Возвращаются все, кроме лучших друзей...
Судя по всему, авторы книги "Владимир Высоцкий: мир и слово" полагают, что в этой строке и в финальном фрагменте (Я, конечно, вернусь...) речь идет об одном и том же возвращении. Они считают героя "Кораблей" настоящим другом, одним из лучших друзей. Но раз герой вернулся, значит, сам он лучшим другом не является, ведь ясно же сказано -- кроме лучших друзей.
В этом тексте первостепенно, что лучшими друзьями названы (то есть оценены позитивно) лишь те, кто уходит. Заметьте: остающиеся не только прямо не аттестованы, о них вообще ни звука. Это не более чем подразумеваемый образ. Потому-то оценка интерпретатором остающихся (а именно: героя песни) -неважно, положительная или отрицательная -- нуждается в объяснении, аргументированных отсылках к тексту. Чего в книге "Владимир Высоцкий: мир и слово", к сожалению, нет. Чуть ниже попробуем это сделать мы.
Кроме самых любимых и преданных женщин...
Любимая героя, им же и преданная136... Но как ни толковать разные смыслы выделенного слова, как ни разместить в названном фрагменте смысловые акценты, после этой строки о теме смерти в данном тексте говорить уже невозможно. Причина обрыва дружбы, любви ли названа определенно: предательство.
Заметим, что если тема предательства вычитывается в этом отрывке без труда (так как оба названных выше смысла слова преданный общеупотребительны и не противоречат контексту), то трактовка его как ухода в смерть -- друзей ли, самого ли героя -- нуждается в очень серьезном обосновании, никаких прямых отсылок к этой теме в тексте нет. О косвенных в книге "Владимир Высоцкий: мир и слово" тоже ничего не сказано.
Я полагаю, что тема смерти не может иметь отношения к истории, рассказанной в "Кораблях". И вот почему. Если бы здесь шла речь о смерти, это была бы невсамделишная, игровая смерть, ведь из нее можно вернуться.
Казалось бы, ну и какая проблема? Ведь герои многих других песен ВВ именно в такую смерть уходят и возвращаются. Что мешает увидеть тот же мотив в "Кораблях"? Мешают тоска и надрыв героя этой истории: они если и не видны в тексте, то куда как слышны в песне. И вот они-то как раз не игровые, а самые что ни на есть всамделишные. Но если туда ушел -- назад вернулся, так с чего бы ему надрываться?
Отметим, между прочим, что эмоций, подобных тем, которые испытывает -- и мы это слышим -- персонаж песни "Корабли", мы не найдем в "Райских яблоках" и других сходных песнях о путешествиях из жизни в смерть и обратно (в "Конях привередливых" похожими исполнительскими средствами ВВ озвучивает совсем другое состояние). Объяснения этому могут быть различны, но без них не обойтись.
В "Кораблях" прямо говорится только о предательстве любимой, но не друга (друзей). Тоскует же герой о потере и любви, и дружбы. И вроде бы можно предположить следующий вариант: предательство оборвало любовь, дружба оборвана смертью. Однако такая трактовка не поддерживается реалиями текста, во второй части которого не заметно никакого "расслоения" на две темы (смерть и предательство).
Центральная строфа "Кораблей" являет нам классически ясный пример того, как у Высоцкого взаимодействуют смыслы внутри слова. Мы уже говорили, что преданный может означать как "исполненный любви, верности", так и "тот, кого предали", то есть и субъект, и объект действия. Слово оказывается у ВВ в таком контексте, который одновременно оживляет оба эти смысла. Первый из них продолжает прежнюю смысловую линию, а второй сообщает теме новый поворот.
Этот чрезвычайно любимый Высоцким прием, который он постоянно и виртуозно использовал, уже привлекал внимание пишущих о поэте. В подобных случаях говорилось о двусмысленности слова в стихе, актуализирующей противоположные смыслы137*.
С этим трудно согласиться. Во-первых, мне кажется, что более удачным был бы термин "двухголосие", так как слово "двусмысленный" имеет негативный оттенок ("неприличный, нескромный намек")138. Главное же в том, что смыслы, которые Высоцкий объединяет внутри слова, совсем не противоположные (= "противоречащие, несовместимые"). Оживая внутри слова и уживаясь в нем, эти смыслы не только не спорят, но даже и не ведут прямого диалога. Они говорят одновременно и -- о разном, уплотняя смысловую ткань стиха. Неудивительно, что, работая в столь малом жанре, как песня, ВВ любил этот прием. Хотя, несомненно, он соответствовал чему-то более глубинному в поэте, был связан не столько даже с жанром, в котором он работал, сколько с его мировосприятием.
Возвращаются все, кроме тех, кто нужней...
