а вот и мы с Елизаветой Александровной, как и обещались.
Глава 11
Событие тридцать первое
Все бабы – ведьмы, а те, что постарше – уж точно ведьмы.
Цитата из фильма «Вий (2014)»
С этим надо заканчивать. Пётр опять проснулся с сильнейшей головной болью. Почти каждый день просыпался с похмелья. Почти каждый день пьянки. Ещё неделя жизни с таким расписанием и можно до белочки допиться. Оправдания-то можно найти, оправдания их всегда можно найти. Не просто так пил, мол, а для дела. Вон, собачек за сумасшедшие деньги пропил, вон, под питиё кузнеца и повариху купил, которая уже начала потихоньку сыр варить. А приезд сердечного друга Демидова Николя с супружницей? Да граф Витгенштейн после этой пьянки обогатился на несколько десятков тысяч рублей. Пятьдесят девять экземпляров самого дорогого нарезного оружия. В основном австрийское и швейцарское, но есть и итальянское и золингеновское и бельгийское. Даже датчане отметились. И несколько экземпляров мусульманского нарезного оружия. Там не поймёшь по их надписям, чьё оно конкретно, но что арабская вязь и ружья украшены характерным орнаментом, который с европейским не спутаешь. Эти «юго-восточные» образцы нарезного оружия не только орнаментом от европейского отличались. Всем отличались. Во-первых, они были чуть не в два раза длиннее. Под два метра. Во-вторых, калибр был значительно меньше. Некоторые вообще миллиметров семь-восемь. Кроме того, и это, в-третьих, они имели прицелы, которые регулировались по дальности ведения огня. Понять, сколько там и в каких единицах написано, невозможно. Арабского даже Шахерезада не знала. Но пристрелять и заменить прицелы на отечественные – не сильно сложно. Ну или, как вариант, привыкнуть к арабским цифрам. Вскоре, буквально на днях начнётся очередная война на Кавказе и Витгенштейна туда сто процентов Александр, добыв из ссылки, пошлёт. Там есть знатоки фарси и прочих языков.
Брехт этот момент особо точно не помнил, но Демидов кроме винтовок привёз ещё и шампанское. Тьфу. Кроме винтовок привёз ещё и газету, где был указ императора Павла Петровича напечатан о присоединении к России Восточного Кавказа. Россия всё же хапнула Грузию. Картли-Кахетиннское ханство. Которое через некоторое время уже Александр I переименует одним из первых своих указов в Грузинскую губернию. В планах Брехта по увеличению своих финансовых возможностей было посещение этой губернии в ближайшее время. Сразу несколько дел нужно было там обделать. Осталось пару месяцев подождать пока хватит апоплексический удар Павла Петровича и сын вытащит его из ссылки. Пока же нужно было заняться хозяйством. Вроде все гости разъехались, а строители с лесом, организованные Карлом Генриховичем, ни свет ни заря в Студенцы заявились.
Пётр Христианович сидел рассолом отпаивался капустным, когда в каморку, что являлась последней в анфиладе комнат графского замка засунулась морда горбоносая конюха Тихона и свистящим шёпотом заявила:
– Ваше сиятельство, плотники приехали.
Ну, что чужие приехали, слышно было. Оставшиеся не проданными ещё собаки такой гвалт подняли. Да, слышно было, а вот видно нет. Там в будущем пакеты в окнах не промерзали. В Спасске-Дальнем Брехт почти ту же технологию у себя в части применил. Резина есть, какая проблема сделать пакет, пусть и деревянный, а не металлический. А вот сейчас и стекло было зеленовато-непрозрачным и всё в инее, можно даже не пытаться что-то разглядеть сквозь него на улице.
Плотники это хорошо. Строительства нужно успеть много. И всё это до весны. И в столицу отзовут и рук свободных, как начнётся пахота и посевная, не будет. Первым на очереди стояла избушка на курьих ножках. А чего, самодур он или рядом проходил. Ведьма есть. Пусть у неё будет креативная изба. Брехт, конечно художником мультипликатором не был, но уж в изометрии избушку на курьих ножках изобразить смог между пьянками и сейчас можно с гордостью вручить эскиз плотникам. Пусть для травницы сделают «домик» на краю села. Матрёну пока поселили в один из двух пустующих в деревне домов. Хозяева всей семьёй переместились в прошлом году в райские кущи – померли от холеры. Брехт приказал там всё с известью промыть и потом костёр внутри запалить, но аккуратно, чтобы саму избу не спалить. А что ещё можно придумать, как от холерной этой палочки избавиться? Матрёна всё время шипела. Недовольна была, что граф её с насиженного места сдёрнул. Тем не менее, обоих графинчиков осмотрела. А вот в России не было же никаких виконтов. Ах, ну да, это потому, что и контов не было. Виконты – оба два, после того, как бабка им чего-то споила, верещать стали поменьше. Пётр спросил «бабушку» не мак ли это случайно, и был послан по матери. Потом по отцу, ну и дальше по всем родичам.
Показал Пётр Христианович эскиз нового домика хозяйке и впервые услышал, как ведьмы смеются. Жутко. Прямо, как Карлсон – ужасное приведение с мотором.
– Матрёна, а ты ведь не молодая уже, возьмёшь ученицу.
И опять ржач.
– Кто же пойдёт к ведьме? – и голос ведь скрипучий.
– Тут нужен специальный талант или подойдёт любая девчушка, и ты её всему выучишь?
– Талант? – бросила гугукать. Бородавчивую рожицу сморщенную на плечо положила. Слово новое смакуя.
– Ну, способности – дар.
– Конечно. Талант. Слово красивое. Нужен талант. – Теперь без остановки будет этот «талант» вворачивать.
– Есть кто на примете? Как определить?
– Василиса. – Бабка чуть сморщенность на лице разгладила.
– Премудрая? Прекрасная?
– Преблудная.
– Приблудная. Нашли что ли?
– Семкиной вдовы Лушки дочь. Сёмку-то давно волки загрызли, а она девку ужо после смерти того родила. У Курдюмова в сенных девках. И Василиса и Лушка там. Вышивают.
– Хорошо. Добудем тебе Василису. Козла там чёрного или кошку, сову, ворону. Ты сразу список приготовь. И это – начинай людей лечить. Я тебя склянками и кастрюльками медными обеспечу. Серебра немного для дезинфекции воды выделю.
Опять гогот. Как вот с ней работать?
Событие тридцать второе
Всё, что происходит в мире, – это обмен. Даже если тебе кажется, что ты получил что-то просто так, рано или поздно ты за это заплатишь.
Саша Грей
В Нежино за Василисой Преблудной Пётр Христианович поехал на следующий день. Весь день бегал и объяснял плотникам, как дома строить надо. В корень все оборзевшие. Прямо на землю решили брёвна укладывать. Хотя бы валуны под углы положили.
– Так мы же окладной венец из листвянки сделам.
– Да, пофиг, хоть из дуба морёного. Сначала валуны. Потом доску, потом этот самый окладной венец, пропитанный дёгтем и прочим скипидаром, потом защиту окладного венца от дождя, не знаю,
