но в панику из-за сокровищ впадать не надо: они здесь в безопасности, сейчас важнее узнать последствия сражения с Безымянным ужасом.
— Арен, — прижимая к себе сокровища и Пушиночку, разворачиваюсь к нему. — Что там? Как все закончилось? Кто нас сюда перенес?
— Закончилось нашей победой. Кто перенес — не знаю, я сам только проснулся. Ну и... решил пока не активировать метки, ничего не спрашивать, а то прибегут с вопросами, отчетами. Нарушат наше замечательное уединение... — он опускает взгляд на Пушиночку. — Почти уединение.
— Разве тебе не интересно, что произошло? Не хочется узнать, как... — я старательно гоню дурные мысли, — как там остальные, все ли в порядке?
Вздохнув, Арен соглашается:
— Ты права, надо все выяснить.
Он поднимается. На нем только короткие мужские панталоны. Полный обзор прекрасных сильных мышц.
— Оиии, — вздыхает на моих руках Пушиночка.
— А я думал, им только мохнатые нравиться должны. — Арен протягивает мне руку. — Искупаемся перед встречей с остальными?
Все чаще стучит мое сердце: как там ребята, живы ли Ника с Санаду, что с другими учителями? С Имораной, Саториусом? Как там Саран? Его ведь ранило шипом Безымянного ужаса и выкачивало магию.
Глава 12
— Ну я же дракон, — Арен трясет головой, рассыпая вокруг крупные брызги воды. — У меня очень развит хватательный рефлекс.
— Но это же не повод мешать мне вылезать из ванны, — я наконец выбираюсь на бортик и оглядываю намоченного моей магической волной Арена: хорош драконище!
— А у Элора такое оправдание срабатывает в любой ситуации, — показательно сокрушается Арен и тоже выбирается из воды.
— Уверен, что всегда срабатывает? — с трудом отвожу взгляд от влажно поблескивающего сильного тела: что-то жарко мне от созерцания стекающих по витым мышцам капелек.
— Нет, конечно. Но попытаться стоило.
— Прости, но мне в самом деле сейчас не до поцелуев, я хочу убедиться, что со всеми все в порядке.
Арен смог только сказать, что Саран жив — их взаимные метки для связи активны, но он не отвечает на запросы. А этого мало.
Вздохнув, Арен помогает мне подняться и протягивает полотенце, а сам касается меток на руке. Через несколько минут отвечает:
— Твои гвардейцы живы, Санаду потрепало, но он в норме, сейчас у них в кантонах траур по погибшим и политические дрязги. И нас настоятельно просят присоединиться к обсуждению текущих дел. Твой дедушка приехал, тоже очень хочет встретиться... Закончился наш отдых.
Приподнявшись на цыпочки, чмокаю его в нос.
— Арен, надо решить все дела, устроить свадьбу, а потом наслаждаться заслуженным отдыхом брачных недель.
— На брачных неделях я отдыхать не собираюсь, — многозначительно уверяет Арен, вгоняя меня в жгучую краску. — Наоборот.
— Тогда тем более надо воспользоваться случаем и хорошо к ним подготовиться.
— Р-р-р...
— Оиии, — вздыхает пробравшаяся из спальни Пушиночка.
Покосившись на нее, Арен серьезно спрашивает:
— Надеюсь в брачные недели ты, в отличие от большого варианта, окороками в меня кидать не будешь.
Вспомнив, как Пушинка отгоняла его от меня, прыскаю со смеха. Пушиночка, похлопав золотисто-зелеными глазками, с честной мордочкой мотает головой.
— Арен, чем быстрее начнем разбираться с делами, тем быстрее освободимся. — Подмигнув ему, сбегаю в гардеробную.
Но у драконов и впрямь хорошо развит хватательный рефлекс: Арен на полпути сгребает меня в объятия и щекотно дышит в шею, прикусывает.
— Р-р-р...
Драконище!
Когда я убеждаюсь, что мои сокровища надежно спрятаны в декольте, Арен вместо почти привычного полета через окно предлагает спуститься вниз.
Буквально через пару этажей становится понятно, почему: в желтой гостиной, напротив стола с нашим с Ареном оружием, сидит дедуля.
— Лера! — он бросается навстречу, обнимает крепко-крепко. — Лерусик, наконец-то ты проснулась. Я так боялся, что Великий дракон не отпустит ваши души.
— Да он... добрый, — отзываюсь с нервной улыбкой: только сейчас до меня начинает доходить, с кем и как я говорила! Как он меня на месте не испепелил за такую дерзость — просто чудо.
— Я все сделал, — бормочет дедуля, поглаживая меня по волосам, задыхаясь от навернувшихся слез. — Маяк перенастроили, нашим нормально передадут, что мы в порядке, чтобы у них ум за разум не заходил.
«Как трогательно», — вздыхает Рассекающая.
«Дедушки часто бывают излишне сентиментальными», — небрежно замечает Пронзающий.
И только Хаос традиционно молчит.
— Как остальные? — я тоже поглаживаю дедулю, только осторожно, чтобы не перестараться с драконьими силушками. — Ты ребят моих видел?
— Они в надежных лапах имперского целителя. Не отпустит, пока не убедится, что они полностью оправились, — дедуля чуть отстраняется, поправляет мои волосы, нежно всматривается в лицо. — Кажется, они не особо рады такой опеке, но кто же возразит дракону.
Посмеиваюсь: да, сбежать от целителя-дракона осмелится разве что такой же дракон.
Целители... ледяным уколом в сердце — воспоминание о профессоре Огнаде. Бедная миссис Клэренс и ее ребенок. Надеюсь, они в порядке. И надо...
«Арен, надо как-то отметить подвиг Огнада, ведь он добровольно стрелял из проклятого лука, он уговорил Магарет дать ему несколько выстрелов, он уговорил ее на то, чтобы проклятие действовало и на вестников тоже. Его жертва стольких помогла спасти от армии зомби, и о миссис Клэренс надо позаботиться, чтобы она ни в чем не нуждалась».
А ведь Огнад не единственный погибший, сколькие пали в той битве, сколько семей разбилось, а детей осиротело...
«Да, так и сделаем».
— Леруся... — С ресниц дедули срываются слезы, он прижимает меня к себе, шепчет. — Ты такая молодец, я так тобой горжусь.
Сердце екает.
— Дедуля, ну что ты...
«Он