Что здесь происходит? Цельность непременного возвращения кораблей, всех и каждого, вдруг на глазах раскалывается на две неравные части -- глыбу, непотопляемую громаду всех, которая мало что -- да ничего не значит, и крохотный осколок лучших друзей и преданных женщин, который на наших же глазах исчезает, погружается в небытие139. Конечно, лучшие, самые, нужные означают здесь одно и то же -- "истинные". В этом центральном и самом продолжительном фрагменте текста (делящегося на 2 -- 2 -- 3 -- 1 -- 2 -- 2 строки) со всей откровенностью явлено, что любовь, дружба -- понятия абсолютные. Они есть -- или нет. Друг не может быть лучший или худший (худший -- уже не-друг), любви не может быть больше или меньше. И то, что ушло, преданное или отвергнутое, ушло безвозвратно. Это -- жизнь, это -- судьба. И как же они жестоки, и как не хочется верить в невозвратность, и все-таки осознаешь, что это -- реальность...
Я не верю судьбе, а себе -- еще меньше.
Конфликт обозначен -- разрыв человеческих отношений. Названа и причина -- предательство. Что еще? Нам нужно знать, на каком из полюсов герой песни. Это не простое любопытство.
Я, конечно, вернусь, весь в друзьях... -
от решения вопроса с полюсами конфликта зависит, каким смыслом заполнится эта строка, а с ней и весь текст.
Итак, полюса. Герой может быть либо преданным, либо предавшим. В первом случае мы ставим его в положение лучшего друга, возвращение которого, т.е. прощение предательства совершается, во-первых, чтобы прервать жестокую традицию, которую герой ощущает несправедливой. Иными словами, он дает понять, что в случае предательства безусловная бескомпромиссность необязательна и даже нежелательна. Во-вторых, герой возвращается потому, что нужен предавшему его (кроме тех, кто нужней), -- именно поэтому, видимо, и готов он простить предательство. Такой вот альтруизм.
В подобном отношении к предательству нет ничего исключительного, оно не редкость в жизни, вообще более склонной к компромиссным разрешениям проблем, чем умственные построения. Но при таком прочтении финальной строфы "Кораблей" остаются необъяснимыми две особенности текста: та самая тоска героя в центральной части и выражение весь в друзьях -- в конце. Как понять издевательский тон по поводу друзей? И вообще, откуда эти друзья взялись и к чему их, возвращаясь, поняв и простив, мешать с лучшими друзьями, к которым возвращаешься?
И что нам делать с этим надрывным стоном про преданных женщин, сожженные корабли и немилосердную судьбу? Его никуда не деть и никак не объяснить. Потому что хоть тоска и гложет обоих, предавшего и преданного, но тоскуют-то они о разном. Если ты уходишь от предавшего тебя друга, -тоскуешь, что обманулся, о поруганных добрых чувствах, но никак не о том, что вынужден уйти. Ведь никто тебя не гонит -- ты сам не в состоянии остаться, простить и забыть. Уйти -- естественное движение твоей души, и тебе не о чем здесь тосковать.
Если понять Я, конечно, вернусь как обещание забыть и простить, то между первой и второй частями последней строфы возникает неразрешимое противоречие: раз он обещает, и не просто обещает, а уверяет (конечно), да еще и указывает срок -- скоро (не пройдет и полгода) вернуться, и еще спеть вдобавок (т.е. все как прежде), -- откуда же тоска в начальной строфе и эта еле теплящаяся надежда, мольба-заклинание в кульминации текста:
Но мне хочется верить...
... Что сжигать корабли скоро выйдет из моды...
Чьи это слова? Это в бессильной тоске не кричит -- волком воет герой, предавший и оставленный, тоскуя по ушедшим, маясь от бессильности своей что-то изменить. Ему остается слабая надежда на возвращение. Их возвращение, которое не в его -- в их власти и воле. Но как же тогда:
Я, конечно, вернусь?..140
В этих строках речь не о возвращении, а о возрождении. Уход друга, любимой для героя -- крах, душевный, психологический. Да, конечно, И не хочу я знать, что время лечит... Но время таки лечит, и все пройдет, и душа оживет -- и дела новые появятся, и мечты. И друзья -- не те, лучшие, что ушли невозвратно, но все-таки тоже найдутся:
Я, конечно, вернусь -- весь в друзьях и в делах...
Весь в друзьях -- тон толкованию этого уникального словосочетания задает основная параллель, выстраивающая образную структуру текста: герой -корабль, жизненные перипетии -- плавание. Весь в друзьях в этом случае ассоциируется с ракушками, налипающими к днищу корабля во время плавания. Это нечто инородное, не родственное, а лишь таковым кажущееся, -- вот, по-моему, смысл данной строки.
