И где же она обитала все эти годы?
Проклятье!
— Боже мой, дорогая! — он наконец взял себя в руки. — Мы думали, ты умерла. Где же ты была?
Винга слегка попятилась от «отцовских объятий».
— Весь согн перебудоражился, когда ты пропала в ту ночь. Я тоже беспокоился. Как я за тебя переживал! Садись же на диван, рассказывай!
Обняв девушку за плечи, мужчина чуть не силой усадил ее на диван. Спинка дивана была разделена на две части и напоминала как бы два соединенных стула. Спинки соединяла более низкая часть. Сёренсен положил ногу на ногу, сев так, чтобы нога его касалась колена девушки. В течение всего разговора она тактично отводила свою коленку подальше.
— Рассказывать особо нечего, — осторожно ответила она. — Я пережила эти годы, вот что главное.
— Живешь ты, должно быть, хорошо, — он красноречиво посмотрел на дорогое платье.
— Ах, это! Платье подарил мне сегодня мой родственник.
Адвокат выпрямился:
— Твой… родственник?
— Да. Хейке Линд из рода Людей Льда. Потому-то я и пришла сюда сегодня. Мы обращаемся к вам с просьбой: помогите нам вернуть наши усадьбы! Вы помогали моему отцу, может, поможете и нам?
Сёренсен вдруг заерзал на диване. Во рту вдруг стало сухо, язык едва шевелился:
— Подожди-ка, подожди! Что это еще за Линд из рода Людей Льда? Почему он не пришел вместе с тобой?
— Он законный хозяин Гростенсхольма. Но у нас украли усадьбы. Он внук Даниэля Линда из рода Людей Льда. Сын внука тетушки Ингрид. Так что усадьба принадлежит ему и только ему. Все эти годы он прожил за границей, а теперь вернулся, чтобы осесть в усадьбе и вести там хозяйство. Он попросил меня для начала сходить к вам одной, потому что у него несколько необычный внешний вид. Я должна вас сначала подготовить. Он один из отмеченных нашего рода.
Откинувшись назад, Сёренсен задумчиво сложил подушечки пальцев вместе. Он хорошо помнил Ульвхедина Паладина из рода Людей Льда и его внешность. Надо было хорошо продумать свой ответ.
— Но ведь меченые… всегда считались опасными! Вряд ли он сможет взять на себя ответственность за управление такой большой усадьбой.
— Тетушка Ингрид тоже была отмечена, — быстро последовал ответ. — И Ульвхедин. Их право никто не подвергал сомнению.
— Но они были нормальными людьми. Не Злыми.
Глаза Винги засверкали:
— Вам не найти более нормального человека, чем Хейке. По сравнению с ним, остальные двое были просто дьяволами!
Проклятая девчонка! И как такая красота может быть такой настойчивой?
В ее сверкающих глазах он прочитал кое-что еще. Страх! Его не было, когда она только пришла сюда. Или нечто паническое. Словно она была готова убежать отсюда со всех ног и бежать далеко-далеко.
И все же что за привлекательная девчонка! Что скрывается за этой паникой? Страх секса? Адвокат так высоко ценил женщин, что считал, им больше не о чем думать. «Очень интересно, — думал он. — В моих любовных похождениях намечается некое разнообразие».
— Так что же ты хочешь от меня? — доверительно спросил он.
— Чтобы вы взяли на себя наши дела и помогли вернуть Гростенсхольм с Элистрандом. Мы хорошо заплатим.
Адвокат наморщил брови.
— У Хейке много денег, — горячо повторила Винга. Ее начал раздражать этот адвокат. Это отвратительный горе-ухажер постоянно пододвигался к девушке, желая коснуться ее ноги. Винге приходилось все время отодвигаться. Она опять начала терять чувство уверенности в себе, совсем недавно приобретенное. Прежний страх перед людьми снова дал о себе знать. Но почему? Ведь с адвокатом Сёренсеном она познакомилась много лет назад!
— Вы, вероятно, знаете, что герр Снивель наложил арест на Гростенсхольм, а потом довольно нагло вселился туда сам. У него нет на это никакого права.
Сёренсен закинул руки за спинку дивана:
— Почему же тогда этот Хейке не идет в Гростенсхольм и не забирает его назад?
— Потому что герр Снивель хитер, как лиса. Кстати, как называется его должность?
— Судья. Судья по собственности и земельным вопросам.
— Тогда вы и сами должны понимать, почему Хейке не предпринял решительных шагов. Он ведь плохо говорит по-норвежски. А такой, как герр Снивель, всегда найдет лазейку в законе и истолкует ее в свою пользу. Но если вы нам поможете, то у нас будет на руках лишняя карта. Герр Снивель, бывший главой аукциона, позволил своему племяннику купить дом моего детства. При этом его мало волновало, что скажут люди.
— Так вы уже общались с жителями согна? — вопрос последовал так быстро, что Винга насторожилась.
— Нет. Но слухи распространяются быстро. Он наклонился вперед, завлекающе прикрыв глаза:
— А где ты живешь, прелестное дитя? Где живет твой родственник Хейке Линд?
Винга получила наистрожайшие инструкции: никому не открывать места их проживания!
— Да мы нигде не живем постоянно. Останавливаемся на постоялых дворах. Мы и сами никогда не знаем, где будем ночевать в следующий раз.
— Ну разве это не аморально?
— Аморально? Это почему же?
— Ну, спать вместе в одной комнате и так далее.
— Вовсе нет!
Он задумчиво посмотрел на нее. Винге этот взгляд совсем не понравился.
— Похоже, что твой друг Хейке очень состоятелен. Иначе бы вы так не жили.
— Да, он получил наследство от отца. Я не знаю только сколько, но немало. Ну так как? Будете нам помогать?
Адвокат долго молчал. Ему словно стало нехорошо.
— Н-да, Винга! С герром Снивелем шутки плохи. И если у тебя нет на руках выигрышных карт, все может окончиться очень грустно. Он может отнять у меня разрешение на адвокатскую практику. Давай я пока позондирую почву, а ты и твой родственник Хейке Линд приходите ко мне ну, скажем, в четверг. Тогда посмотрим, что тут можно будет сделать.
Слишком все гладко получается. Винга была совсем не удовлетворена. Она насторожилась еще больше, когда, провожая ее до двери, Сёренсен вдруг спросил:
— Как здорово встретиться с дочерью Вемунда! Ты не поужинала бы со мной сегодня? Я знаю чудное заведение, где ты произведешь фурор!
— Почему это? Я имею в виду фурор.
Его руки залетали вокруг Вингиной фигуры:
— Твоя свежесть! Ты совершенно незнакомый распускающийся бутон! Ты царица вечера!
Винге стало неприятно и страшновато. Пойти куда-нибудь с этим котярой? Нет, спасибо.
Она заставила себя быть вежливой:
— Спасибо. Но я не могу сегодня. Давайте поговорим об этом в четверг?
Сёренсен словно ненароком прислонился к дверному косяку. Все его мужские атрибуты четко выступили под плотно сидящими светло-серыми шелковыми штанами. И снова его поразило выражение презрения в глазах девушки. Словно она забавлялась тем, что сравнивала его с кем-то другим.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
