Не сразу осознаю, что он перешел на английский. Решил проверить мои знания языков в ходе живой беседы? Мне нравится его подход.
Однако в данный момент я растерянно молчу. Сканирую Стаса, его невозмутимое выражение лица, уверенную позу. Прокручиваю в голове голос, деловой, строгий, со стальным нотками. И тон, которым он произнес мое имя. Словно впервые.
Все-таки не вспомнил…
Нас связывает слишком короткий и незначительный эпизод прошлого, чтобы оставить след.
Я должна почувствовать облегчение, ведь это мой шанс! Получить высокооплачиваемую должность, сработаться с боссом, закрепиться в столице. И главное — обеспечить детей. Моих и ничьих других.
Но почему на душе словно кошки скребут? А сердце рвется на части…
Осознаю, что мое молчание затянулось, когда слышу предупреждающий кашель Врагова. Складывается впечатление, будто он на моей стороне. Или слишком хорошо знает партнера-тирана Загорского и поддерживает кандидаток. А может, они вдвоем просто играют в «плохого и хорошего полицейских»?
Призываю остатки своей выдержки, заталкиваю глубже эмоции — и обезоруживающе улыбаюсь обоим. Укладываю руки на стол, дублируя позу Стаса.
— Что привело меня сюда? — повторяю его вопрос на чистом английском: слишком легкое испытание для меня. — То же, что и десятки других кандидатов, томящихся в коридоре. Я хочу эту работу, — звучит слишком дерзко, но я списываю это на нервы.
— Почему я должен выбрать именно вас? — Стас не сводит с меня испытывающего взгляда. — Чем вы лучше других? — кивает на дверь за моей спиной.
— Вы должны выбрать того, кто максимально подходит под ваши требования. Решать только вам. Я же, со своей стороны, предлагаю свои знания, профессионализм и опыт работы, — выдаю без неуместного смущения. — Все указано в документах.
Загорский возвращается к бумагам, а у меня холодеет все внутри, когда он останавливается на моем семейном положении. Я одинока, разведена — все, как требует Стас. Но… дети… Лиля обещала поговорить с подругой из отдела кадров, чтобы та не указывала в моих документах Вику и Витю. Для Загорского я должна быть бездетной. Но я понимаю, мало кто захочет рисковать должностью. А тем более, идти против такого бескомпромиссного босса.
Что если..?
— Да, весьма занимательное резюме, — тянет Стас задумчиво, задерживаясь на пугающей меня странице дольше, чем нужно, а потом листает дальше. — Итальянский? — хмыкает неоднозначно, добравшись до пункта, где указаны языки, которыми я владею свободно.
Вместо ответа слегка повожу одним плечом, чуть заметно киваю и изгибаю бровь, намекая, что к «проверке» готова. Однако моя непоколебимость улетучивается, стоит лишь Стасу задать свой следующий вопрос.
— Чем вы занимались после работы в издательстве? — переходит на итальянский.
Не знаю, что выбивает меня из колеи больше: сам вопрос или то, как он звучит по-итальянски из уст Стаса. Приятно и гармонично. Мужчине идет этот язык. Они словно созданы друг для друга.
— Почти два с половиной года, — продолжает он, пока я вслушиваюсь в акцент. — Что вы делали все это время?
— Кхм… Я уезжала из столицы, — признаюсь честно, но не говорю самого главного. — Самосовершенствовалась, — выкручиваюсь я, не желая врать ему прямо в глаза.
— И как? Успешно? — ухмыляется Стас, приподнимая один уголок губ.
— Очень на это надеюсь, — говорю на выдохе.
Не лгу. И невольно вспоминаю двойняшек. Ведь именно заботу о них я завуалировала под словом «самосовершенствование». Хотелось бы быть действительно хорошей матерью. Идеальной. Способной заменить обоих родителей.
— Алекс, — разворачивается к деловому партнеру Стас и передает ему слово.
Недоуменно перевожу взгляд с одного мужчины на другого, не понимая, что они задумали. Но все становится на свои места, стоит лишь Врагову раскрыть рот.
— Наша компания готовится к переговорам с китайскими партнерами, — произносит он на ломаном китайском. — Очень важным. Из-за этого вся суматоха с переводчиком. Уверены, что справитесь?
