— Прикольная, — выносит вердикт Ярослав, тыкая в кнопки мультиварки и выбирая разные программы, — я думал, что это ненужная фигня на кухне.
— Нет, — мрачно произношу я, — очень нужная вещь. Закинул в нее все и не паришься, что убежит или пригорит. Можно уйти даже гулять. Она приготовит и оставит подогреваться. Но сестра тоже не оценила такие технологии, поэтому вряд ли она заберет ее себе.
Ярослав оставляет мультиварку в покое, потеряв к ней интерес. Прислонившись спиной к столешнице, он окидывает взглядом маленькую кухню, на которой мы когда-то вместе ужинали. Сейчас он выглядит тут чужеродно. Как ребенок, приехавший из столицы в гости к стареньким родителям в деревенский домик.
— Да, — выдает он задумчиво, — тут многое изменилось.
— Не очень, — хмыкаю я, — я всего лишь купила немного мебели и техники. Кухню поменяла хозяйка, когда та совсем от старости начала рассыпаться и немного повысила цену за аренду. Обои в коридоре я поклеила сама, когда придурочные соседи затопили. Все остальное осталось прежним.
Я рассказываю это Ярославу, чувствуя, как меня какого-то черта немного подташнивает. Дело в непривычном запахе. Все-таки, старые квартиры в старых домах пахнут соответствующе. Соседями, которые любят готовить всякую мерзость!
Главное, не вытошнить при Ярославе.
Я пока так и не сообщила ему самую главную новость. Как-то поджидала более подходящий момент, а не тот, когда мы обсуждаем мой переезд на кухне, на которой он пару месяцев назад угрожал мне пистолетом. Дурак. Никогда не забуду.
— Ладно, — подвожу я итог со вздохом, — надеюсь, в твоем музее найдется уголок для всех этих вещей. Учти, что оставлять я их не собираюсь и очень надеюсь, что если мы разведемся снова, ты мне их верне...
Я затыкаюсь, когда Ярослав наклоняется ко мне и я вижу его лицо в паре сантиметров от него. Так, словно хочет меня поцеловать, но взгляд у него такой, будто бы он меня с удовольствием стукнул.
— Я не хочу ничего больше слышать о разводе, Вася. Никогда.
Похоже, из-за беременности мой нюх обострился до невероятных пределов. Мало того, что из-за такой близости я чувствую одеколон Ярослава, который мне очень нравился и до этого, так еще я могу различить и его собственный запах кожи. Человеческий. Господи, я превращаюсь в людоеда, что ли? Я нервно сглатываю слюну, чувствуя странное желание его облизнуть. Сердечко начинает биться, как сумасшедшее, и, не выдержав такого испытания, я тянусь к Ярославу с поцелуем.
Он его поддерживает в ту же секунду. Взяв меня за талию, легко подняв и посадив на стол. Мне же кажется, что я сейчас готова завернуться в этого мужчину целиком. И еще, что сейчас важно сказать о том, что он мне очень дорог, несмотря на все, что мы пережили. Но вместо этого я молча обтираюсь об чуть колючую челюсть Ярослава, как кошка, с шумом втягиваю воздух возле шеи, трусь об накачанную грудь и шепчу:
— Как же ты отпадно пахнешь, все-таки.
— Ой, блин, — раздается у входа в кухню голос и мы резко отстраняемся с Ярославом друг от друга. Мне хочется убить Митю, который тут же делает невинное лицо «я ничего не видел». Господи, я думала о моменте нашей близости с Ярославом весь день! Нет. Все два месяца, с тех пор, как мы совершенно случайно провели ночь вместе. Моей самой главной эротической фантазией на время стал бывший муж.
А Митя все испортил.
— Ну извините, — произносит он, поймав наши взгляды, — я думал, вы уже уехали. У вас дверь, между прочим, нараспашку открыта и не защелкивается, кстати. Я ее на тряпочку прикрыл. Думал, Васю опять грабанули.
Я слышу, как Ярослав вздыхает.
— Предположим.
— Я замок приехал сменить. Или, может, сразу дверь новую поставить? В общем, договорился я с хозяйкой...как ты и просил. Она только рада была от нее избавиться.
Я моргаю. Обидно как-то звучит...
— Я была нормальным арендатором! — возмущаюсь громко я. Столько лет у нее снимала, а она — «рада была избавиться!». Всё. Если у меня и была мысль оставить ей хороший диван, то теперь она точно отпала!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Эм, — Митя переводит на меня растерянный взгляд, а потом на Ярослава. Снова на меня и на Ярослава, — я не о Василисе. Вась, я не о тебе.
