Эвелина напряглась, отказываясь смотреть на Эбби, но это не остановило его беззастенчивую жену.
— Леди Эвелина, — сказала она восторженно, — я так рада, что у меня наконец появился шанс поговорить с Вами. Видите ли, мне нужна Ваша помощь.
— Да? — сказала Эвелина, решившись взглянуть на свою предполагаемую соперницу.
— Поскольку я новичок в Лондонском обществе, то совершенно не знаю всех тонкостей этикета. Я надеялась, что Вы поможете мне с этим, так как Ваш жених отзывался о Вас, как об исключительно безупречной английской леди. Он сказал, что я способна всего–навсего на подражание вам.
Эвелина выглядела заинтригованной. — Нэтаниэль так сказал?
— О, да. Не проходило и дня, чтобы он не пел Вам дифирамбы. 'Леди Эвелина самое красивое создание в Англии' и 'Леди Эвелина воплощение доброты и великодушия' - Эбби послала Эвелине робкую улыбку. — Признаюсь, он заставил меня завидовать Вам. Я хочу, чтобы Спенсер гордился мною так же, как Нэтаниэль Вами, но я не знаю, как этого добиться. Будучи американкой, я полная тупица, когда дело касается подобных вопросов.
Спенсер заметил странное замешательство, отразившееся на лице Эвелины, прежде чем она внимательно посмотрела на него, как будто проверяя его реакцию на реплику Эбби. Могла ли девушка заподозрить правду о настоящем положении вещей?
Нет, это смешно. С чего бы ей это делать?
Затем мимолетное ощущение постепенно исчезло, когда Эвелина опять посмотрела на Эбби. — Что бы вы хотите узнать?
Спенсер расслабился, когда девушки начали беседовать об использовании веера, о слугах, а также об огромном количестве всяческой ерунды, известной всем, даже американцам из Филадельфии. Как это умно со стороны Эбби притвориться абсолютно не сведущей в этих вопросах, чтобы заставить Эвелину почувствовать себя непринужденно.
К тому времени, как заиграла музыка, подавая сигнал о начале первого акта Ночь ошибок, или Унижение паче гордости Оливера Голдсмита, Эвелина и Эбби уже называли друг друга по именам и по–дружески болтали так, как это обычно делают все девушки. Затем пришла леди Тиндэйл, заняв свое место, и Эбби вернулась к Спенсеру.
Когда она села, он прошептал, — Отличная работа, моя дорогая.
— Вы так считаете, милорд? — Ее глаза оживленно блестели. — Иногда Вы можете добиться гораздо лучших результатов, говоря правду.
Он выгнул бровь. – Значит, мой брат действительно все это говорил об Эвелине?
С самодовольной улыбкой, девушка повернулась лицом к сцене.
— Не так многословно, конечно. Но разве Вам не кажется, что легкое приукрашивание истины в данном случае вполне допустимо?
Его смех все еще отдавался эхом, когда начался первый акт.
Спенсер никогда раньше не видел популярную пьесу Голдсмита. Обычно он рассматривал посещение театра точно так же, как и любую другую обязанность — он ходил туда, чтобы доставить удовольствие своим родственникам. Точно так же он посещал оперу, чтобы подметить, у кого из государственных служащих была связь с певицей и с какой именно на тот случай, если такая пикантная информация окажется полезной в будущем. Или показывался на балу для проформы.
Но сегодня вечером, благодаря Эбби, он смотрел пьесу с огромным удовольствием, что было, несомненно, уникальным случаем. Он замечал остроумные ответы и двусмысленность. Обращал внимание на героев, кто кого обманывал, и кто в кого был влюблен. К окончанию четвертого акта, он даже поймал себя на мысли, что с нетерпением желает узнать, что же будет дальше. Когда в последний раз такое случалось?
В это время Эбби повернулась к нему, выглядя смущенной.
— Простите, Спенсер, я думала, что смогу дождаться перерыва, но я не могу. Мне нужно найти туалетную комнату.
— Конечно, — прошептал он, тут же отбросив все мысли о пьесе. — Я проведу вас. В любом случае, лучше пойти сейчас, пока нет толпы.
Продвигаясь к выходу, она извинялась все то время, пока он лгал и говорил, что ему требуется глоток свежего воздуха. Виконт ждал ее поблизости от входа в туалетную комнату, весьма довольный собой. Вечер превзошел все его ожидания. Эбби получила удовольствие от представления и подружилась с Эвелиной. Это было хорошим началом.
Когда она вышла, они направились наверх, делясь впечатлениями о пьесе, пока не достигли коридора позади лож. Стараясь не потревожить остальных зрителей, они замолчали, поспешно продолжив путь.
Услышав, что кто–то приближается, они отошли в сторону, давая человеку возможность пройти. Именно в тот момент они услышали разговор, доносившийся из ближайшей ложи.
— Она не его жена, — сказал женский голос. — Как она может ею быть? Американка сомнительного происхождения? Рейвенсвуд никогда бы не заключил столь неравный брак. И слышал ли кто–нибудь вообще, чтобы он представлял ее как свою жену?
Проклиная судьбу, что позволила им подслушать такую злобность, Спенсер попытался поторопить Эбби быстрее пройти мимо открытой двери ложи, но она, не обращая внимания на его руку, застыла с болью в широко открытых глазах.
— Кто–то на обеде по случаю помолвки сказал мне, что он вообще не собирается давать никаких объяснений на ее счет, — сказала другая женщина. — Так что, скорее всего она его любовница.
— Не будьте глупой, — присоединился ленивый мужской голос. — Рейвенсвуд никогда не представил бы свою любовницу леди Тиндэйл и леди Эвелине. Нет, наиболее вероятно, что она любовница его брата, а Рейвенсвуд прикрывает этого мошенника.
Теперь застыл Спенсер, главным образом потому, что не мог поверить их идиотизму. Уже достаточно плохо, что так думала Эвелина, но все остальные? Это было возмутительно.
— Вне всякого сомнения, Рейвенсвуд очень сильно желает брака между леди Эвелиной и его братом, — сказала пустоголовая женщина. — Он готов пойти на все, что угодно, чтобы это произошло.
— Даже жениться на какой–то девчонке из Америки? — спросил еще один пустоголовый.
— Конечно он не женился на ней, — отпарировал мужчина. — Скорее всего, Рейвенсвуд заявил, что американская девчонка его невеста, чтобы объяснить ее внезапное появление на обеде по случаю помолвки. Полагаю, что с того момента и началась вся эта неразбериха вокруг того, что она его жена. Однако он вышел за рамки всяческого приличия, щеголяя ею перед своими будущими родственниками.
Спенсеру очень хотелось пробить кулаком тонкую стенку, чтобы схватить за горло кого–нибудь из этих бесчувственных сплетников, но он понимал, что будет лучше, если не доставит им такого удовольствия. Тут он заметил лицо Эбби. Проклятье. Он должен был уже давно отвести ее назад в свою ложу, где она не могла бы услышать такие мерзости.
