— Но я не готова. С тех пор, как я в последний раз была на балу, прошло уже несколько лет.
— Вы справитесь. Эвелина права – вас нужно официально представить обществу и, чем скорее, тем лучше. Вряд ли они смогут утверждать, что вы моя любовница, если леди Тиндэйл даст бал в честь нашего брака.
Ради Бога, все это уже стало выходить из–под контроля.
— Право же, Спенсер… — начала Эбби.
— Спасибо, Эвелина, — сказал он, игнорируя Эбби. — Как я уже говорил, у тебя хорошая голова на плечах. Я и сам не смог бы придумать лучше.
— Что касается сегодняшнего вечера, — сказала Эвелина, — наверное, вам не стоит оставаться до конца представления. После того, как вы уйдете, мы с мамой распространим новости о вашей свадьбе и завтрашнем бале, так сказать, должным образом подготовим людей. Мы скажем, что вы так влюблены, что не смогли удержать себя в рамках приличия и предпочли пойти домой, чтобы никого не смущать. — Улыбка осветила ее лицо. — Во всяком случае, это ведь правда, не так ли?
— Конечно, — совершенно непринужденно соврал Спенсер, проклиная себя за это. Затем он предложил Эбби руку. — Пойдемте, моя дорогая. Я сожалею, что вам придется пропустить оставшуюся часть представления, но мы наверстаем упущенное в другой раз.
Она заколебалась, но спорить с ним по поводу бала перед Эвелиной и леди Тиндэйл было совершенно нецелесообразно, так как ей пришлось бы следить за каждым своим словом.
Поэтому девушка взяла его под руку, пробормотала слова прощания и позволила отвести себя к ожидающей карете. Она держала язык за зубами лишь до тех пор, пока они не расположились внутри и не отправились домой. — Спенсер, мне кажется, что вы не можете представлять меня на этом балу. Мне все еще слишком многое нужно выучить о лондонском обществе.
— Оно не так уж сильно отличается от американского. — Отодвинув шторку, Спенсер уставился в окно. — Вы говорили, что в свое время ваш отец побеспокоился о том, чтобы обучить вас светским манерам и тому подобному – этого вам будет достаточно. А если вы в чем–то будете не уверены, просто берите пример с Эвелины. Она всегда ведет себя правильно.
Его похвала в адрес Эвелины заставила Эбби призадуматься. — Она очень элегантна, не правда ли?
— Да.
— А также привлекательна, — сказала она с остротой в голосе.
— Довольно привлекательна. — Его взгляд вернулся к ней. — Но вы тоже.
Только все же не достаточно. — И, тем не менее, вы полагаете, что я должна подражать ей.
Спенсер выглядел раздраженным. — Только если у вас возникнет какое–либо затруднение относительно надлежащего поведения. Во всех остальных случаях, следуйте своей собственной интуиции.
— Вы не понимаете. У меня нет тут никакой интуиции. Независимо от того, что вы говорите, Америка и Англия это не одно и то же. К тому же, с тех самых пор, как папа заболел, я ни разу не была на балу. Наверняка танцы изменились, не говоря уж…
— Эбби? — прервал он.
— Что? —
— Вы действительно понимаете, почему я поцеловал вас сегодня вечером, ведь, правда?
Все мысли о балах и танцах сразу же покинули мысли Эбби. О господи, она не хотела говорить об их поцелуе. Он разрушил бы все. Она предпочитала продолжать верить, что несколько мимолетных мгновений Спенсер считал ее достаточно желанной, чтобы забыть, что она не была той женой, которую он хотел. — Вы поцеловали меня, чтобы прекратить слухи обо мне и Нэте. — Пожалуйста, пусть на этом наш разговор и закончится, молила она.
Но не с ее счастьем. — Следовательно, вы понимаете, что поцелуй был абсолютно притворным.
Сквозь нее прокатилась волна гнева. Как он смеет пытаться отнять у нее единственный радостный момент с тех пор, как она сюда приехала?
— Он не был абсолютно притворным. Я достаточно знаю мужчин, чтобы понять, когда они… что–то чувствуют к женщине.
Эбби показалось, что она увидела печаль в серо–стальных глазах, но, должно быть, во всем был виноват свет, падающий от уличных ламп, поскольку, когда она посмотрела снова, он казался просто раздраженным.
— Хорошо, — кратко сказал виконт, — Я признаю, что хотел вас. Но вы, конечно же, знаете, что мужчина может чувствовать физическое влечение ко многим женщинам. Я отреагировал бы точно также, будь на вашем месте любая другая красивая женщина, которая прижималась бы ко мне.
Будь он проклят за это. Почему он просто не может оставить все, как есть? Непролитые слезы обжигали горло девушки, но она никогда бы не дала им волю. Она никогда бы не позволила ему узнать, насколько он обидел ее.
— Да, я совершенно точно знаю, что вы имеете в виду. — Эбби придала своему голосу твердость. — Это также относится и к женщинам. Полагаю, что я отреагировала бы точно так же на любого красивого мужчину, умеющего целоваться.
Она испытала некоторое удовольствие от гнева, появившегося на его лице. Но ее удовольствие было не полным, так как его гнев был всего лишь результатом ничего иного, как его глупой мужской гордости.
— Понятно, — отрезал Спенсер. — В таком случае, мы понимаем друг друга.
— Да, какое облегчение. — Эбби слегка наклонила голову с дерзкой улыбкой. — Возможно я и наивная, милорд, но у меня есть кое–какой опыт в общении с противоположным полом. Меня уже целовали раз или два. Сплошная ложь. — Я очень хорошо знаю, что мужчины часто целуют женщин, ничего под этим не подразумевая.
— Хорошо, что вы это понимаете.
Он казался по–настоящему раздраженным. Нет, должно быть, она просто вообразила себе это. С какой стати Спенсеру быть раздраженным? Как обычно, он добился всего, что хотел.
Включая ее присутствие на балу, поскольку совершенно ясно, что высокомерный негодяй потащит ее туда независимо от того, что она думает по этому поводу. Превосходно, пусть будет так, как он хочет. Она будет высоко держать свою голову, проходя через это. И если эта затея превратится в бедствие, и она поставит виконта в неловкое положение перед всеми его друзьями, тем лучше. Пусть теперь он, для разнообразия, испытает на себе немного унижения.
Глава 8
Благоразумный слуга всегда учитывает пожелания своего работодателя, даже когда они ошибочны, недальновидны или крайне глупы.
Советы для Настоящего Слуги
Все утро Спенсер провел в кабинете сэра Роберта Пила, нового министра внутренних дел. А в послеобеденное время разбирался со срочными государственными делами. Поэтому, он весьма оживился, когда, сразу после захода солнца, увидел входящего к нему друга и подчиненного Моргана Блейкли. Виконту хотелось отвлечься, а Блейкли всегда мог это обеспечить.
К сожалению, затронутая этим вечером тема совершенно не развлекала.
