Рейтинговые книги
Читем онлайн Высоцкий и его песни - приподнимем занавес за краешек - Людмила Томенчук

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 22 23 24 25 26 27 28 29 30 ... 58

Тут мужик поклоны бьет,160отвечает вежливо:

"Я не вор, я не шпион, я вообще-то -- дух,

И за свободу161за мою, захотите ежли вы,

Изобью для вас любого, можно даже двух...

Так заканчивается первая часть текста.

x x x

Только когда незваный гость называет себя, наш герой догадывается, что перед ним -- волшебник из сказки:

Тут я понял: это джинн...

Дошло наконец. Но это замечание, которое так и вертится на языке, отнюдь не ироническое. Еще раз повторим: герой не туп -- другим был озабочен.

...он ведь может многое -

Он же может мне сказать "Враз озолочу!"...

Ну чего еще ждать от волшебника? А тот -- вот диво! -- предлагает тривиальный мордобой. Но нас подстерегает и вторая неожиданность, не меньшая, чем мордобой от джинна:

Морды будем после бить -- я вина хочу!..

Кто, как не пьяница, способен просить у чародея не золота, а вина? Но в данном случае дело не в пьянстве. Даже пригрезившиеся богатства не заставят героя изменить себе, заведенному порядку. Задуманное надо довести до конца, поэтому на первое -- выпить. Если уж мордобой -- само собой, после выпивки.

Поступками героя правит не пристрастие к вину, а стремление к порядку. Он, если чего решил, доведет до конца. Решил попробовать -- и попробует, несмотря ни на что. Даже на золото, заискрившееся в его воображении. Хотя высыпь джинн перед ним золото -- и это ничего бы не изменило: "Я вина хочу!" -- все равно было бы сказано. А сказано -- сделано.

Однако и от сказочных чудес, выстроенных услужливым воображением, герой не отказывается, только всему свое время:

Ну а после -- чудеса мне по такому случаю:

Я до небес дворец хочу...

А уже потом как обычно: мордобой, милиция, "воронок", тюрьма.

Скажете, эка невидаль -- мордобой! Но где видано-слыхано, чтобы джинн не дворцы возводил, а мордобоем занимался? Правда, это в расчет не принимается. Потому что герой -- человек правильный, у него все должно быть как положено: из винной бутылки -- вино, от джинна -- дворец, дворники -- с метлами162, милиция -- мастер на все руки, в том числе с духом справиться. А мелочей (что бес, что джинн -- все одно) он не замечает. И до небес дворец -- это идет не от широты желаний героя, а потому, что в сказках он так читал.

... А он мне: "Мы таким делам вовсе не обучены,

И кроме мордобития -- никаких чудес!.."

Вот и третье чудо в нашем сюжете: джинн не только мордобоем занимается, но и, кроме мордобоя, ничего не умеет.

"Врешь!" -- кричу. "Шалишь!" -- кричу..." -

разошелся герой, чувствуя, что привычный порядок нарушен.

...Но и дух -- в амбицию:

Стукнул раз -- специалист! -- видно по нему...

Все-таки интересный тип: его ударили, а он, вместо того чтобы возмутиться, восхищается профессионализмом драчуна. Разумеется, причина не в преклонении перед спецами, а в том, что ожидаемое оправдалось, заведенный порядок соблюден. Теперь мы резонно ждем драки. Но нет:

Я, конечно, побежал -- позвонил в милицию:

"Убивают, -- говорю, -- прямо на дому!.."

После неожиданного и чувствительного удара персонаж способен смотреть на ситуацию трезво, как бы со стороны, оказывается, потому, что ему и в голову не пришло бы дать отпор (Я, конечно, побежал...).

Вот они подъехали -- показали163 аспиду!..

Аспидом он обзывает джинна не от обиды, просто для порядка, как положено: морду ведь набил, хоть и классно.

... Супротив милиции он ничего не смог:

Вывели болезного, руки ему -- за спину,

И с размаху кинули в черный "воронок".164

Герой с самого начала не был чувствителен к ирреальности ситуации, не отреагировав на то, что джинн нематериален, что он вообще-то дух. Но во второй части сюжета в нематериальности джинна впору усомниться и нам: не в тот момент, когда этот дух герою совершенно материально дал по физиономии, а когда милиция одолела духа, не сумевшего испариться, -- что, по нашим понятиям, любой приличный дух должен уметь. Может быть, зеленое, противное примерещилось персонажу спьяну или еще как? А грубый мужик был самым что ни на есть всамделишным?

Что с ним стало? Может быть, он в тюряге мается, -

Чем в бутылке, лучше уж в Бутырке165посидеть...

Все-таки вспомнил, что его незваный гость -- сказочный персонаж. Просто чудо для нашего героя ничего не значит.

x x x

В этой истории неудачного знакомства джинна с горьким пьяницей герой избавляется, собственно, не от непрошеного гостя, отказавшегося к тому же играть по правилам, а именно от чуда, которого ждал и которое не заметил. Ведь в самом деле, то чудо, на которое рассчитывает герой, -- это как раз и не чудо в прямом смысле слова. Это трафаретное, тривиальное представление о чуде. А вот мордобитие "от джинна" -- настоящее чудо. Невиданное, неслыханное, небывалое доселе.

