– Может, я и сука, – рассмеялась она чудовищно неестественным смехом и бросила ему теперь в спину мамин тапок. – А ты убийца!
– Я никого не убивал, – чуть тише, чтобы не было слышно его за дверью, парировал Глеб и закрутил головку замка, следовало удирать, пока не поздно, из этого дома с затертыми кое-как следами крови на обоях. – И ты это знаешь.
– Ничего я не знаю! – как только дверь открылась, она заорала еще громче, нарочно, чтобы слышал весь подъезд. – Ты убийца, и ты сядешь в тюрьму!!! Ты убил мою маму!..
Кристина открыла ему сразу, будто стояла и ждала под дверью, когда же он не выдержит семейного кошмара и поднимется к ней. Повисла у него на шее, прошептала:
– Что? Все так плохо?
– Хуже не бывает, – пожаловался Глеб, от неожиданной близости ее не зная, как себя вести. Осторожно обнял, пристраивая показавшиеся огромными ладони на ее тонюсенькой талии. – Орет на весь дом, что это я убил Наталью Ивановну. Ну не дура ли?!
– Ты прости ее, Глеб, – неожиданно попросила Кристина, удивив его. – Она сама не знает, что говорит. Такое бывает, это шок. Это пройдет. Я на Симкиных похоронах тоже отличилась, с матерью ее едва не поскандалила. Сергей вовремя остановил. Прости ее. Это пройдет.
– А если нет?
Он тут же вспомнил о предыдущем ее обещании. Она будто бы точно знала и предрекала ему, что он успокоится и справится со всем. А ведь не получилось! Что, если и со Светкой Кристина тоже ошибается? И та обвиняла его очень громко преднамеренно, замыслив дурное? У нее ведь может получиться испортить ему и жизнь, и карьеру.
– Пройдет. – Кристина вздохнула, отстранилась, взяла его за руку и потянула в квартиру. – Идем на кухню. Я три дня ничего не ела и почти ничего не пила.
– Я тоже, – кивнул Карпов, едва успев скинуть с себя куртку и ботинки, оставшись в носках. – Не до того было…
– Да, это точно. – Кристина подвела его к столу, усадила, погладила по щекам, пробормотала, что он колючий, потом отошла к холодильнику. – Что станем кушать, пить?
– Я не знаю. – Он пожал плечами и провел тыльной стороной ладони по подбородку, в самом деле щетина отросла, неприятно покалывая кожу. – Что скажешь, то и станем есть, пить. Я в твоей власти, Кристина. – Тут же подумал, что прозвучало это слишком напыщенно, и чуть поправился: – То есть я хотел сказать, что ты на меня можешь рассчитывать.
– В самом деле? – Она вроде бы не удивилась, посмотрела на него, кивнула: – Я так и думала.
– Что?
– Что ты не оставишь меня сейчас. Потому что… – Она достала кусок бекона, яйца, масло, загремела в шкафу посудой, поставила сковороду на плиту. – Потому что мне очень нужна твоя помощь, Глеб. Понимаю, что это не причина для готовности. То есть, если бы каждому, кто нуждался в помощи… Если бы не оставляли в трудную минуту… Господи, я совсем запуталась! Мир был бы идеален, я хотела сказать. Твоя жена, семья сейчас как никогда нуждаются в тебе. А ты здесь, со мной. Наверное, так неправильно, но… Это эгоистично прозвучит, но я рада, что ты здесь. И готов…
– Я готов! – Он тут же приподнялся, намереваясь помочь ей с омлетом.
– Да сиди, сиди, – улыбнулась она невесело, оглянувшись на грохот табуретки. – С омлетом я справлюсь сама. А вот с Симиными убийцами!.. Нет, здесь мне одной не справиться!!!
– Ты уже знаешь, кто они? – Глеб насторожился.
– Нет, – она замотала головой, всхлипнула и, забыв взболтать, принялась выливать яйца из скорлупок в сковороду. – Нет, не знаю!
