Глядя на обманутую женщину, Чейз ощутил прилив ненависти к незнакомому, но подлому и безжалостному мистеру Харви.
– Какая жестокость! – воскликнул он. – Вы не пробовали обратиться в полицию?
Брюнетка энергично замотала головой:
– Ни за что! Фараоны потом по судам затаскают, а я не хочу огласки.
Чейз подумал, что она не так уж далека от истины.
– Вы правы, полиция соблюдает протокол совсем не там, где нужно, – согласился он. – Так Kaie, вы говорите, выглядит ваш муж?…
Пострадавшая красавица наморщила лоб.
– Он такой… низенький, толстенький и к тому же лысый… И вообще, мне кажется, Дик здорово похож на поляка, – не слишком уверенно добавила миссис Харви.
– Толстый и лысый?! – переспросил Чейз. – Подумать только! Как вы могли выйти за такого?
– До свадьбы он был совсем другим, – брюнетка скорбно потупила глаза.
– М-да… Семейная жизнь часто меняет людей, – философски заметил администратор. – У вас, случайно, нет его фото?
– Дик ужасно не любит фотографироваться. Чейз тяжело вздохнул.
– О'кей, попробую что-нибудь узнать в службе охраны. Знаете, у этих ребят свои методы…
Он вызвал помощника и ушел, оставив миссис Харви наедине с печальными мыслями.
Чейз отсутствовал не меньше десяти минут и вернулся с хмурым лицом.
– Мистер Харви не останавливался у нас на этой неделе. И на прошлой тоже, – в голосе администратора звучало сочувствие. – На вашем месте я бы проверил мотели и небольшие гостиницы – там цены не такие высокие.
Миссис Харви благодарно улыбнулась.
– Спасибо, я так и сделаю, – она повернулась и твердой походкой зашагала к выходу.
Чейз проводил ее изящную фигуру взглядом, полным тоски.
– Господи, ну почему в этой жизни везет лишь мерзавцам?! – прошептал он, прежде чем его внимание отвлек очередной клиент – толстый рыжеволосый немец в белых шортах и грязно-серой футболке с провокационной надписью: «Получи, что заслужил!».
Глава 19
Пляж «Тропикана» был не лучше и не хуже других пляжей Оушн-сити: широкая полоса золотого песка с разноцветьем зонтов, пирс для катеров и яхт, а также три десятка пальм, отделяющих пляжную территорию от оживленного шоссе, и бесчисленное множество отдыхающей публики на песке, в воде и на пирсе.
Бунгало Глюкмана, небольшой свайный домик на две-три комнаты, возвышался неподалеку от пирса и своим безукоризненно южным видом радовал взоры отвыкших от экзотики северян и тех, кто остальную часть года проводил где-нибудь в сухопутных штатах или Европе.
Кроме бунгало, на пляже расположились несколько ларьков с прохладительными напитками, пост спасателей и пункт проката разнообразного пляжного инвентаря, где отдыхающие могли найти все, начиная от лежаков и пластиковых кресел, и заканчивая досками для серфинга и гидроциклами.
Камакин, который уже давно изучил пляжное жилище Глюкмана и все подходы к нему, быстро обнаружил, что наиболее удобным местом для наблюдения за бунгало является пирс, где он с биноклем был практически незаметен на фоне изящных белоснежных посудин и праздношатающейся публики.
Сперва Макс чувствовал себя в бикини крайне неуютно, но потом понемногу привык к этому символическому наряду и со временем даже оценил удобство верхней части своего пляжного ансамбля, которая помогала контролировать объемистую грудь.
Дьячкофф, сославшись на легкое недомогание, отказался идти на пирс, и Макс в одиночестве глазел в бинокль на хижину своей будущей жертвы.
Через приоткрытое окно бунгало он давно заметил, что Глюкман тешится на кушетке с полненькой молоденькой блондинкой. От зоркого глаза Камакина не ускользнуло и то обстоятельство, что в комнате, где Глюкман занимался любовью, был включен телевизор.
Макс не считал себя извращенцем и поэтому сдвинул бинокль левее, чтобы понаблюдать за Колхейном, который, удобно устроившись в кресле перед входом в бунгало, лениво расправлялся с очередной упаковкой пива.
Наблюдение за телохранителем также не доставило ему удовольствия, и Камакин, пока позволяло время, принялся высматривать среди пляжников хорошеньких девушек, которые в своих откровенно бесстыдных купальных костюмах были сейчас особенно соблазнительны.
Попутно Макс подивился тому обстоятельству, что, превратившись в женщину, он абсолютно не утратил интереса к женскому полу, и, несмотря на весь идиотизм положения, это открытие его немало порадовало!
