Нина: “По работе план делаю. Полный порядок. Можешь не переживать”.
Папа: “А сама как?”
Нина: “Папа, что-то случилось?”
Папа: “Давно не спрашивал тебя об этом”.
Нина: “Очень сильно люблю вас с мамой. И скучаю. Но кажется, я нашла второй дом. Здесь мне хорошо. Спасибо тебе!” Подвернулся удачный момент для признания.
Папа: “Я рад, что ты в порядке! Люблю”.
Нина заподозрила неладное. Тут же больно кольнуло в груди — что-то нехорошее творилось дома. Сообщения от отца, тем более с таким содержанием — огромная редкость. Она чувствовала, на этот раз он был слишком печальным и встревоженным. С опаской набрала номер Дмитрия и отошла от родных. Прогуливалась по узкой тропинке огорода, переходящего в сад.
— Пап, ты в порядке?
— Знаешь, что нет.
— Поделись со мной.
— У мамы снова большие проблемы. Ребенку плохо. Врачи делают все, что могут, но ничего конкретного не обещают. Ни плохого, ни хорошего. Никаких прогнозов. Места себе не нахожу. Мы в подвешенном состоянии, кислорода не хватает. Того гляди крах наступит, а я не хочу. Наташку жалко, она страдает очень. Помочь хочу, а нечем.
— Ты где сейчас?
— В машине у клиники. Думаю, приду в себя и вернусь. Останусь с ней до утра. Уже прописался в палате.
— Самое лучшее сейчас — держаться вместе. Вы справитесь. Не падайте духом. Боритесь! Я вас очень люблю, всех троих.
— Мы тебя тоже, дочь.
Села рядом с братом. Виду не подавала, что расстроена. Не хотелось отвечать на вопросы и вдаваться в подробности. Баба Тома была права, родителей сейчас лучше не беспокоить, оставить в покое. Они втроем боролись за свое счастье. Пересуды и жалость им не нужны. Нина мечтала попасть в свое убежище, но поспешно ускользнуть не удастся. Боялась вызвать лишние подозрения. Пришлось какое-то время поддерживать разговор. Но мысли стаей кружили в голове, мешая слушать собеседников. Все-таки сослалась на головную боль и ретироваться.
Закрыла дверь в спальню и облокотилась на нее. Рассеянно сжала виски, концентрируясь на собственных страхах. Мама слишком долго в больнице. Ее самочувствие ужасно пугало. Конечно, главное — шансы на спасение малыша были. Нина будет думать о родных, желать здоровья, представлять семью вместе после рождения братика или сестрички. Больше ничего не сделать. Беременные женщины восприимчивы к любым эмоциям и поступкам. Особенно в период опасности и расстройств. Хрупкие, ранимые и одновременно вспыльчивые, эмоциональные.
Со звонками и сообщениями следовало пока что быть очень осторожной.
К тому же Нина боялась разрыдаться, услышав мамин голос. На самом деле, самовнушение в любой момент могло потерять силу. Тогда девушка сорвется и впадет в отчаяние. Так сильно переживала за здоровье мамы и ее состояние. Лучше визуализировать их счастливое будущее. Всем спокойнее будет. Наверное.
Небрежно взяла пакет Артёма. Повертела в руках: ничем не примечательный сверток из матовой, гладкой бумаги. Аккуратно раскрыла его и высыпала на стол содержимое.
Перед девушкой лежало украшение. На тонкой и короткой золотой цепочке панцирного плетения красовался аккуратный кулон. Положила его на ладошку, поднесла поближе и рассматривала со всех сторон. Пальцы подрагивали, на ресницы скатились трепетные росинки восторга.
Двумя пальцами взяла подвеску, повернув ее к свету. Миниатюрное, объемное яблоко из алого опала, украшенное изумрудным лепестком. Изящное, необычное украшение. Долгожданный знак. Символ встречи с суженым, их судьбы. В руках девушки истинное волшебство. Чистое и откровенное. Яркое и покоряющее. Предсказание сбылось. Таинство свершилось.
Артём все это время был рядом, они просто напросто не узнавали друг друга. Пару дней назад она бы долго и громко смеялась, если бы ей сказали, что байкер — ее будущий возлюбленный. Чушь! Как бы не так.
