выдыхаю я. Прикидываю размер спальни в нашей с Ареном башне, и изумляюсь: — Как ты здесь поместилась?
«Пришлось частично стать нематериальной. Снаружи выглядит весьма забавно, как меховая шапка на башне».
Невольно улыбаюсь. Осторожно выбравшись из-под цепкой руки Арена, прижимаюсь к мягкой светящейся шерсти:
— Спасибо за помощь.
«И тебе спасибо, Лера. Если бы ты не помогла мне тогда, я не смогла бы так эффективно абсорбировать эеранскую магию и изменить моих сестер, чтобы и они смогли ей хорошо питаться и вырасти достаточно сильными для боя. Если бы ты не вскрыла броню чудовища, которого вы назвали Безымянным ужасом, мы не вернули бы Искру своего мира. Инаи благодарны тебе, Лера, как никакому иному существу во всех ветках миров».
Наворачиваются слезы, и на сердце как-то тоскливо, словно...
— Ты прощаешься со мной? — шепчу я. — Да? Я ведь чувствую...
«Искре нашего мира неуютно возле искры Эерана и Нарака, мы подыщем себе мертвый мир или угасшую ветку миров, которую возродим нашей искрой. Нам нужен свой дом, свой мир, там, где мы не будем никому мешать, где все сможем переделать под нас...»
Все понимаю, но как же больно-то!
— Пушиночка, — зарываюсь пальцами в ее длиннющую, но изумительно мягкую шерсть, — мне будет так тебя не хватать.
«Знаю, поэтому оставлю свою проекцию. Маленькую копию, она будет поддерживать нашу с тобой связь на расстоянии. Ее сознание не обладает достаточной развитостью, чтобы тосковать о нас, но подойдет для домашнего любимца. Умненького домашнего питомца. А когда вы с Ареном достаточно вырастете, она покажет дорогу, чтобы вы могли навестить меня в новом мире инаи. Я буду ждать».
— Пушинка... — Не смею просить ее остаться, понимая, что ей нужен свой собственный мир, где она будет свободна, дома, а не пугающей окружающих гостьей.
В грудь что-то тыкается, и едва отодвигаюсь, на колени выпадает мохнатый комочек размером с рысь, открывает зелено-золотые глазки. И правда копия Пушинки. Но все равно так грустно, что слезы срываются с ресниц. Я обнимаю малышку.
«Не переживай. Ты со всем справишься, Лера. Я это поняла, когда ты прижгла зад Элору. Ты выросла, и я горжусь тобой».
Еще крепче обнимаю маленькую черную Пушиночку.
«Улыбнись», — мягко просит большая Пушинка.
Из ее шерсти вылетает золотая пуговка от сюртука Арена, в которую он запечатлел для меня свой золотистый образ. Зеленоватая магия окутывает меня и впитывается в пуговку. После чего та ныряет в отливающую зеленью шерсть.
«Теперь у меня портреты вас обоих, — журчит печальный, сильный, мелодичный голос Пушинки. — Все мои сестры увидят их, будут помнить вас, и если вы где-то встретитесь, всегда помогут».
Пушиночка обнимает меня лапками, прижимается мордочкой к груди и дергает ушками с золотыми кисточками.
«Мне пора, Лера, мы и так слишком задержались».
— Да, конечно, — я обнимаю Пушинку, вдыхаю травяной аромат шерсти. — Я буду скучать... И спасибо: ты тоже много для меня сделала. Защищала, поддерживала... веселила.
Из шерсти высовывается громадная лапа с по-кошачьи убранными когтями и обнимает меня, вдавливает в мягчайшую шерсть.
«Мы встретимся. Когда вы станете достаточно сильными и мудрыми, мы встретимся...»
Маленькая Пушиночка тоже обнимает меня, а я обхватываю ее. Слезы утопают в зеленовато мерцающей шерсти, и хотя сердце требует удержать Пушинку, я сама осторожно отстраняюсь, отпуская ее в путешествие за своим собственным миром.
Всхлипываю. Ну вот, хотела же сдержаться, проводить ее с улыбкой.
Арен сжимает мое плечо, оттягивает к себе, в кольцо теплых рук.
— Пушинка, ты уходишь?
— Да-а, — мурчит-журчит ее громогласный ответ.
Понятно, почему она общалась со мной мысленно: не хотела Арена будить этим грохотом.
— Счастливого вам пути и удачи, — Арен поглаживает меня по плечу, зарывается пальцами в шерсть Пушиночки.
Та блаженно жмурит глазки:
— Оиии.
— Пушинка! — вскидываю я голову. — Что это значит? Как переводится «оиии»?
Переливчатый смех Пушинки вибрацией проходит сквозь наши с Ареном тела.
— Если перевести в общем, то ближе всего будет «моя прелестная лапочка», но в полной мере осознать и понять многомерность нашего языка вы сможете лишь к следующей встрече. — Она снова сгребает нас мягкой лапой, прижимается лбом. — Спасибо за все. Будьте счастливы. До встречи...
Она отодвигается, выбираясь наружу, ее гигантское тело будто утопает в стенах, постепенно освобождая спальню. Наконец втягиваются последние зеленоватые шерстинки. Я крепче прижимаю маленькую Пушиночку.
— Арен, она тебя лапочкой считает... прелестной.
— Учитывая их размеры, — Арен целует меня в макушку, — мне придется смириться с этим совершенно неподобающим в отношении дракона обращением. К тому никто не знает перевод. Ты только скажи, это мохнатое создание на твоих руках собирается вырасти до размеров остальных? Если да, нам заранее следует подумать о перепланировке.
«Без острой необходимости не вырастет, — доносится издалека мелодичный голос Пушинки. — Через нее я посмотрю на вашу свадьбу...»
А потом я всем сердцем ощущаю, что она с сестрами и искрой их мира покидает Эеран. Почти мгновенно.
Как случается, когда ступаешь в переход между мирами.
— Не вырастет большой. — Слезы стекают по лицу, я прижимаю к себе Пушиночку, та обнимает меня лапками — маленькая частичка Пушинки, связь с ней.
Арен гладит меня по волосам, по обтянутой сорочкой спине...
Меня раздели.
Так, где мои сокровища?!
Взвившись, оглядываюсь по сторонам:
— Мой платочек, мой браслетик с кристаллами, где? Где!?
Они лежат на тумбочки возле стола. Подскочив к ним, сгребаю их в охапку, снова оглядываюсь.
— Не отниму, не бойся, — улыбается Арен.
Сокровищница, мне нужна хорошо охраняемая сокровищница. У Арена отличная, но там влажность, ткань в таком месте может быстро испортиться. И полок дополнительных нет.
Наблюдая за мной, Арен тихо посмеивается.
Стоп. Надо взять себя в руки. Я, конечно, дракон,
