я должна успокаиваться и терпеть это?!
— Я терплю твои выходки, Ника, — голос мамы дрожит, но она не подает вида, насколько ей больно, зато я вполне ощущаю. Скриплю зубами, наблюдая за тем, как сестричку заносит на поворотах.
— Вот именно! Ты меня терпишь, а Илью и этих убогих любишь!
— Что… Прекрати, Ника…
Меня и самого скручивает от слов, которыми сестра, как бичом, нас бьет.
— Заткнись! — хватаю за кофту и встряхиваю дурочку, что есть силы.
В её глазах мелькает страх. Мама охает. Я и сам застываю. Но лучше так, чем оплеуху.
Успокаивается. Слезы беззвучно катятся по щекам. Мама прижимает руку к губам, сдерживая всхлип.
— Да пошли вы. И без вас проживу, — отталкивает меня, выбегает из комнаты.
Мама садится на край кровати. Входная дверь громко хлопает, и тогда родительница срывается на тихий плач. У меня душа в клочья разрывается.
Нужно было по-другому с Никой разговаривать, но как?
Она же колючая, как еж. Тру лицо ладонями и сажусь на пол рядом с кроватью. Не знаю, что говорить. Любое слово добьет. Пальцы подрагивают от напряжения.
— Завтра придет служба опеки, — произносит бесцветным голосом. — У соседей тоже спросят характеристику.
Сглатываю.
Ничего хорошего они не скажут.
— Я так устала, Илья… Так устала… — закрывает лицо ладонями. Плечи дрожат от рыданий, которые мама себе долго не позволяла.
Жмусь к ее ногам затылком. Крепко зажмуриваюсь.
— Прости, мам…
24
POV Алиса
Мой внутренний бунт перерастает во внешний, причем так внезапно, что я не успеваю толком осознать перемены. Я открываю глаза и смотрю в потолок, зная, что не пойду сегодня в школу. Полчаса назад я слышала, как возился в коридоре Костик. В каком бы состоянии он не был, всегда идет на занятия, чтобы родители не прочитали ему лекцию по поводу плохого поведения. Я вечно волочилась за ним хвостиком, но… Все закончилось, как и следовало ожидать. Пусть внезапно и больно, но вот он конец, где из поддержки у меня только Север и его мама. Скромный набор, зато эффективный.
Вспоминая не особо приятные события прошедшего дня, закрываю глаза и переворачиваюсь на бок. Телефон на тумбочке начинает вибрировать. Мама…
Сначала я даже порываюсь ей ответить, но потом, сделав несколько вдохов и выдохов, отключаю звук и снова падаю на подушки.
Что дальше, Алиса?
Мама не потерпит такого отношения. Когда вернется, разнесет меня в пух и прах. Морально, конечно, хотя лучше бы физически. Её словесные оплеухи больнее, чем падение на колени. Гораздо.
Я-то знаю, как никто другой.
От осознания, что скоро закончится моя свобода, становится горько. Я сажусь и подтягиваю колени к груди. В ней истошно бьется сердце.
Нельзя так говорить про своих родителей, но я не хочу их видеть. Не хочу, чтобы они возвращались и продолжали меня тиранить.
Интересно, Костик уже рассказал обо мне? Наверное, поэтому мама так отчаянно пытается до меня дозвониться.
Заставляю себя подняться и спуститься вниз к холодильнику. За такой поздний завтрак и не потребный вид родители меня бы в асфальт закатали. Улыбаюсь. Волосы не расчесаны. Зубы не почищены. Я в пижаме варю себе кофе и ем руками помидорки черри с огурцами. Мама заставляет есть вилкой. Нарезано же! Что творишь?!
Испытываю невероятное счастье. Почему-то представляю, как сонный Илья пьет чай на кухне вместе с Анной Васильевной. Улыбаюсь еще шире. У него замечательная мама. И вредная сестра. Последнее поправимо.
Наверное…
Спокойно позавтракав, принимаю душ и укладываю волосы. Долго стою у зеркала и оцениваю свою внешность. Кажется, я теперь не принцесса. Собственные слова звучат в голове. Я ведь призналась Северскому, что он мне нравится, а от него ответ не поступил.
Начинаю заламывать пальцы.
Может, он уже забрал свой телефон у Вероники.
Как нам связаться?
Заглядываю в мессенджер, игнорируя уведомления о звонках родителей. Илья заходил вчера вечером, значит, все-таки забрал смартфон… Почему тогда не написал?
У меня аж зудит с ним связаться…
Кручусь по комнате, как юла, и кусаю губы. Решаю оставить айфон в покое, смотрю на ворох учебников на столе и чувствую, что к горлу комом подкатывает тошнота. Не хочу!
В порыве эмоций подхожу к столу и скидываю все на пол. Плевать мне на курсы иностранного! Я не Костя! Я не гениальный любимый ребенок!
К черту красный диплом и затворничество!
Надев спортивный костюм, выбегаю во двор и долго качаюсь на качелях.
Мне вот так хорошо!
Без удавки на шее и вечно осуждающего маминого взгляда.
Прикрываю глаза и погружаюсь в мечты, в которых я вольна выбирать занятие по душе.
Перестаю качаться и резко распахиваю глаза.
И что же мне интересно?
Я привыкла, что за меня все решают. Остается лишь подчиниться.
В нашей семье даже мысль о самостоятельности не допускается.
Возвращаюсь к себе в комнату, не забыв взять контейнер с салатом. Ем и смотрю ролики в интернете. Мозг озадачивается информацией о моей будущей деятельности. Если не по стопам предков, то… куда?
Творчество?
Не мое совсем.
У меня и руки-крюки и голос, как у побитой собаки.
Экономика?
Боже упаси!
Юриспруденция?
Так себе, но можно. Людей защищать.
Вспоминаю про папиных помощников и отрицательно качаю головой. Они не чисты на руку, а этой сфере честных закапывают.
Доктором? Стоматологом? Хирургом?
Тяжело вздыхаю и понимаю, что это бесполезное занятие.
Может, кондитер?
Я ни разу не пробовала готовить. Стоит попробовать. Выписываю несколько профессий на листок, но ни одна не вызывает у меня трепета и восторга. До вечера «ищу себя». Не нахожу, конечно.
Когда наливаю себе
