– Уверяю вас, я не страдаю этим недостатком.
Девушка на секунду задумалась и затем рассмеялась.
– Вы удивительный человек, – сказала она. – Все выглядело так, словно вы просчитали каждое движение. Неужели меч вашего соперника мог сломаться совершенно случайно?
Лордан переглянулся с Эйтли, и в этот раз ее глаза не смеялись, Из чувства мести адвокат решил продолжить разговор.
– К сожалению, такое иногда случается. Судебный клинок намного тоньше обыкновенного боевого меча. Простите, что углубляюсь в технические подробности, дело в том, что все зависит от того, в каких условиях происходит прокаливание и соединение сердцевины и граней. Если стержень перегревается, в нем образуются хрупкие участки, один удар по такому участку – и клинок просто разваливается надвое.
– Понятно, – протянула Ветриз. Я спросила, потому что за секунду до того, как его меч сломался, у меня появилось чувство, что нечто подобное обязательно произойдет. Странно, правда?
– Как я уже сказал, – покачал головой Лордан, – такое иногда случается. Постепенно к этому привыкаешь. Как к смерти, – драматически добавил он.
Эйтли взглядом попросила его сменить тему, но Бардас предпочел не заметить. Глаза Ветриз медленно расширялись.
– Все поединки продолжаются до смерти? – с ужасом спросила она.
– За исключением завещаний и разводов. Строго говоря, они относятся к другой юрисдикции, хотя слушаются в том же суде и зачастую перед тем же судьей. Их особый статус восходит к тем временам, когда завещания и семейные споры слушались в церковных судах в присутствии священников.
– Я считала, что у вас нет богов, – удивленно возразила девушка.
– Нет, – подтвердил Лордан, – но когда-то были.
– Вы изгнали их, или люди потеряли веру?
– Думаю, и то, и другое, – пожал плечами собеседник. – Религия постепенно становилась все менее и менее популярной, и в конце концов, когда императору понадобились деньги, он просто конфисковал церковное имущество. Впрочем, он конфисковал бы его в любом случае. После того, как церковь потеряла золото, серебро и землю, священники разбежались, и религия прекратила свое существование.
Венарт, на протяжении всего разговора хранивший молчание, решил, что пора положить конец этой ордалии.
– Простите, – вмешался он, обращаясь к Бардасу, – кажется, вас ранили во время поединка?
– Ничего серьезного, – ответил адвокат. – Как вы изволили заметить, мне чертовски повезло.
– Может быть, вам все же стоит показаться лекарю?
В голосе молодого человека послышались настойчив нотки.
В ту же секунду фехтовальщик ощутил, что рана снова кровоточит. Он резко вскинул голову и кивнул.
– Пожалуй, вы правы, – медленно ответил Лордан. – Надеюсь, вы нас извините…
На лице девушки отразилось плохо скрываемое разочарование,
– Приятно было познакомиться, – с улыбкой сказала она. Когда я вернусь домой, то всем расскажу, что провела вечер в компании настоящего перимадейского фехтовальщика.
– Непременно расскажите, – улыбнулся он, держась за бок. – Счастливого пути.
После ухода Лордана и его помощницы воцарилась непродолжительная тишина. Венарт глубоко вздохнул, но сестра его опередила.
– Это твоя вина, – заявила девушка. – Я пыталась остановить тебя, но ты и слушать не хотел.
– Я начинаю думать, что моя вина в том, что я взял тебя в эту поездку, – устало ответил брат. – Давай-ка пойдем обратно в гостиницу, пока ты не натворила чего похуже. Неужели ты никогда…
– Удивительно, – прервала его Ветриз. Я была уверена, что он выиграет, честно. А в разговоре он оказался обыкновенным, ничем не примечательным человеком.
– Не знаю, не знаю, – ответил Венарт, – насколько я слышал, ему трижды удалось вставить слово, что, в моем понимании, в некоторой степени делает его героем.
Ветриз пропустила колкость мимо ушей.
– Ладно, – примирительно сказала она, – идем на скобяной рынок, научишь меня выбирать медные изделия. Ты, кажется, говорил, что у нас сегодня еще много дел.
Алексий оторвал взгляд от книги.
– Каков результат?
– Он выиграл.
Патриарх молча кивнул, закрыл книгу и положил ее на аналой. Затем повернулся и сказал:
– Входи, выпей сидра.
При слове «сидр» губы Геннадия слегка скривились.
– Спасибо, я воздержусь. Это было очень странное дело, – продолжал он, усаживаясь на единственный в келье жесткий стул, – чистая случайность. Олвис просто играл с ним, как кошка с мышкой, а потом его меч неожиданно сломался.
– Мы поставили хорошую защиту, – коротко ответил Патриарх – надеюсь, она была не слишком заметной.
– Мне кажется, – покачал головой Геннадий, – что дело не в нас. Или, – добавил он, подергивая аккуратно подстриженную бородку, – не только в нас. Готов поклясться, я видел там еще одну подпись.
– Перестань, – оборвал его Алексий, – ты прекрасно знаешь, как я отношусь к подобным заявлениям.
– Дело вкуса, – насупился Геннадий. – Я доверяю собственным ощущениям. И прежде чем ты упрекнешь меня в необоснованной мистификации и напомнишь о принципе экономии энергии, я скажу, что делаю выводы на основе собственных наблюдений. Я считаю, что наша защита помогла ему продолжать сопротивление и хорошие выпады отражать плохими. Но сломанный меч – не наша заслуга.
– Естественно, – кивнул Алексий, – это касается непосредственно Олвиса. – Патриарх на мгновение задумался. – Может быть, над ним тоже тяготело проклятие?
– Исключено, – ответил собеседник, – но, возможно, это эффект от действия от твоего проклятия. У меня появилось ощущение легкого прикосновения, как бы побочного действия, больше похожего на случайный толчок, нежели прицельный удар. Понимаешь, о чем я?
Алексий оперся на стену и безучастно смотрел на потолочную мозаику. Сам того не замечая, он начал считать звезды.
– Какое необычное явление, – произнес он. – Если сила такова, какой ты ее описываешь, противодействие должно быть ужасным. Кто будет рисковать ради, как ты выражаешься «легкого прикосновения»?
– Я тоже думал об этом. Н вдруг мы имеем дело с натуралом?
Зрачки Алексия непроизвольно сузились.
– Бессознательное действие, – задумчиво пробормотал он. Вполне возможно. К счастью, это явление встречается чрезвычайно редко, к примеру, моя бывшая ученица.
– Ты бы не пропустил это, – покачал головой Архимандрит, – такую силу нельзя не заметить.
– Она может не проявляться, – заметил Патриарх, потирая затекшую голень, кровать в келье была совершенно не приспособлена для сиденья, – впрочем, ты прав, я бы заметил. Кроме того, – добавил он, озаренный неожиданной мыслью, – если бы девчонка обладала собственной силой, она бы остановил меня раньше, чем я наложил неправильное проклятие. Хотя идея с натуралом звучит правдоподобно. В толпе зрителей он переживает за неудачника, представляет, как ломается меч, и Лордан выходит из поединка живым и невредимым; все происходит совершенно неосознанно…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
