— Кому же они были должны столько денег? — полюбопытствовал Дилюк.
— Клану Камисато, — был короток ответ Аяки.
Она поднялась по черным ступеням, расписанным позолотой, и взялась за тяжелый молоток в виде оскаленной тигриной морды.
— А эти ребята знают толк в гостеприимстве, — заметил Кэйа. — Они бы еще средний палец на дверь повесили.
Игнорируя его грубые шутки, Аяка постучала. Дилюк прислушался. В доме царила тишина.
— Думаю, они тоже поддались сонным чарам, — сказал он.
— Как говорит Тома, нам не стоит забывать о манерах, — отозвалась Аяка. — Даже когда имеем дело с врагом.
Выдохнув, она убрала веер и решительно толкнула тяжелые двери. В доме по-прежнему царила гробовая тишина, и Дилюк, придержав Аяку, первым двинулся в его безмолвные глубины.
Еще в коридоре, длинном и извилистом, точно тело змеи, Дилюк ощутил что-то неладное. Атмосфера в доме стала тяжелой, на языке застыл ржавый привкус крови, и память Дилюка который раз за день отбросила его в прошлое. Он держал на руках окровавленное тело отца и не мог осознать, как стремительно и безвозвратно перевернулась его жизнь. Казалось, они только что сидели вместе в «Доле Ангелов» и праздновали его совершеннолетие — и вот уже Дилюк смотрит в остекленевшие глаза Крепуса Рагнвиндра и видит в них тьму, которая грозится захлестнуть волной всю его грядущую жизнь.
Дилюк закрыл глаза и сжал руку в кулак, пытаясь прогнать непрошеные воспоминания, но чем дальше он шел по коридору, тем тяжелее становилось от них избавиться.
Стиснув зубы, Дилюк обернулся и встретился взглядом с Кэйей. В душе шевельнулась, расправляя крылья, птица ярости.
Наконец бесконечный коридор закончился, и Дилюк уперся в дверь, за которой — он чувствовал это всем своим существом — клубилась тьма. Он нахмурился. Он и прежде чувствовал эту энергию, тягучую и мрачную, там, на острове Рито, но здесь она ощущалась гораздо ярче.
Было что-то еще… Знакомое. Давно забытое. Если бы только Дилюк мог протянуть руку и ухватить ускользающее воспоминание…
Потеряв терпение, Кэйа открыл двери в комнату, и все четверо пораженно замерли, не смея произнести ни слова. Из груди Аяки вырвался хриплый возглас, а Тома, качая головой, невольно отступил назад. Дилюк медленно выдохнул.
Кровь… Она была повсюду. Брызги на стенах. Капли, падающие с потолка с мерзким звуком. На полу остались разводы — некоторых членов клана Камираги тащили, и они сопротивлялись, но это не помогло им избежать ужасной участи. Осматривая тела, Дилюк не верил, что еще пару часов назад гулял по побережью, усыпанному лепестками сакуры.
Он видел в жизни многое, но это было слишком. Даже для него.
Кто бы ни расправился с семьей Камираги, он был жесток и опасен. И они, все они, наивные и неосторожные ребята, прибывшие из разных уголков Тейвата, перешли ему дорогу. Они пытались вывести его на чистую воду — и Дилюк не сомневался, что расправа за эту попытку не заставит себя ждать.
Задумчиво хмыкнув, Кэйа прошел в комнату и осмотрелся. Дилюк мог только позавидовать его хладнокровию, хоть он и видел, как непросто оно дается Кэйе.
— Подождите снаружи, — попросил он Тому и Аяку.
У Аяки не осталось сил спорить. Тома мягко приобнял ее за плечи и, нашептывая какие-то ободряющие слова, увел в коридор.
— Я хотел получить подтверждение тому, что исчезновение Аято как-то связано с сонными чарами, — сказал Кэйа. — Что ж, я их получил.
— О чем ты? — удивился Дилюк.
Кэйа показал ему черную пыль, смешанную с кровью.
— Демоны, — выдохнул Дилюк. — Видимо, они пришли в имение. Воины Камираги успели убить некоторых, но демонов было слишком много, и…
Кэйа кивнул.
— Но почему? — нахмурился Дилюк. — Это как-то связано с их покушением на Аято? Весь город спит, Кэйа. Никого не тронули, даже штабы комиссий, хотя они фактически управляют Инадзумой. Что-то с этим кланом Камираги нечисто.
— Ты думаешь? — горько усмехнулся Кэйа.
