— Ох, Святозар, — наморщив нос, откликнулся отрок. — Ну, чего ты, все время трешь свой шрам? Он и так такой страшный, выпученный, так уродует твое лицо, а когда ты его трогаешь, он еще краснее становится, и точно полыхает изнутри серебристыми искорками. И, я, все хочу узнать, где ты его раздобыл, и кто такой злобный и жестокий, кто так мог тебя бить и оставить на твоем теле такие страшные шрамы.
— Это сейчас не важно, кто меня бил и за что, — ответил Святозар и убрал руку от лица. — Сейчас важно другое. Я, Риолий, думаю, пришло время, провести заговор, и открыть в твоем теле магические способности. И наверно, я прочитаю над тобой тот заговор, который подарил мне когда-то мой учитель царь Альм. Я уверен сила этого заговора такая мощная, а чистота, вложенная в эти слова, такая же светлая, как и сам царь альвинов Альм. Риолий услышал слова Святозара и радостно встрепенулся, с надеждой глянул на наследника, но потом как-то сразу сник, опустил глаза и уставился на стол, да легохонько вздрагивающими пальцами левой руки трепетно провел по поверхности гладкой, деревянной столешницы чуть слышно молвив:
— Знаешь, Святозар, я должен быть честен с тобой. Я не достоин, владеть магией, потому что иногда так злюсь.
— Нет, Риолий, ты не злишься, — протягивая руку и поглаживая мальчика по волосам, заметил наследник. — Ты, гневаешься, а гнев иногда бывает праведным и необходимым оружием в битве со злом. А после того, что я про тебя узнал, я не сомневаюсь, уж кто-кто, а ты точно достоин, владеть магией. Поэтому, не будем откладывать то, что я и так долго откладывал, жалея тебя. Пора тебе Аило… ой! вернее Риолий узнать всю горькую правду. Святозар тяжело вздохнул и поднялся из-за стола. Опершись руками о его поверхность, да отодвинув табурет, он на мгновение недвижно застыл, удерживая свой взгляд на голубых очах отрока, а посем твердо решив, что время пришло, направил поступь к выходу из шатра.
Наследник вышел из шатра и позвал Лесинтия, который вместе с Эмилинием ремонтировали лавку возле дома деда.
— Лесинтий, — окликнул воина Святозар. — Я закрою полог шатра, а ты встань недалече и никого не пускай вовнутрь, у меня долгий разговор с Риолием, и нас никто не должен беспокоить. Лесинтий, лишь только его окликнул наследник, положил на лавку молоток и гвозди, да поспешил к шатру, на ходу не менее торопливо кивнув. Святозар меж тем развязал укрепленный наверху шатра полог, и, зайдя вовнутрь, плотно прикрыл им проем входа. Потом он также медленно вернулся к центру шатра, поднял Риолия с табурета и сдвинул в сторону впритык к ложу стол, тем самым освобождая пространство.
Кажется, еще мгновение он медлил, а после сел на табурет мальчика, и поставил перед собой Риолия. В шатре после того, как опустили полог царил не плотный полумрак, но наследник внимательно вгляделся в черты лица Риолия, в его ярко-голубые глаза. Он убрал с лица отрока непослушную прядь пшеничных волос, глубоко вздохнул, и, поднявшись с табурета, положил руки на его плечи, да словно ощутив под ладонями, смелую душу ратника и воина, негромко сказал:
— Риолий, закрой глаза и слушай меня… Пусть каждое мое слово впитывается твоей душой, твоим телом. Ты, слышишь, внутри тебя течет бурная река. Она омывает все твое тело, та река полноводная и сильная, она несет твою алую кровь, питающую и творящую твою жизнь.
Сердце бьется внутри тела, отсчитывая каждый миг твоей жизни, каждый ее вздох, каждый ее шаг. И теперь Риолий, когда ты ощущаешь свое тело и источник его жизни, повторяй за мной слова заговора: «По земле идет, словно плывет, да легко ступает пахарь и воин Бог Ярило.
