Первый раз Макс проснулся именно из-за вони, которая буквально душила его, вызывая тошноту и головокружение.
Камакин машинально пошарил рукой между кроватью и стенкой, рядом с которой та стояла, и вскоре нащупал омерзительно вонючую тряпку, которая при более внимательном изучении под лунным светом оказалась футболкой приятеля.
Макс тихо выругался и, скомкав футболку, швырнул ее под соседнюю кровать, втайне рассчитывая, что до утра Дьячкофф еще увидит свою половину ночного «кино».
Потом Макс опять заснул, и на этот раз ему приснилась родная Коломна, в которой он жил с матерью и отчимом вплоть до самого окончания нелюбимой средней школы номер пять.
Странное дело, но во сне Каманин снова попал в свою пятую школу в свой же, до боли знакомый и родной, восьмой «Б».
Все бы ничего, но рядом с восьмиклассниками он, тридцатилетний дядька, выглядел за партой довольно странно, хотя, кроме Макса, этого сейчас, кажется, никто и не замечал.
Судя по развешенным у доски учебным плакатам с мускулистыми мужиками, у которых абсолютно отсутствовала кожа, Каманина прямиком занесло на урок анатомии, где у него отродясь не было даже четверок. Естественно, Вера Ивановна спрашивала заданный на дом материал, и не удивительно, что к доске вызвали именно его, Камакина.
«Хрен с тобой, старушка!» – подумал Макс и уныло побрел к доске.
«Назови-ка нам главные особенности женской репродуктивной системы!» – потребовала пожилая Вера Ивановна и вопросительно уставилась на Камакина.
«Будь ты лет на тридцать моложе, я бы тебе, назвал главные особенности!» – враждебно подумал Макс, но вслух ничего не сказал.
К своему стыду, он совершенно забыл абсолютно все особенности репродуктивных систем, о которых буквально еще накануне читал в учебнике, и теперь оставалось надеяться лишь на подсказку товарищей.
Девчонки за передними партами старались, как могли. Они прятали рты за ладонями и книжками и громко шептали, пытаясь передать Максу нужную информацию о женщинах.
Но Каманин их не слушал. Вместо этого он обалдело уставился на вторую парту в левом крайнем ряду, за которой молча сидел Дьячкофф в коричневом платье и черном форменном фартуке. В руках у Эди был закрытый учебник анатомии за восьмой класс.
«Не может быть! – мелькнуло тогда у Макса. – Мы с ним вообще учились в разных городах: я – здесь, в Коломне, а Эдька – в Краснодаре. Кроме того, он же младше меня на целый год!!!».
Но факт оставался фактом, и гад-Дьячкофф с наглой ухмылочкой на физиономии продолжал молча сидеть за партой в левом крайнем ряду.
Естественно, Макс схлопотал за урок «пару» и не удивительно, что дома, где он почему-то моментально очутился сразу после звонка, отчим устроил ему на кухне жуткий разнос.
«Ты опять завалил анатомию?! – вопил он хриплым прокуренным голосом, угрожающе наступая на несчастного Макса. – Как же я теперь буду смотреть людям в глаза?!!».
Потом отчим выскочил из кухни и тут же вернулся, держа в руках красную мотопилу, с которой частенько ходил в лес перед новогодними праздниками. Пила уже была включена на полные обороты и отчим со злодейской улыбкой на лице приказал Каманину немедленно снимать штаны.
Макс ни за что не хотел расстегивать брюки, но предательские пальцы автоматически пробежались вдоль ширинки, и после этого брюки упали к ногам сами собой.
«Сейчас я научу тебя анатомии!» – пообещал отчим, приближаясь к Максу со своим диким оружием и явно рассчитывая отхватить у него самую ценную часть тела.
Напуганный до смерти Камакин хотел было выпрыгнуть в распахнутое окно их третьего этажа, но ноги словно приклеились к полу, и из-за этого он не смог ни на сантиметр сдвинуться с места.
Макс проснулся от собственного крика с мокрым от пота и слез лицом. У него отчего-то противно ныла вся нижняя часть живота, а поясница буквально разламывалась от боли. Эти малоприятные ощущения сопровождались трескотней и завываниями мотопилы, доносящимися из раскрытого окна.
Камакин не поленился встать и подойти к окну, чтобы взглянуть на идиота, перепортившего ему утренний сон.
Когда он выглянул наружу, Дьюк уже допиливал обломленный ствол пальмы, оставшийся после урагана.
Заметив в окне полуодетую дамочку, хозяин гостиницы на минуту отвлекся от своего занятия и приветливо помахал Максу рукой. Камакин в ответ зло сплюнул вниз и затем, ни слова не говоря, скрылся в глубине комнаты.