Замечаю, как за несколько минут с момента нашего «знакомства» Врагов уже пару раз перескакивал с «вы» на «ты» и обратно. Будто определиться не может. Или меня прощупывает.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Я изучала китайский на протяжении нескольких лет, — с легкостью отвечаю, хотя переключаться на очередной язык непросто. — В том числе общалась с носителями, жила и стажировалась в Китае. Говорю свободно. Занималась переводами художественной литературы с китайского на русский. Нет предела совершенству, но, думаю, справлюсь. Иначе не пришла бы сюда…
— Если этот тиран откажет, приходите в мой филиал, — нагло предлагает Алекс абсолютно бесстрастным тоном, сохраняя деловой вид, чтобы Стас не заподозрил неладное. — Мы обязательно найдем применение вашим… талантам.
Даже на китайском его фраза звучит двусмысленно. Сжимаю губы и покрываюсь румянцем. Подбираю слова, чтобы аккуратно, но убедительно осадить нахала.
Но Стас опережает меня.
— Довольно, Алекс, — прерывает нас холодно. — Я хоть и не говорю на китайском, но немного его понимаю, — с укором смотрит на Врагова.
Отмечаю, что Стас спокойно признает свои недостатки. Не строит из себя идеального босса, что ставит себя выше всех и для кого есть только два мнения: его и неправильное. Нет, Загорский ведет себя иначе.
Совсем как тогда, в машине. Почти три года назад. Когда он невозмутимо признался мне в своем бесплодии. Которое, правда, позже оказалось ошибкой. Или обманом?
Образ Миланы, поглаживающей свой плоский живот, ядовито вторгается в сознание.
Что у них случилось?
Почему Лиля твердит, что Загорский — убежденный чайлдфри?
Пазлы не сходятся в единую картинку. И я мысленно откладываю все детали прочь. Меня не касается жизнь Стаса.
Все, что мне нужно сейчас от него, — это работа, с которой я справлюсь. Чего бы мне это ни стоило.
— Что ж, — выдает Стас сурово, подытоживая собеседование. — Я принял решение.
Не сомневаюсь, какой приговор мне вынесет Загорский. Внутренне принимаю его решение. Мысленно перебираю варианты, где смогу еще пройти собеседование. И даже на Врагова искоса поглядываю. Я в безвыходной ситуации, так что согласна на все. Ну, почти…
Вздохнув, всматриваюсь в лицо Загорского. Бесцеремонно изучаю его черты, которые за эти годы стали жестче и грубее, ловлю задумчивый взгляд, что режет статью.
«Не узнал меня даже? — обращаюсь к Стасу мысленно. — А я все помню… Каждую деталь».
Не могу сдержать горькой усмешки. Совсем не беспокоюсь о том, как мой нездоровый интерес к суровому боссу выглядит со стороны, ведь знаю, что скоро оставлю кабинет — и мы со Стасом больше никогда не увидимся.
— Вы приняты, Алиса Игоревна, — бесстрастно бросает Загорский.
— Да, конечно, — машинально соглашаюсь, слушая его голос, но не слова.
Собираюсь встать и уйти, но медленно осознаю фразу Стаса. Недоуменно свожу брови: да нет, мне показалось!
— Стас, но… — придвигается к нему Врагов. — Кхм… там еще кандидаты… Особенно Ирина Леонидовна…
— И что? — пресекает резко. — Я сразу сказал, что она мне точно не подходит.
— Хотя бы вид сделал бы. Ведь отец…
— Не собираюсь даже, Алекс, закрыли тему, — от его тона мне становится холодно. — Объяви всем, что собеседование окончено.
Непонимающе смотрю то на одного мужчину, то на другого. Потираю влажные от переживаний ладошки, растерянно хлопаю ресницами. И, наверное, выгляжу глупо.
— Жду вас завтра в восемь. Без опозданий, — строго чеканит Стас, пронизывая меня внезапно вспыхнувшим взглядом.
— Ммм, что? — только и могу выдавить из себя. Сипло, с придыханием. И импульсивно губу прикусываю.
Загорский чуть прищуривается, немного рваным движением поправляет ворот рубашки и откашливается.
— Мне казалось, вам нужна эта работа, — говорит уже ровно, видимо, успев привести эмоции в порядок.
Из-за той самой Ирины Леонидовны разнервничался? Интересно, кто это? С другой стороны, меня не должна волновать судьба конкурентки. Главное, что должность теперь моя!