– Как же мы с ними расправимся, если не знаем, кто они?
От запаха жарящегося бекона и яиц у Глеба заурчало в желудке. Да так громко, что Кристина услыхала и заулыбалась от плиты. Не конфуз ли!
– Я голодный! – пожаловался он с виноватой улыбкой.
– Я тоже. Просто это не так слышно… Ты готов мне помочь?
– Расправиться с яичницей? – попытался пошутить Карпов, но тут же опомнился, не тот случай для веселья. – Я готов помочь, Кристина, знать бы как! Да тут еще Светка со своими нелепыми обвинениями. Прицепится милиция, начнут вопросы задавать. А что я им скажу?! Что к тебе шел и не дошел? Что дома тебя не было? Поверят мне, как же!
– А мы скажем, что дошел. – Кристина отключила плиту и принялась раскладывать поджаренный бекон и яйца на тарелки. – Салат будешь? Есть огурцы и редиска.
– Что? Салат? – он мотнул головой, отгоняя от себя ненужные мысли про редиску и огурцы. – Как это мы скажем, что дошел?
– А вот так! Я скажу, что тот воскресный вечер ты провел со мной. Что ты застал меня дома. И мы весь вечер провели вместе. От родителей я уехала не так поздно. Заезжала в магазин. Но об этом ведь необязательно рассказывать. Что непонятного? – Она сердито громыхнула тарелками по столу. – Ешь!
Карпов взял из ее руки вилку и нож, принявшись терзать яичницу с хрупкой хрустящей каймой по краю. Так вдруг захотелось есть, что неловко даже. И смел все с тарелки в два счета и под крышку сковороды снова полез в надежде собрать остатки. Там было ровно на порцию, и он сгрузил все себе. Тут же вспомнил Светкины причитания по поводу перегруженного едой холодильника. Чего там-то в горло не лезло ничего?
– Ты хочешь сказать, что станешь лжесвидетельствовать в мою пользу? – нарушил тишину Карпов, когда они покушали и Кристина принялась варить кофе.
– Стану, – кивнула она серьезно. – Я не позволю твоей жене испортить тебе жизнь только потому, что она не знает, на кого свалить вину за смерть своей матери.
– Ну… Может, в милиции разберутся, – неуверенно предположил Глеб и втянул в себя необыкновенный кофейный аромат. – У-уу, пахнет бесподобно!
– Где?! В милиции разберутся?! Ты что, первый день там работаешь, Глеб?!
– Не первый.
– А чего чепуху, извини меня, городишь! Где и кого они станут искать? Никто ничего не видел и не слышал! Дверь Наталья Ивановна открыла сама, стало быть, знала человека, которому открыла. Кого она знать могла? Разве много с кем общалась?
– Нет… Не знаю.
– Вот! И дочь ее наверняка не знает. Хотя с дочерью все понятно. Она теперь станет землю носом рыть, чтобы на тебя все свалить.
– Почему теперь? – не понял Карпов, пододвигая к себе плетенку с печеньем и кофейную чашку с пышной молочной пенкой.
– Потому что ты ушел сейчас, а из подъезда не вышел. И машина припаркована. Она выходила на улицу уже, я видела в окно, и смотрела на мои окна. А тут свет. Она же поняла все. Вы скандалили, ты ушел, поднялся ко мне и…
– И?
– И не уйдешь теперь, надеюсь?
Кристина протянула к нему руки и погладила по ладоням. Взгляд был виноватым и растерянным одновременно. Будто стыдилась за собственную смелость и те обстоятельства, которые она ему будто бы навязывала.
Вот, мол, алиби тебе устрою, а ты мне убийц моей подруги поможешь найти. А для этого ты должен постоянно быть рядом со мной. На расстоянии вытянутой руки все время должен находиться, иначе не имеет смысла все затевать. А помочь ты можешь, все же в милиции работаешь и соображаешь много лучше.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