— Он не о тебе, Вася. Можешь не перевозить вещи, — произносит Ярослав, отпуская мою талию. Он подходит и зачем-то трогает обои на стене, под которыми идет крутая неровность, — я выкупил квартиру у хозяйки. Да уж... сделано тут все на «отвали».
— Ты серьезно? — ахаю я.
— Да. Она будет твоя, раз ты так к ней привыкла. Да и мне, честно говоря, иногда охота вспомнить былое, — он поворачивается ко мне, пока я ошалело приподнимаю брови, и, заметив мое лицо, хмыкает, — попробуй только меня подколоть по поводу Милены и трешки.
— Я пойду, — бормочет Митя, — Вась, ты в каталоге дверки глянь. Я сегодня займусь ею. А то точно ж обнесут таким макаром.
— Нет, погоди! — наигранно возмущенно восклицаю я, когда Ярослав идет в коридор провожать Митю. Я топаю за ним, — раз уж ты сам вспомнил о Милене, то, может, купишь лучше ту самую трешку, которую я вам показывала? Я и от нее не откажусь, знаешь ли!
Ярослав захлопывает за Митей дверь, и, взяв с полки мои ключи, закрывает на замок. Потом поворачивается ко мне. Я стою, грозно уперев руки в бока.
— Слушай, купи ее сама, если хочешь, — произносит он, и не успеваю я фыркнуть, как он продолжает, — все мои деньги — твои. Нравится та трешка — покупай, но эту я оставлю нам. Буду тебя сюда приводить, когда ты начнешь уставать от нашего брака. Или вернемся сюда, если я разорюсь.
— Слушай! Я пошутила! Вообще-то.... — я хочу сказать, ч то меня сейчас на самом деле меньше всего заботят какие-то подарки от него, и что самое главное то, что мы оба с ним изменились и готовы слушать друг друга, поддерживать и любить... Но в этот момент я делаю шаг в сторону, чтобы пропустить Ярослава обратно в квартиру, и спотыкаюсь о свои сапоги. Испуганно ойкнув, и понимая, что сейчас упаду и могу что-нибудь задеть, я инстинктивно закрываю руками самое ценное — живот. Ярослав вовремя хватает меня за плечо.
Ой, черт. Как же я... очевидно себя выдала.
Я замираю, глядя на то, как бывший муж, который скоро снова станет мне мужем, опускает взгляд на мои руки, прикрывающие живот. Он смотрит на них долго. И задумчивее, чем следовало бы. Судя по всему, он все понял. Но какого-то черта промолчал, потому что, когда он убирает руку с моего плеча, его выражение лица меняется.
— Осторожнее, Вась, -— произносит он, как ни в чем не бывало, а я не выдерживаю.
— Прости. Я тут боялась сказать тебе кое-что...
Конечно. Если я ему сейчас не скажу, то он надумает себе много чего. У него уже была обманщица-невеста, забеременевшая от другого. Класс, Вася, ты б еще пару месяцев помолчала бы, дожидаясь подходящего момента!
— Ты беременна, — подводит за меня итог Ярослав, и я просто киваю, — заметно. Карточку по беременности тебе Митя завел не просто так, как он всех убеждал?
Я чувствую, как мои глаза становятся круглыми.
— Ярослав! — вырывается у меня вопль, — ты что там сейчас подумал?! Этот ребенок от тебя!!! Эй! — я хватаю его за руку, сильно встряхивая.
Он усмехается.
— Я не считаю, что ты умеешь обманывать, Вась. И способна выйти замуж за человека, когда беременна от другого. Но...ладно, — он хмыкает, взъерошивает себе волосы, растерянно глядя вдаль, — я просто не хотел об этом узнать последним. В следующий раз говори все сразу, не утаивая. Пожалуйста. Ладно?
— Ты не последний, — я смотрю внимательно на него. Он ошарашен новостью. Явно, — Митя просто очень удачно пошутил, видимо. Но никто, кроме тебя не знает, что я на самом деле жду ребенка.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Черт. Как сложно признаваться в этом, тем более, в такой неудачный момент. Я отворачиваюсь, чтобы не расплакаться. Честно говоря, я представляла мое признание по-другому.
Я чувствую прикосновение к волосам. Ярослав заправляет мне пряди за ухо, открывая мое расстроенное лицо. Потом он проводит пальцами мне по щеке.
