[1927]
Размышления о Молчанове Иване и о поэзии*
Я взял газетуи лег на диван.Читаю: «СкучаетМолчанов Иван»*.Не скрою, Ванечка:скушно и нам.И ваши стишонки —скуки вина.Десятый Октябрьу всех на носу,а вы ухватилисьза чью-то косу.Люби́те и Машуи косы ейные.Это вашедело семейное.Но что нам за толкот вашей от бабы?!Получше стишкиписали хотя бы.Но плох ваш роман.И стих неказист.Вот так любил былюбой гимназист.Вы нам обещаете,скушный Ваня,на случай нуждыпойти, барабаня.Де, будет туман*.И отверзнете ротна весь на туманзаорете: — Вперед! —Де, — выше взвивайтекрасное знамя!Вперед, переплетчики,а я — за вами. —Орать «Караул!»,попавши в туман?На это не надобольшого ума.Сегодняшний деньвозвеличить вам ли,в хвосте у событийо девушках мямля?!Поэт настоящийвздувает заранееиз искры неясной —ясное знание.
[1927]
Понедельник — субботник*
Выходи, разголося́песни, смех и галдеж,партийный и беспартийный — всярабочая молодежь!Дойди, комсомольской колонны вершина,до места — самого сорного.Что б не было ни одной беспризорной машины,ни одного мальчугана беспризорного!С этого понедельникани одного бездельника,и воскресение и субботапонедельничная работа.Чините пути на субботнике!Грузите вагоны порожненькие!Сегодня — все плотники,все железнодорожники.Бодрей в ряды, молодежькомсомола, киркой орудующего.Сегодня новый кладешькамень в здание будущего.
[1927]
Автобусом по Москве*
Десять прошло. Понимаете? Десять!Как же ж поэтам не стараться?Как на театре актерам не чудесить?Как не литься лавой демонстраций?Десять лет — сразу не минуют.Десять лет — ужасно много!А мы вспоминаем любую из минут.С каждой минутой шагали в ногу.Кто не помнит толькопереулок Орликов?!В семнадцатом из Орликовавыпускали голенькова.А теперь задираю голову моюна Запад и на Восток,на Север и на Юг.Солнцами окон сияет Госторг,Ваня и Вася —иди, одевайся!Полдома на Тверской(Газетного угол).Всю ночь и день-деньской —сквозь окошки вьюга.Этот дом пустойорал на всех:— Гражданин, стой!Руки вверх! —Не послушал окрика, —от тебя — мокренько.Дом — теперь: огня игра.Подходи хоть ночью ты!Тут тебе телеграф —сбоку почты.Влю — блен весь — ма —вмес — то пись — мак милке прямошли телеграммы.На Кузнецком на мосту,где дома* сейчас растут, —помню, было:пала кобыла,а толпа над дохлойголодная охала.А теперь магазингорит для разинь.Ваня наряден.Идет, и губа еговся в шоколадес фабрики Бабаева.Вечером и поутру,с трубами и без труб —подымал невозможный трудулиц разрушенных труп.Под скромностью ложной радость не тая,ору с победителями голода и тьмы:— Это — я!Это — мы!
[1927]
Было — есть*
Все хочу обнять, да не хватит пыла, —куда ни вздумаешь глазом повесть,везде вспоминаешь то, что было,и то, что есть.От издевки от царёвойглаз России был зарёван.Мы прогнали государя,по шеям слегка ударя.И идет по свету, и гудит по свету,что есть страна, а начальствов нету.Что народ трудовой на земле на этойправит сам собой сквозь свои советы.Полицейским вынянченстарый строй, а нынче —описать аж не с когорожу полицейского.Где мат гудел, где свисток сипел,теперь — развежливая «снегирей»* манера.Мы — милиционеры.Баки паклей, глазки колки,чин чиновной рати.Был он хоть и в треуголке,но дурак в квадрате.И в быт в новенькийлезут чиновники.Номерам не век низаться,и не век бумажный гнет!Гонит их организация,гнет НОТ*.Ложилась тень на все векаот паука-крестовика.А где сегодня чиновники вер?Ни чиновников, ни молелен.Дети играют, цветет сквер,а посредине — Ленин.Кровь крестьян кулак лакал,нынче сдох от скуки ж,и теперь из кулакастал он просто — кукиш.Девки и парни,помните о барине?Убежал помещик,раскидавши вещи.Наши теперь яровые и озимь.Сшито село на другой фасон.Идет коллективом, гудит колхозом,плюет на кобылу пылкий фордзон*.Ну, а где же фабрикант?Унесла времен река.Лишь когда на шарж заглянете,вспомните о фабриканте.А фабрика по-новому железа ва́рит.Потеет директор, гудит завком.Свободный рабочий льет товарыв котел республики полным совком.
[1927]