Главное в текстах "У меня запой от одиночества..." и "У вина достоинства...", думаю, все-таки не одиночество -- слишком уж это на поверхности, -- а тривиальность их персонажей, взаимоотношения бытового, обытовленного героя с непредсказуемостью, сложностью жизни. С этими песнями в творчество Высоцкого входит и потом утвердится в нем тема суженного, обывательского восприятия реальности. Во всем своем великолепии предстанет она перед нами в песне о поэтах и кликушах.

1994. Публикуется впервые

13. "КТО КОНЧИЛ ЖИЗНЬ ТРАГИЧЕСКИ -

ТОТ ИСТИННЫЙ ПОЭТ..."

Этот текст, как любой другой, может ответить на многие вопросы. Ну вот хотя бы: каковы отношения автора и героя песни? Любит поэт его или ненавидит, презирает или насмехается, или сочувствует? Высоцкий дает своим персонажам выговориться, и свидетельство тому -- масса монологов персонажей в его песнях. На самом деле это, конечно, диалоги: голос автора, создателя -куда ж ему деться? -- всегда звучит в тексте. Не всегда он проявляется собственным словом. Звучит голос героя -- и поэт не перебивает его, отходит в тень, а его присутствие ощущается в интонации, мелодии. Впрочем, и в речи персонажа тоже -- кто, как не поэт, помогает герою выговорить то, что наболело, подобрать именно эти слова166?

Диалог автора и героя неизбежно длится от первой и до последней буквы, звука. Ощущается же он иногда "горизонтальным" (голос автора то выходит на первый план, то словно растворяется в голосе персонажа), иногда "вертикальным" (авторская интонация не выражена прямо, а только через слово героя). Послушаем один из таких диалогов. А чтобы настроиться, вспомним, что уже сказано об этой песне.

x x x

"Кто кончил жизнь трагически -- тот истинный поэт... И этот расхожий тезис, подхваченный у молвы, азартно доказывается конкретными примерами, сакральными примерами гибельного возраста: двадцать семь, тридцать три, тридцать семь... Красивый ряд выстраивается: Лермонтов, Есенин, Пушкин, Байрон, Рембо, Маяковский. Начинаешь уже верить, что автор всерьез исповедует эту кабалистику, всерьез упрекает поэтов-современников, "проскочивших" престижные рубежи образцовой биографии. Но -- "Терпенье, психопаты и кликуши!" -- смысловой поворот на сто восемьдесят градусов, и все предшествующие рассуждения отметываются как обывательский миф, как пошленькое стремление "укоротить" поэта.

Каков же итог, синтез? "Срок жизни увеличился, и, стало быть, концы поэтов отодвинулись на время". Но это же явная ирония, пародия на саму идею синтеза, на тщетные попытки соединить несоединимое...

В основе сюжетов, диалогов и монологов Высоцкого лежит конфликт смыслов, столкновение противоположных точек зрения"167.

Молва твердит: истинные поэты всегда кончали жизнь трагически. Но "расхожий тезис" не процитирован, а переиначен Высоцким, и это имеет ключевое значение в развитии текста. Далее. "Красивый ряд выстраивается" -явная ирония по отношению к персонажу. Но, перечисляя рано и в срок ушедших поэтов, герой всего лишь констатирует факт, в данном случае не давая повода к иронии. И наконец, "смыслового поворота на сто восемьдесят градусов" в песне нет, потому что... Ну потому, что ВВ переиначил расхожий тезис с самого начала, что мы увидим по ходу чтения текста песни. К нему и перейдем.

x x x

Повторим вопрос: каковы отношения автора и героя, вернее, отношение автора к герою? Мы уже говорили о том, что диалогичность -- родовое свойство литературного текста, автор и его герои всегда ведут диалог. То, что в данном тексте автор спорит с персонажем, кажется очевидным. Но о чем спорит? Вроде бы и это обозначено с самого начала: является (мнение героя) или нет (так считает поэт) трагичность судьбы метой, а степень трагичности -- мерой поэтического таланта. Вчитаемся:

Кто кончил жизнь трагически -- тот истинный поэт.

О ком здесь речь? О поэтах? Ничуть. Любой человек, чья жизнь кончилась трагически, является истинным поэтом, -- вот смысл строки. Абсурд? Конечно. И вторая строка -

А если в точный срок -- так в полной мере, -

следуя в том же смысловом направлении, абсурд лишь усугубляет. Персонаж сразу несет чушь, бессмысленна первая же его реплика. Случайно ли? Нет. Так автор дает понять: на эту тему спора быть не может, ибо абсурдна уже сама тема. Тут не то что спорить, даже говорить не о чем.

1 ... 22 23 24 25 26 27 28 29 30 ... 58
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Высоцкий и его песни - приподнимем занавес за краешек - Людмила Томенчук бесплатно.
Похожие на Высоцкий и его песни - приподнимем занавес за краешек - Людмила Томенчук книги

Оставить комментарий