Честно говоря, я так и не поняла, почему он вдруг решил отправить такой ценный груз с Игорем Николаевичем? Заподозрил за собой слежку или почуял еще что-нибудь неладное? Не ожидал, что за несколько часов пути в ночном поезде может произойти подобное приключение?
Пока шло следствие, я изо всех сил старалась это понять, но в который раз убедилась в том, что чужая душа — потемки. Зато этот бестолковый, болтливый Петруша вывел следствие на других людей, а те, в свою очередь, на очень крупных дельцов, которые поставляли экзотическую живность из Африки, Австралии и откуда только угодно в Россию и Европу.
А что? Ведь у нас тоже в последнее время стало модным держать крокодилов в бассейне, устраивать скорпионьи бои, варить супы из редких пород черепах…
«Пропащему» Погорельцеву по-хорошему следовало дать орден за его ратные подвиги. Ведь в какой-то степени именно благодаря его азартному нраву была обнаружена целая мафиозная организация международных преступников, которых давно пытались отследить Интерпол и «Гринпис» и еще какие-то экологические организации.
Но я слышала, что по какой-то причине Игоря Николаевича уволили с работы в обществе российско-турецкой дружбы, и он уехал с горя развеять тоску к какому-то знакомому леснику. Я, конечно, сразу подумала, что к Грише, с которым они во время охоты на удава, наверное, нашли общий язык.
Признаться, меня несколько удивляло, что прижимистый Володька был сегодня непомерно щедр — пиво у нас так и лилось пенной рекой.
— А я ведь тебя поблагодарить должен, — сказал Володька, отвечая на мой мысленный вопрос. — За наводку.
— За какую еще водку? — не поняла я. — Мы с тобой вроде бы водку давно не пили.
— Это можно поправить, — засмеялся Володька. — Хочешь? Но я сейчас имел в виду зацепку. Помнишь, ты мне посоветовала проверить на всякий случай двух друзей — Чернова и Прошкина?
— Припоминаю. Ничего не скажешь, колоритные личности, — ответила я, и впрямь живо вспоминая делегатов стамбульской конференции, после которой Погорельцев так надолго задержался в пути, вынужденный отправиться на подвиги. — Один — тарасовский — «бутылочный король», другой — из идейных…
— Ха, из идейных! — покачал головой Володька. — Оказалось, что они оба причастны к торговле оружием. Сейчас по этому делу начато следствие, но почти все уже доказано. И теперь меня все спрашивают: откуда я знал, что надо их потрясти? А я не знаю, что и сказать. Не могу же я говорить: Танька сказала.
— А ты скажи: Танька нагадала, — поддакнула я, но Володька принял мои слова за шутку, а я не стала ему ничего пояснять. Он до сих пор упрямо не верил в чудо женской интуиции. Считал, что мне просто всегда везет, да и только.
Честно говоря, я и сама не знала, почему эти несостоявшиеся свидетели по делу Погорельцева показались мне сразу такими странными и подозрительными. Было в них что-то такое… Впрочем, разумно все равно объяснить это невозможно, а Володьке с его мужской логикой подавай только факты и доказательства.
— Слушай, а я ведь тебя, Танюша, еще вот о чем хотел спросить, — перекинулся на другую тему Володька, осушая третью кружку пива. — Ведь ты вроде недавно по какому-то делу в Душанбе ездила. Тут мальчишки из отдела по борьбе с наркотиками зацепились за одних ребятишек, которые оттуда к нам сюда разную «дурь» гонят. Ты случайно ничего такого не слышала?
Я, конечно же, сразу вспомнила пузатого младшего «братана» Погорельцева (вот кто тоже, кстати, был знатный любитель пива!), про наш допрос под столом, битье тарелок с пловом. Этот толстяк показался мне доверчивым как дитя. И потом, если средь бела дня в городе «Мерседесы» взрываются и никого это не наводит ни на какие следы, то, значит, не очень-то хотят там эту группировку найти. Не пришло еще время.
И подумала: нет уж, пусть мои коллеги сами их ищут, разбираются. В какой-то степени мои сведения можно отнести к закрытой информации о частной жизни моих клиентов и их ближайшего окружения. Вот если мне самой придется когда-нибудь столкнуться с каким-нибудь подобным делом…
— Нет, — сказала я твердо. — Ничего не слышала. Ты же в курсе — у меня были более экзотические интересы.
— Да, повезло, — подтвердил Володька и, помолчав, спросил: — А ты как, на свой семинар на поезде поедешь?
— Нет! — воскликнула я так громко, что мой собеседник чуть не поперхнулся пивом. — Только на самолете!
