И в этот самый момент они услышали, как к дому подъезжает машина, а затем послышался стук закрывающейся входной двери.
Рикардо! — объявил Эдуардо, взъерошив свои и без того растрепанные волосы. Он с сожалением взглянул на Марианну: — Он уже вернулся из своей поездки. Мне надо увидеться с ним, это ненадолго.
Ну, тогда... Я лучше вернусь в свою комнату и приму душ, а затем позабочусь о завтраке.
Я поговорю с Рикардо внизу, в гостиной. Дай мне несколько минут, а потом уходи... хорошо?
Хорошо.
Поспешно одеваясь, Эдуардо поймал на себе страстный взгляд Марианны. На какой-то миг он пожелал, чтобы его тело было таким же, как до того несчастного случая, когда он гордился своей прекрасной физической формой. Тогда он занимался бегом по морскому берегу, плаванием и силовыми упражнениями в гимнастическом зале. Интересно, как Марианна воспринимает его такого, каким он стал сейчас? Находит ли его энергичным и готовым принимать решения или видит в нем человека, легко поддавшегося отчаянию и ставшего безразличным к своему будущему? Этакого калеку, измученного физическими и моральными переживаниями?
Тут Эдуардо вспомнил, что именно Марианна говорила о возрасте и внешнем виде: ни то ни другое для нее не имеет никакого значения, важна только личность человека.
Впрочем, Эдуардо не хотел больше удручающих воспоминаний о прошлом. Больше всего на свете он хотел провести день наедине с Марианной. Уложить ее на шелковые простыни и страстно заниматься с ней любовью — до тех пор, пока она, устав, не заснет снова в его объятиях...
Слава богу, что у нее впереди масса неотложных домашних дел, которые помогут ей отвлечься!
Работая, Марианна пыталась не бросать взгляд на часы. В душе она мечтала сохранить ощущение той неподражаемой интимной близости, которую разделила прошлой ночью с Эдуардо. Ей до боли хотелось, чтобы он оказался рядом, чтобы снова обнял ее...
Но Эдуардо и Рикардо уже довольно давно сидели в гостиной. За все это время Эдуардо вышел только однажды, чтобы найти ее и попросить сварить им кофе. Когда она принесла кофейник, две чашки и тарелку с домашним песочным печеньем, он едва удостоил ее взглядом. Поставив поднос на стол, Марианна бесшумно вышла из комнаты, странным образом задетая таким поведением Эдуардо. Похоже, он был настолько занят, что лишь улыбнулся ей.
И все-таки Марианна твердо намеревалась остаться верной своей клятве. «Я не стану ни о чем жалеть!» — напомнила она себе. Даже если окажется так, что она заняла лишь очередное место в длинном ряду тех женщин, которые когда-то любили Эдуардо, а затем расстались с ним.
Марианна тихо вздохнула, когда одна мысль внезапно появилась в ее сознании.
Нет! Этого не может быть! Она не могла полюбить Эдуардо, просто не могла! Она же не безумная!
После того как ее отец выбрал жизнь горького пьяницы, а Доналд умер, девушка поклялась воздвигнуть такую защитную стену вокруг своего сердца, чтобы ни один мужчина никогда больше не смог проникнуть в него! Ради самосохранения она должна придерживаться этой клятвы!
То, что она отдала Эдуардо свою девственность, еще не означало, что она полюбила его. Просто обстоятельства сложились так, что она немного увлеклась, только и всего.
Чтобы отвлечься от беспокойных мыслей, Марианна включила радио. Слушая дневную программу передач, которую зачитывала женщина-диктор, Марианна решила: обещанная радиоканалом история о готических привидениях так захватит ее, что она перестанет постоянно думать об одном и том же...
Однако спустя всего несколько секунд, когда Марианна изучала содержимое огромного двухкамерного холодильника, решая, что же приготовить сегодня, она поняла: ее мысли снова и снова возвращаются к откровениям Эдуардо. К тому, что он был женат и что его жена погибла на месте в той катастрофе, в которой он сам получил увечье.
«Но было что-то еще, о чем Эдуардо едва не рассказал мне, — вспомнила Марианна и нахмурилась. — Он признался, что у них с женой бывали времена, когда они были необыкновенно близки... А это предполагает, что в момент катастрофы их отношения уже не были такими. Почему? Возникли какие-то проблемы в их браке? Может быть, у одного из них роман на стороне? А вдруг это... случилось у Эдуардо?»
Все в ее душе запротестовало. Эдуардо — такой энергичный и привлекательный мужчина! Даже если его брак начал трещать по швам, он определенно не испытывал недостатка в женщинах, желающих его утешить.
Марианна громко застонала, словно этот звук мог отогнать ее тревожные мысли. Она не могла больше обманываться! Она страстно полюбила этого мужчину, а если он не способен оставаться верным, тогда ей не стоило развивать с ним отношения дальше.
Когда-то Марианна дружила с женщиной, у мужа которой был роман на стороне. И Марианна собственными глазами наблюдала, к каким драматическим последствиям это привело. Пробитая брешь в самоуважении и самооценке, от которой страдала ее подруга, привела к тому, что та потеряла уверенность в себе, а ее жизнь превратилась в вечную повседневную борьбу. Да и сама Марианна уже имела такой опыт: ее самооценка понизилась, и окончилось это не совсем правильно. Впредь она не собирается вновь переживать подобное...
Вот ты где! — раздался голос человека, образ которого все утро не выходил у Марианны из головы.
Она обернулась. В свежей голубой льняной рубашке и джинсах, обтягивающих длинные крепкие ноги, Эдуардо показался ей настолько привлекательным... Да, по нему наверняка могли бы вздыхать почти все представительницы женского пола в возрастном диапазоне от шестнадцати до шестидесяти лет.
Испытывая сильное желание снова прижаться к нему, Марианна испугалась: только бы Эдуардо не решил, что она прячется от него! Она вдруг почувствовала себя неуверенно.
Я была здесь все время, пока вы с Рикардо беседовали. Где еще мне быть, когда надо приготовить обед, да еще и ужин? Я и так встала намного позже, чем должна была!
Неужели ты думаешь, будто я хочу сделать тебя рабой кухни, дорогая? В таком случае позволь мне уверить тебя, что это не входит в мои планы.
Зайдя за спину Марианны, стоявшей возле раковины, Эдуардо обхватил ее за талию и уткнулся носом ей в шею. От жара, который тут же словно опалил все ее тело, Марианна почувствовала себя воском, тающим в пламени, и с трудом заставила себя подавить рвущийся с губ стон.
Тем не менее, я не стану извиняться за то, что позволил в своей жаркой фантазии представить тебя здесь в одном лишь фартуке... Ну, может быть, еще в туфлях на высоких каблуках — и больше ни в чем!
Эдуардо!
Да?
