Девушка бросила на него недоуменный взгляд.
— Но вы же сказали леди Брамли, что нам еще нужно заехать за леди Тиндэйл и ее дочерью.
— Я же должен был как–то избавиться от этой женщины, не так ли?
Закатив глаза, она передвинулась вперед на сиденье.
— У Вас определенно склонность ко лжи.
— Боюсь, что это неотъемлемая часть моей деятельности.
Эбби высоко изогнула свои милые бровки.
— Я думала, что политики должны быть честными.
— Не этой деятельности, дорогая. Шпионской деятельности. — Карета, вздрогнув, остановилась. — Нигде не распространяйтесь об этом, но когда–то я был шпионом, а потом руководителем шпионской сети.
— Действительно? — Она покачала головой, в то время как лакей открыл дверь и опустил подножку. — Я должна была догадаться. Это объясняет, почему Вы такой талантливый лгун. У Вас была огромная практика.
Спенсер вылез из кареты, затем помог спуститься ей, низко наклонившись, чтобы прошептать, — Некоторые джентльмены дерутся на дуэлях, некоторые играют в карты …, а я лгу.
Девушка посмотрела на него, стараясь пристыдить взглядом.
— И к тому же так хорошо, — сказала она сладко.
После этого говорить было невозможно. Из–за леди Брамли они приехали слишком поздно, чтобы избежать толпы. Казалось, что половина светского общества старается попасть в Ковент Гарден, но как только они попали внутрь, то убедились, что еще больше людей толпилось в вестибюле театра.
Он повел Эбби сквозь скопление сильно надушенных и чрезмерно разодетых театралов к большой лестнице, ведущей к вестибюлю лож нижнего яруса. Предотвращая любые вопросы, он бросал зловещие взгляды на каждого, кто приближался к ним, и, поместив руку на обтянутую атласом талию Эбби, побуждал ее двигаться вперед. Но ему с огромным трудом удавалось удержаться от того, чтобы не скользнуть пальцами ниже вдоль ее платья к идеально округлым ягодицам. Господи, судя по всему, предстоял чертовски долгий вечер.
Когда они достигли лестницы, Спенсеру пришлось пропустить ее вперед. Замечательно. Теперь великолепные ягодицы Эбби были как раз на уровне его глаз. Он представлял себе обнаженные нежные округлости, извивающиеся по мере того, как он бы целовал их одну за другой, а затем пробрался бы между бедер девушки, чтобы найти влажную плоть…
Это было безумием. Что на него нашло, когда он придумал этот идиотский план с фиктивным браком? Никакая французская пытка не могла бы мучить его больше чем Эбби, идущая перед ним во всем своем великолепии. Крайне опасном великолепии.
К счастью, пока они шли по протянувшемуся вдоль лож коридору, виконту удалось обуздать свои распутные фантазии. К тому времени, как они вошли в его ложу и обнаружили там леди Тиндэйл и Эвелину, Спенсер уже практически пришел в себя. Во всяком случае, он принял вид нормального мужчины, сопровождающего под руку соблазнительную женщину.
— Позвольте представить мою жену, леди Рейвенсвуд, — сказал он своим будущим родственницам. — Вчера вечером у меня не было возможности представить вас друг другу должным образом.
К счастью, леди Тиндэйл и Эвелина были слишком хорошо воспитаны, чтобы прокомментировать их первую весьма экстравагантную встречу. Они пробормотали вежливые поздравления и предоставили ему поддерживать беседу. Но очевидно Эвелина все еще расценивала американку как соперницу, поскольку рассматривала Эбби настороженным взглядом.
Наконец заиграла музыка, и поднялся завес, подавая сигнал, что им следует занять свои места. Представление действительно оказалось таким никудышным, как и утверждала леди Брамли, но Спенсер все равно не обращал никакого внимания на сцену. Он был слишком занят, наблюдая за реакцией Эбби.
Несмотря на дерзкое заявление девушки о театрах в Америке, ее нетерпеливая сосредоточенность на сцене служила доказательством, что она их посещала довольно редко. Каждая остроумная колкость заставляла ее улыбаться; каждая нелепая затея извлекала из нее ропот удивления. В отличие от лиц других леди, на которых отображалось выражение едва заметной скуки, лицо Эбби было таким же изменчивым как у актеров, демонстрирующим все ее эмоции.
Спенсер почувствовал какую–то непонятную зависть. Когда же в последний раз он наслаждался каждым моментом или получал такое же беззаботное удовольствие даже на самых нелепых театральных представлениях? Вероятно ни разу, с тех пор как был совсем мальчишкой и считал мир своей устрицей. Кажется, это было так давно.
Наконец представление закончилось, вызвав восторженные аплодисменты девушки. Слава Богу, оно закончилось. Ему следовало бы найти другой способ развлечь свою жену, который бы не погружал его в сентиментальные воспоминания. Совершенно непонятно, как только Эбби удается заставить его это делать. С другой стороны, только Эбби заставляла его хотеть невозможного.
Без сомнений, Эбигейл Мерсер была опасной женщиной.
Когда начался антракт, в ложу зашли несколько друзей леди Тиндэйл, чтобы говорить с Эвелиной и ее матерью, предоставив Спенсера и Эбби самим себе. На первый взгляд, казалось, что Эбби это не заботило. Она расспрашивала Спенсера о театре, других зрителях… обо всем, что приходило ей в голову.
Однако, через некоторое время, девушка повернулась, чтобы прошептать, — Почему леди Эвелина продолжает так пристально смотреть на меня?
— Полагаю, она никак не может расстаться с мыслью, что Вы любовница Нэта, приехавшая из Америки, чтобы помешать их браку. Она думает, что я просто прикрываю его, притворяясь женатым на Вас. Я сказал ей, что это полный абсурд.
— Вы абсолютно уверены, что она вам поверила?
— Если и нет, то я ничего не могу с этим поделать.
— Зато я могу. — Она подхватила свой вышитый бисером ридикюль. — Посмотрите, ее мать со своими друзьями покинула ложу. Я просто пойду и все объясню леди Эвелине по поводу Нэтаниэля.
— Вы не должны этого делать. — Виконт задержал ее рукой.
— Почему?
— Я не хочу, чтобы она знала о нас правду.
— Я просто собираюсь объяснять, что я не любовница Нэтаниэля.
— Вы не можете говорить о любовницах с хорошо воспитанной английской леди. Это нарушает все правила приличия.
— Говорить прямо является нарушением правил приличия? — Поднявшись, Эбби уставилась на него с плохо скрываемым весельем. — Неудивительно, что вы – англичане потеряли свои колонии. Как из–за всей этой лжи, 'правил приличия' и уверток, вы вообще что–либо делаете?
Когда она пересекла ложу, чтобы сесть рядом с Эвелиной, он уставился на нее в восхищенном изумлении. Американцы были сумасшедшими — это все, что он мог сказать.
Эвелина напряглась, отказываясь смотреть на Эбби, но это не остановило его беззастенчивую жену.