Внук солнца, он как солнечный Бог. Сын Велеса, он как лунный Бог.
Идет Ярило по земле и дарит ее полям плодородие, здоровье семьям и домашнему скоту. А позади него идет его дружина: духи домашние, духи лесные, духи водяные, духи полевые. И как раньше служили Богу Велесу, так и ныне служат они его сыну Богу Яриле. О, ты, Бог Ярило, чьим именем и чьей силой издавна творили добро альвины, услышь меня кудесника Святозара, первого из первых людей, и окропи своим светом познания мира волшебных вещей и волшебных духов, сего юного отрока по имени Риолий, чтобы мог он познать духов из твоей дружины и владея магией альвинов мог творить добро!» Святозар дошептал заговор, и убрал руки с плеч Риолия, подняв их над его головой. И в немедля руки наследника запылали золотисто-лазурным сиянием. Свет пробежал от кончиков пальцев до локтей, а затем вернулся обратно и когда он, вновь коснулся перст Святозара, резко потух. Лишь на правом указательном пальце, где тусклым кроваво-красным светом пылал камень в перстне царя Альма, остался ярко гореть золотисто-лазурный ноготь. Свет с ногтя перетек на подушечку пальца, на морг замер, а после из него точно нарисовалась, повиснув на тонкой ниточке, большая капля, каковая постепенно увеличивалась в толщину… длину, да внезапно сорвалась с ниточки и полетела вниз, прямо в волосы Риолия. Следом за этой каплей в волосы мальчика упала вторая и третья. И как только третья капля коснулась темно-пшеничных волос Риолия, сразу же из-под них, выскочив на поверхность его кожи, побежали в разных направлениях крошечные желто-красные искорки огня.
Они густо покрыли все тело отрока, его ноги, руки, волосы, веки, ресницы, губы своим сиянием и ярко вспыхнув, будто образовали пламя огня. Да, такое жаркое, обжигающее, что Святозару пришлось отступить назад, да убрать руку от головы мальчика. Наследник испуганно глянул на Риолия, который был не просто объят пламенем, а мощно горел. Его тело стало точно пожирать желто-красное пламя. На малеша опешив, он с ужасом глядел на мальчика, не ведая, что предпринять. Однако внезапно пламя, словно вошло вовнутрь тела отрока… Еще, верно, миг и тело его уже сияло изнутри желто-красным светом, а погодя сияние начало меркнуть и наследник, поспешно, протянув руку ближе к Риолию ощутил, как стал спадать и жар, постепенно и вовсе сошедший на нет, да также мало-помалу на нет сошло и сияние.
— Да…, — протянул Святозар и ощупал волосы и лицо Риолия. — Такого я еще не видел… Вот, что значит кудесник, — да обращаясь к мальчику, добавил, — Риолий открой глаза. Отрок тут же отворил очи, довольным взглядом посмотрел на наследника и широко улыбнувшись, протянул сомкнутую в кулак левую руку ему навстречу, порывчато раскрыв ладонь. Да тотчас на поверхности ладони, прямо на розовой его коже, заплясал яркий огненный лепесток пламени.
— Смотри, Святозар, мне подчиняется огонь, — засмеявшись, проронил Риолий, и, склонив голову на бок, горделиво воззрился на пламя.
— Потуши его Риолий, — попросил наследник. А когда мальчик дунул на ладонь и огонь потух, заметил, — а я то беспокоился, как же мы узнаем, сошли на тебя магические способности или нет… Ведь в этой деревне не живут духи… Мертвые люди, мертвые души, мертвые дома в которых уже давно не правят домашние духи. — Святозар замолчал, и, взяв руку отрока, провел по ладошке пальцами, где на его розовой поверхности не осталось никакого следа от огня. — Знаешь, Риолий, садись на табурет, — добавил он многажды бодрее, — и я прямо сейчас сниму с твоей души забвение.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