Довольно скоро среди полуобнаженных тел Камакин заметил Эдика, одетого в броский ярко-зеленый купальник, купленный накануне на большой распродаже. Дьячкофф беспечно лежал на песке и болтал с каким-то типом в желтых бермудах.
Тип в бермудах определенно был старше Эдика и смотрел на него с нескрываемой симпатией. Максу это очень не понравилось. Ему вообще не нравилось то, как ведет себя Дьячкофф после странного и совершенно неожиданного для них превращения.
«Если так пойдет и дальше, парень окончательно свихнется», – с сожалением подумал он о приятеле и решительно повернул бинокль в сторону бунгало.
Покуда Макс разглядывал загорелые женские фигуры, Глюкман завершил интимное свидание с блондинкой и вышел вместе с ней из хижины. Когда Камакин вновь увидел Леву, тот что-то говорил Колхейну.
Получив указания, охранник кивнул и, не мешкая, направился к автостоянке, а блондинка, послав любовнику нежный воздушный поцелуй, пошла вслед за ним.
Глюкман некоторое время смотрел вслед ушедшим, а потом, мельком глянув на пляж, вернулся в бунгало.
Ситуация была яснее ясного, и Макс едва сдержал злорадную улыбку. У него хватило терпения дождаться, пока Колхейн и его спутница доберутся до стоянки и усядутся в коричневый «Кадиллак». Лишь после того, как машина выехала на шоссе, Макс опустил бинокль.
– Жаль, приятель, но сегодня ты сплоховал… – притворно посочувствовал он Глкжману и, не теряя времени, бросился к выходу с пирса.
Новый знакомый с каждой минутой нравился Эдику все больше и больше. Они повстречались здесь же, на пляже, и Дьячкофф сразу заметил, что к нему не равнодушны.
Эл, как представился ему этот невысокий, крепко сбитый мужчина с большим лбом, коротким, чуть вздернутым носом и черными выразительными глазами, был минимум лет на пятнадцать старше, но это обстоятельство нисколько не смущало Эдика и, даже наоборот, льстило.
Без сомнения, Эл был начитанным и образованным человеком. Дьячкофф быстро сообразил, что обычное кокетство здесь не сработает, и тогда он, напустив на себя загадочный вид, принялся фантазировать.
Эдик врал достаточно нагло. Для начала он рассказал Элу о том, что закончил художественный колледж и что в свободное время обожает играть в теннис и поло.
Дьячкофф толком не знал, что такое поло, но ему показалось, что упоминание этой игры поднимет его акции в глазах нового приятеля. Эдик также сочинил довольно правдоподобную историю о том, как они с подружкой Макси прикатили на недельку в Оушн-сити, чтобы отдохнуть от невероятно интересной, но все же достаточно утомительной работы в одном крупном чикагском рекламном агентстве.
Эл оказался благодарным слушателем и лишь изредка вставлял реплики, из которых Дьячкофф, помимо прочего, понял, что беседует с выпускником Гарварда. От этого открытия у Эдика просто перехватило дыхание.
– Так ты банкир?! – спросил он шепотом, когда вновь смог шевелить языком.
Эл энергично замотал светлой коротко стриженой головой.
– Неужели политик?!!
– Опять не угадала, – Эл хитро улыбнулся. – Хотя, как и все политики, я имею дело с толпами…
Этот ответ не слишком устраивал Эдика, но он решил не ускорять события. В свою очередь, Эл поинтересовался, почему Макси не купается, а все время торчит с биноклем на пирсе. Дьячкофф не придумал ничего лучшего, как сказать, что в детстве родители чуть не утопили подругу в ванне и с тех пор ее просто тошнит от вида воды.
В перерыве между разговорами они искупались в океане. Дьячкофф вдруг подумал, что внимание, которое с начала знакомства демонстрировал по отношению к нему Эл, очень даже приятно и будит в душе какое-то новое, прежде незнакомое чувство.
Эдик хотел было продолжить свои расспросы относительно профессиональных занятий Эла, но все неожиданно испортил прибежавший Макс.
Камакин был крайне возбужден и абсолютно не пытался это скрыть.
– Нам нужно идти! – с ходу заявил он, хватаясь за сумку, в которую они накануне положили пистолеты.
– Прямо сейчас?!!
– Живее, у нас мало времени! – торопливость Макса была просто неприличной.
– Девочки, надеюсь мы еще увидимся? – встрял в разговор Эл. – Я тут знаю пару неплохих ресторанов.
Камакин одарил его свирепым взглядом.
– Навряд ли: у нас полным-полно дел!
Но Дьячкофф не мог смириться с тем, что его воздушный замок рухнет так скоро.
– Макси, может, все-таки поужинаем вместе? – в голосе Эдика была мольба.