Некоторое время они молча осматривали комнату. Все это время Дилюк чувствовал, как тяжелеет и мрачнеет его сердце. В голову лезли настойчивые шепотки, и ему казалось, что иногда он даже теряет ориентацию в пространстве. Возможно, причина была в телах, не смотреть на которые не получалось.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Это произошло недавно, — заговорил Кэйа. Кажется, ему было не по себе, и Дилюк был рад поддержать разговор — что угодно, лишь бы не тонуть в этом всепоглощающем молчании. — Кровь еще не застыла. И запаха тоже нет.
— Может, даже незадолго до нашего прихода, — кивнул Дилюк. — Хм…
— В чем дело? — выпрямился Кэйа.
Дилюк нагнулся. Слабый металлический блеск под скамейкой привлек его внимание. Он протянул руку и осторожно извлек на свет странный золотистый предмет, покрытый кровью.
— Что это за чертовщина?
Дилюк очистил находку от крови, и Кэйа приблизился, чтобы внимательнее ее изучить. Это было небольшое металлическое устройство, похожее на трубу, гладкое со всех сторон, но с круглой выемкой в основании.
— Понятнее не стало, — признался Кэйа. — Видел такие когда-нибудь?
Дилюк растерянно покрутил трубу в руках. В его голове шевельнулось смутное воспоминание, но как и с темной энергией, он не смог его уловить.
— Не припомню.
— Может, это какая-нибудь безделушка клана Камираги, — предположил Кэйа.
— Может быть, — отозвался Дилюк, но на всякий случай решил прихватить устройство с собой.
Закончив осмотр, они с Кэйей наконец покинули злополучную комнату и вздохнули с облегчением. Оба порядком устали от вида крови и тел, не говоря уж о чужеродной давящей энергетике, такой же, как на острове Рито. Сяо предупреждал, что демоническая энергия может пагубно сказываться на рассудке и здоровье простых смертных.
— Ты в порядке? — спросил Дилюк у Кэйи.
Тот, казалось, удивился его вопросу.
— Все нормально, Дилюк. Мне в своей жизни приходилось видеть и более… жестокие вещи. Может, ты и думаешь, что мы в Ордо Фавониус занимаемся какой-то ерундой, но не ты один защищаешь Мондштадт.
— Огрызаться было необязательно, — фыркнул Дилюк.
Они смерили друг друга неприязненными взглядами, но тут увидели у дверей Тому и Аяку и заспешили к ним, показать свою находку и рассказать о черной пыли.
— Значит, демоны побывали и здесь, — заключил Тома.
Кэйа вздохнул, скрестил руки на груди.
— Аяка, я должен это спросить. Я мало что знаю об Инадзуме и уж тем более ничего не знаю о твоем брате. Мог ли он… — Лицо Кэйи оставалось непроницаемым. — Мог ли он покончить с кланом Камираги?
Реакция Аяки была непредсказуемой. Выступив вперед, она с силой толкнула Кэйю так, что он упал, и занесла над ним руку. Дилюк хотел остановить ее, но тут от Аяки во все стороны прокатилась ледяная волна, в которой отчетливо читались следы темной демонической энергии. Волна отбросила Дилюка к стене. Тома с коротким вскриком рухнул на пол и, ударившись о край тумбы, потерял сознание.
— Не смей, — процедила Аяка. — Не смей говорить такое о моем брате.
В ее руке собиралась Крио энергия, которая постепенно принимала форму тонкого, невероятно острого шипа. Ее глаза были темными, точно врата в Бездну, и в них плескалась злоба. Дилюк изумленно выдохнул. Он мало знал Аяку, но она никак не производила впечатление человека, который может хладнокровно занести над другим оружие.
«Дело, конечно, не в Аяке».
— Не надо! — закричал Дилюк. — Ты должна сопротивляться!
Он попытался встать, но Аяка взмахом руки пригвоздила его к месту — давящий холодный поток не позволял сделать ни шагу. Снежинки налипали на одежду, терялись в волосах, сыпались за шиворот, но Аяка не ослабляла натиск. Едва ли она осознавала, что делает. Впившись в ее отчаяние и страхи, демоническая энергия яростно прогрызала себе путь к ее сердцу, и тягаться с таким пагубным влиянием обычному человеку было не по силам.
— Аяка… — потрясенно проронил Кэйа.
Лучше бы он молчал. Одного звучания его голоса хватило, чтобы укрепить решимость Аяки. Отвернувшись от Дилюка, она швырнула ледяной шип в Кэйю — тот едва успел заслониться руками. Острие взрезало его рукав, и белоснежная ткань быстро пропиталась кровью.
