Переговоры клана Камисато и клана Камираги, их главных соперников и главных претендентов на управление комиссией Ясиро, должны были состояться в Арауми. На живописном побережье круглый год цвели сакуры, и их могучие корни тесно переплетались с древними руинами, хранившими отпечатки великой истории.
К руинам Дилюк привык, а вот необычные розовые лепестки, ковром устилавшие траву, невольно притягивали его взгляд. Когда-то он три года путешествовал по всему Тейвату, но в ту пору попасть в Инадзуму было невозможно.
Если бы не обстоятельства, он был бы даже рад наверстать упущенное.
Впрочем, с тех пор он стал совершенно другим человеком. У него появился долг. А еще привязанности. И именно эти привязанности привели его в эту самую точку, в страну, где все пропитано чужеродной энергией и где демоны разгуливают на свободе. Дилюк не радовался неожиданному приключению — он волновался. О многом сразу. Например, о том, что может подвести Джинн. Или о том, что он напрасно оставил Мондштадт и что он, вернувшись, больше не увидит этих мягких голубых глаз, в которые ему так нравилось смотреть.
Дилюк украдкой покосился на Кэйю. Он ни за что бы никому в этом не признался, но Дилюк переживал и о нем тоже.
Что, если Кэйа полезет на рожон, а он не сможет уберечь его? Кэйа непредсказуем. Неуправляем. Он ходячее олицетворение бесшабашности Ордо Фавониус, и если ему что-то взбредет в голову, он не позволит никому себя остановить. После смерти отца он стал таким же замкнутым, как Дилюк, и теперь никто уже не знает, что таится за этими непроницаемыми ледяными глазами и дежурной улыбкой.
С тех самых пор, как Дилюк ступил на берег острова Рито, его терзали дурные предчувствия. И хоть он был простым человеком, не чета Адептам Ли Юэ или могущественным ёкаям Инадзумы, он привык доверять своему чутью.
— Кажется, мы на месте, — подал голос Тома.
Он указал вперед, и ребята увидели растянутый у обрыва черный шатер, расписанный золотыми узорами. Как понял Дилюк, это были гербовые цвета клана Камираги. Издалека площадка для переговоров выглядела мирно. Шесты, на которых держался шатер, были украшены ветвями сакуры и неизвестными Дилюку фиолетовыми цветами. На небольшом деревянном столике до сих пор стояла посуда, оставшаяся после чайной церемонии, и…
И это было странно. После переговоров прошло уже несколько дней. Почему же никто не убрал посуду?
Дилюк ускорил шаг. Вблизи стало ясно, что некоторые стулья разбиты в щепки, цветы и лепестки покрыты кровью, а под ногами хрустят осколки изысканных стеклянных графинов и чайной посуды. Поравнявшись с Дилюком, Аяка шумно выдохнула и прикрыла рот ладонью.
Дилюк наблюдал за ней. Какое-то время Аяка стояла в оцепенении, и в ее глазах плескался ужас. Но вот что-то внутри нее переменилось. Взгляд стал ледяным. Рука решительно сжалась в кулак. Краски покинули лицо Аяки, и даже ее губы стали почти бесцветными, но при этом она излучала ошарашивающую энергетику. Она готова была перевернуть мир, лишь бы убедиться, что с братом все в порядке.
— Что здесь произошло? — спросила она ровным голосом.
— Кажется, переговоры не задались, — заметил Кэйа. Присев на корточки, он подобрал один из осколков и внимательно его осмотрел. — Но тел нигде не видно.
Тома посмотрел на него с укоризной, и Кэйа перехватил этот взгляд.
— Надеюсь, это хороший знак, — добавил он. — Давайте осмотримся.
Они разошлись в разные стороны. Дилюк изучил окровавленные осколки, шатер, прорезанный посередине, примятую траву и щепки, оставшиеся от стула. Он анализировал мельчайшие детали, и в его голове медленно собиралась картина произошедшего.
Безусловно, здесь происходило ожесточенное сражение. Поединок был неравным: в спешке ли или согласно договоренностям, но Аято прибыл на переговоры один. Членов клана Камираги было трое. Об этом говорили стоявшие напротив кресла для Аято стулья — два целых и один разломанный. Возможно, клан Камираги также сопровождали слуги, которые занимались проведением чайной церемонии, чтобы не отвлекать переговорщиков.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Но было кое-что еще… Дилюк присмотрелся к примятой траве, к маленьким надломленным росткам сакуры. Здесь проходили люди. Много людей, одетых в тяжелую броню. Похоже, вместо переговоров клан Камираги планировал устроить в Арауми настоящую бойню. Они пришли с оружием — это объясняет разрезы на шатре.