Что-то в миг перевернулось в душе у обоих. Причем у Тёмы, судя по всему, раньше. Нина же только сегодня заглянула в его горящие глаза и пропала, сама того не ощущая. Вот так, вопреки любому здравому смыслу, девушка нашла Его.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Самое время вспомнить предначертанное. Итак, суженого встретила. Теперь предстояло испытать сильнейшую боль, чего не очень хотелось. Может, удастся увернуться или справиться с наименьшими потерями? Выбор сделан добровольно. Остается только жить дальше и наблюдать. Глядишь, обойдется без потерь и мучений.
Непослушными пальцами сложно совладать с крошечным замком цепочки. Нина справилась, правда, от напряжения немного заныли плечи. Не до них было. Гладила яблоко у себя на шее, любуясь его красотой. Такого кулона точно ни у кого нет.
Сфотографировала себя на телефон и отправила Артёму: “Спасибо. Ты как знал, что я Его искала!”
Артём 2.
Небо радовало необъятной россыпью звезд. Вдали на холме красовалась оформленная яркой подсветкой таинственная Генуэзская крепость. Теплый ветер ворошил волосы и гладил по щекам. Морской прибой ласкал слух.
Наконец-то компания в полном составе, собрались на любимом месте на пляже. До возвращения парней из изолятора ни разу здесь не встречались. Все без исключения ждали своих заводил. Без них не могло быть веселья. О нем не думали, когда свои ребята в беде. Теперь баланс восстановлен. Вздохнули с облегчением. Устроили настоящий праздник. Разожгли костер, расставили вкусности на складном столике, негромко включили музыку на переносной колонке.
Артём и Кирилл чувствовали себя героями. Снова травили байки с “тех мест”. Всеобщий интерес, забота и поддержка подбадривали их и вдохновляли на новые истории, которые сыпались наперебой. С энтузиазмом отвечали на вопросы, в красках описывали хронологию событий. Само собой получали невероятное удовольствие, будучи в центре внимания. Наслаждались моментом.
Нина отошла поближе к воде. Хотелось праздновать возвращение парней на полную катушку, но состояние мамы не давало покоя. Изменений не наблюдалось. По-прежнему малыш был в опасности, а, значит, мама в отчаянии. На звонки она не отвечала, на сообщения тоже. Все равно дочь отправляла их время от времени, вкладывая в простые слова всю свою любовь.
— Артём позовет тебя свидание. Ты должна отказаться, — Есения больно схватила Нину за локоть. Вцепилась своими длинными, остро заточенными когтями и шипела, как кошка, которой наступили на хвост.
— Кому это я должна?
— Ты мне обещала! Заверила, что тебе до Тёмы нет дела. Якобы у тебя свой любимый. Врала, значит, гадина?
— С чего ради? Тогда так и было. Но времена поменялись. Я свободна.
— И решила сразу лезть именно к моему Артёму. На зло? Вы же всегда ругались!
— Не придумывай.
— Я тебе душу открыла, молила не вставать между нами.
— От судьбы не уйдешь, Еси.
— Засунь свою философию знаешь куда?
— Отвали от меня, — Нина безрезультатно попыталась оторвать от себя руку соперницы.
— Оставь Артёма в покое! — Есения резко дернула и без того ноющий от ее цепких пальцев локоть. — Уезжай из Судака. Ты лишняя здесь. Я буду бороться за свою любовь до конца. Одумайся, тогда обойдется без жертв.
— Угрожаешь?
— Советую.
— Как старая добрая “подруга”?
— Именно.
— О чем бурно болтаете, девчонки? — перепалку нарушил Тёма.
— Обо всем понемногу, — фальшиво улыбаясь, ответила Есения. — Пойдем, прогуляемся?
— Возвращайся к ребятам, мы сейчас подойдем.
Потерянная девушка поплелась к костру, еле перебирая ногами по песку. Слова Артёма застали врасплох, с силой ударили в солнечное сплетение. Дезориентированная, она время от времени оглядывалась на пару у воды, ворча под нос проклятья и оскорбления.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Лихо ты ее, — старалась подавить злорадство Нина.
— Увидел, что она перешла в наступление. Дергала тебя. Чуть ли не подпрыгивала, задиралась, как маленькая собачонка. Я так понимаю, до нее дошли слухи, что мы едем на свидание?
— Ты упустил стадию приглашения. А если я не соглашусь?
— Приеду завтра к девяти утра. Хочу показать тебе одно фантастическое место. Ты будешь в восхищении. Только платье не надевай, — проигнорировал вопрос байкер.