С утра у Эдика, в отличие от Макса, было неплохое настроение. Умывшись и почистив зубы, он присел к туалетному столику, чтобы подвести глаза и немного припудрить лицо. Едва Дьячкофф успел приступить к священнодействию, как из дверей туалета показался бледный Камакин. Он обеими руками держался за живот.
– Опять понос? – вежливо осведомился Эдик, на миг оторвавшись от своего занятия.
– Иди к черту! Похоже, я забеременел… – голос Камакина вдруг жалобно задрожал.
– Ну-ну, – закивал Дьячкофф, отворачиваясь к зеркалу. – Кстати, после завтрака ты шутишь лучше.
Но Макс, похоже, напрочь лишился чувства юмора.
– Клянусь, это – правда! Я чуть в обморок не грохнулся и грудь болит… – прорыдал он, и Дьячкофф понял, что макияж придется отложить до лучших времен.
– От кого же ты залетел?! – банальный вопрос в устах Эдика приобрел некоторую свежесть.
В ответ, плачущий Камакин лишь растерянно пожал плечами.
Примчавшись в городскую клинику, Макс остановил в коридоре первую попавшуюся медсестру и стал расспрашивать ее о том, можно ли ему сделать аборт и во что обойдется подобное удовольствие. Молоденькая медсестра не только охотно ответила на все вопросы, но и подсказала, к какому врачу лучше обратиться за консультацией.
– После обследования вас, скорее всего, пригласят в операционную… – закончила она.
– Наверное, это долгая канитель? – робко поинтересовался Макс.
– Испугаться не успеете, – улыбнулась медсестра.
Камакин с сомнением покачал головой.
В приемной доктора Хили, кроме Камакина, сидели еще две старухи. Обе были в темных очках и пышных серебристых париках. Позднее в комнату вошла моложавая блондинка с беременной дочерью. Дочка со своим огромным животом устроилась в свободном кресле рядом с Максом, а ее симпатичная мамаша, предупредив, что скоро вернется, вышла в коридор.
Камакин решил, что лишняя информация ему совсем не помешает.
– Тоже на аборт? – доверительно поинтересовался Макс у девицы.
Та едва не подскочила в кресле:
– Издеваетесь? – У меня в любую минуту могут начаться роды!
От возмущения ее лицо вмиг стало пунцовым.
– Простите… – Камакин понял, что ошибся. – Наверное, хотите мальчика? – попробовал он загладить свою бестактность и кивнул на живот соседки.
– Да хоть кролика! – девица явно была не в духе. – Лишь бы поскорее избавиться от этого пузыря, – она неприязненно посмотрела на свой живот.
Макса вдруг стало одолевать любопытство:
– Неужели такой тяжелый?
– Кошмар! Словно колесо от грузовика…
– А если поплавать в бассейне? – не унимался заинтригованный Камакин.
– Там еще хуже: живот постоянно тянет вверх, – скривилась девица.
Но Макс уже вошел в азарт.
– Со свинцовыми тапочками не пробовали? – подкинул он соседке очередную идею.
Это предложение тоже не встретило поддержки.
– Лучше я так похожу, – зло буркнула беременная и демонстративно отвернулась в сторону.
В этот момент в приемной показалась ассистент доктора Хили миссис Хоскинс – немолодая скучная особа в белом халате и папкой-скоросшивателем в руке.
– Следующая, пожалуйста, – важно кивнула она сидящим женщинам.
Макс обреченно вздохнул:
– Это за мной…
Камакин тяжело поднялся из кресла и безо всякой охоты последовал за миссис Хоскинс, которая провела его через небольшую комнатушку с письменным столом и картотечными шкафами в кабинет гинеколога.
Едва они ушли, как в приемной вновь появилась моложавая блондинка. Прежде чем сесть в кресло, Ханна Николс потрепала сына по щеке.
– Не волнуйся, детка, – подбодрила она Сэнди. – Доктор Хили считается здесь лучшим специалистом по нестандартным ситуациям.
Камакин вернулся в приемную со счастливой улыбкой на лице.
– Порядок! – заявил он с порога. – Это всего лишь месячные! – Макс посмотрел на беременную и ее мамашу влюбленными глазами. – Доктор так и сказал: «Девочка, у тебя предменструальный синдром!».
Затем он повернулся к очкастым старушкам.
– Слышите, милые, никакой беременности!… Ни-ка-кой!!! – он гордо прошествовал мимо изумленных женщин и быстро исчез за дверью.
– Наркоманка! – зло зашипела одна из старух.
– И шлюха!… – безапелляционно добавила другая.
Миссис Николс успела заметить, с какой завистью посмотрел Сэнди вслед этой странной и вульгарной особе.
Дьячкофф ждал Макса на автостоянке. Он не терял времени даром, успел познакомиться с двумя парнями – строительными рабочими, и болтал с ними о каких-то пустяках. Макс не обратил на парней никакого внимания.
