствует Чес?
Вспышка. Боль. Шлемы. Кровь. Лица. Страх. Нож.
Она снова мотнула головой и снова улыбнулась.
— Я же сказала. Со мной все в порядке. Правда.
Рю осмотрела ее странным взглядом, но ничего не сказала, а вечером и вовсе ушла — вызвал Дик. Дик и к Чес разок заходил, когда она еще валялась в постели, едва открывая подбитый глаз.
— Дорогая, не беспокойся. Они за все ответят. Слово тигра, — говорил Такахаси, поглаживая ее ладонь.
Ему она тоже сказала, что все в порядке. Все и впрямь было в порядке. Глаз довольно быстро восстановился, боль глушили пачки нейротина, а какое-то успокоительное с едва произносимым названием помогало Чес уснуть без снов. Но иногда они просачивались сквозь химический барьер таблеток, и это были ужасные ночи. Она видела зеркальные шлемы, многократно отражающие ее испуганное лицо. Видела, как фургон медленно заполняет кровь и как она тонет в этой крови, безуспешно пытаясь открыть дверцу. Видела мужчину — русый, светлоглазый, с очень пристальным взглядом. Каждый раз он просто смотрел, а после сон прерывался. Но Чес постоянно казалось, что вот-вот он по-волчьи оскалится и отгрызет ей лицо.
Каждый раз она просыпалась и, глядя в зеркало на залитый кровью глаз, с улыбкой говорила себе:
— Со мной все в порядке.
Стоило произнести это заклинание три раза, как и впрямь становилось лучше.
Она обещала Рю и Дикону, что не переступит порог пентахуса, пока не восстановится полностью. Но в тот вечер, когда младшая Такахаси ушла по своим делам, Чес поняла, что больше не может сидеть здесь.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Была осень. Шел дождь. Рэда не было дома. Когда дверь на чердак в Апартаментах Ист-Ривер открылась, Чес еще не успела обсохнуть — так и сидела, забравшись с ногами на постель, вода не переставая капала с волос на термопеновый матрас. Чес чувствовала, словно бы ей снова семь, и она снова описалась в кровати от страха. Что ее тогда напугало? Нет, лучше не вспоминать.
— Чес⁈ Ого, не ожидал тебя… Ого… ого… так, погоди сейчас я сгоняю за веганбургерами…
В этот день она впервые за долгое время так долго ревела. Уткнувшись в плечо Шестерки, Чес беспрестанно пересказывала свои сны, раз за разом, одно и то же, сотню раз, тысячу раз. То сдавленно рычала от злости и колотила Рэда в грудь, то выла, превращая дождевые озера вокруг них в моря. Они уснули в обнимку на сухом полу, завернувшись в огромную черную толстовку с эмблемой «Синдиката». Была осень. Из-под двери сквозил ветер с запахами дешевого жилья и улицы. Этой ночью Чес ничего не снилось без всяких таблеток.
Утром Рэд разбудил ее, бросив в лицо полотенце.
— Иди-ка прими душ, плакса. Заскочим кое-куда.
Спустя полчаса они уже спускались в метро, а через пару пересадок вышли на самой последней станции обрубленной Ее Величеством линии. Но Рэд не повел их к выходу на поверхность — свернул в сторону служебного входа. Там приложил палец к сенсорной пропускной панели, и дверь открылась.
— Не знала, что ты на полставки в метро батрачишь.
Рэд глянул на нее через плечо, проходя внутрь длинного технического коридора.
— Ну, раз шутишь, значит оклемалась.
— Со мной и так все в порядке, — буркнула Чес.
— Ага, а соленое море на моем чердаке разверз Моисей.
— Пошел ты.
Еще несколько пропускных пунктов, лестниц вниз, проход вбок, еще раз вниз, потом решетчатая дверь с табличкой «Опасно! Не входить», куда они, разумеется, вошли, и финальная преграда в конце коридора — металлические ворота.
— Воу! Это что, проход в закрытую часть метро⁈
— Ага. То самое Подземье, детка. Кроличья нора. На той стороне нас ждет Гудвин, который подарит тебе утраченные нервные клетки. Шучу, не бей! Но подарок будет. От старины Рэда. Идем.
Когда ворота медленно открылись, в коридоры прорвались запахи и гомон голосов, а потом подгрузилась и картинка. Это и впрямь оказался целый город. Город под городом! Подземелье с драконами или как там… Вечная темнота, подсвеченная неоном 24 на 7, узкие проходы между магазинчиками с техникой, ворованной одеждой, оружием, едой сомнительного качества, были даже лавочки с трипчипами. Серьезно! Лежали вот так просто на картонной подложке — бери все, что душе угодно, разумеется, за достойную и доступную плату. Чес казалось, что если она поднапряжется, то увидит в реальности, как кредиты перелетают по закрытым каналам светящимися цифровыми лентами от покупателя — торговцу, от торговца — «крыше», от «крыши» — настоящим хозяевам базара.
— Так вот он какой, Ад Подземья, — восхищенно прошептала Чес, вглядываясь в прячущиеся в тени потолка конструкции тоннелей метро. Казалось, будто они идут по нутру какого-то жуткого роботизированного Ёрмунганда.
Когда она озвучила это, Рэд с выражением признания в глазах приобнял ее за плечи.
— Куколка, похоже, ты начинаешь понимать.
Неоновые лабиринты Подземья съедали время, поэтому Чес не могла прикинуть сколько они шли до пункта назначения. Просто в какой-то момент Шестерка наконец-то свернул, и они оказались у двери в еще одно служебное помещение, изрисованное снаружи китайскими драконами, самураями и тиграми. Оттуда доносился его любимый нео-панк, а еще какой-то странный химический запах. Когда они вошли внутрь, Чес едва не заверещала.
— Срань Христова! Это же…
— Да, куколка. Это салон голотату. Да, ты можешь выбрать, что захочешь, старина Рэд за все платит. Нет, не надо меня душить! И… Фу, Чес, ты же мне как сестра, побойся бога!