Но что же случилось? Куда все ушли? А самое главное, куда делся Аято?
Оглядевшись, Кэйа жестом подозвал Дилюка и сделал ему знак не привлекать внимание Томы и Аяки. Дилюк подошел ближе, и взгляд его упал на засохшее кровавое пятно, посреди которого лежал маленький золотой медальон с изображением камелии.
— Это… — начал Дилюк.
Кэйа осторожно подобрал медальон и бережно очистил его от крови.
— Герб клана Камисато, — кивнул он, подтверждая худшие опасения Дилюка. — Думаю, это принадлежит Аято.
Он передал медальон Дилюку, и тот задумчиво повертел его в руках.
— Он отчаянно сражался, — сказал он наконец. — Он поступил честно и не принес с собой оружия, но клан Камираги нарушил уговор и привел своих людей. Аято отбивался всем, что только попадалось ему под руку.
— Графины, чайная посуда, стул… — подхватил Кэйа.
— Именно. Думаю, они пытались устранить наследника Камисато. Как там сказал Тома?
— Аято был очень обеспокоен предстоящими переговорами и считал их крайне важными, — пришел на выручку Кэйа.
Дилюк мрачно кивнул.
— Думаю, клан Камираги пытался всеми правдами и неправдами встать во главе комиссии Ясиро, но Аято долгое время не позволял себя обмануть. Судя по рассказам Аяки, несмотря на свой юный возраст, он умный человек, сведущий в политике. Он представлял серьезную угрозу клану Камираги и их амбициям.
— Но почему тогда не было никаких покушений на Аяку? — нахмурился Кэйа.
— Может быть, клан Камираги не успел их совершить и попал под влияние сонных чар. А может, они не относились к Аяке так серьезно, как к Аято.
Кэйа внимательно изучил оставшуюся на траве кровь.
— Эта теория имеет право на жизнь, — сказал он. — Все-таки Аято старше. Аяка говорила, что он занимается государственными делами и даже заведует Сюмацубан.
— Кем? — удивился Дилюк.
Кэйа смерил его насмешливым взглядом.
— Как можно настолько не интересоваться страной, которую ты спасаешь от неведомого зла? Мог бы заранее ознакомиться с профильной литературой. Сюмацубан — это тайная организация ниндзя, которая подчиняется комиссии Ясиро.
Дилюк недоверчиво вздернул бровь.
— Если это правда тайная организация, ни в одной книжке о ней не напишут. Признавайся, ты опять влез куда-то, где тебя не должно было быть?
Кэйа развел руками и обезоруживающе улыбнулся.
— Готов поспорить, Аято в Инадзуме чертовски важная шишка. Думаю, он не вылезает из проблем с другими кланами. Вопрос лишь в том, могут ли эти проблемы быть как-то связаны с сонными чарами…
Кэйа задумчиво скрестил руки на груди, осмотрел кровавые следы под ногами, бросил взгляд на беспокойное море. Он давно заметил россыпь маленьких цветов, покрытых кровью. Они росли на самом краю скалы, отчаянно цепляясь за обломок суши.
Кэйа посмотрел вниз.
Падать отсюда было высоко. Риск разбиться о скалы был велик, но был ли другой выход у загнанного в угол Аято? Раненый, безоружный, он вряд ли имел шансы одолеть клан Камираги. Все, что ему оставалось — прыгнуть с утеса и надеяться, что море будет к нему благосклонно.
Но даже если замысел Аято удался, удариться раненым о водную гладь с такой высоты может быть смертельно опасно.
Кэйа взглянул на Дилюка и по его глазам понял, что тот думает о том же самом.
— Либо произошло чудо, и он спасся, — сказал Дилюк напряженно. — Либо… Либо к этому моменту его тело должно было уже всплыть.
— Только не вздумай говорить это Аяке, — отозвался Кэйа. — Тебе стоит поработать с формулировками, друг мой.
Дилюк раздраженно фыркнул.
— Мы должны спуститься и осмотреть берег. Если он выжил, там могли остаться следы.
