— Да. В этом суть моих недоразумений в общении с мужчинами. Все видят во мне только мое красивое тело...
— Но ты на самом деле очень красивая, Сюзанна... — перебил девушку Терпухин. — Конечно, многие мужчины увиваются возле тебя с одной целью.
— Нет, я лучше буду вести монашеский образ жизни...
— И что, не хочется? — брякнул Терпухин.
— Почему? Хочется. Но зов плоти у меня трансформируется в спортивные достижения.
— Да, — вздохнул Терпухин. — Я как-то упустил это... Впрочем, если по утрам купаться, то... А знаешь что, — неожиданно воодушевился Терпухин, — возможно я даже понимаю то, о чем ты говоришь. И это очень здорово!
— Так ты согласен? — обрадовалась Сюзанна.
Они подняли якорь и отошли от берега на глубину. Ночью пошел дождь, но в каютке, в которой они лежали, было сухо и уютно. Катер лишь слегка покачивало, и небольшие волны хлюпали о борт. Терпухин чувствовал себя, как на далеком забытом острове. Сюзанна сладко спала рядом с ним. Они даже ни разу не обнялись.
А утром на яхте неожиданно появился Бузуев. С увесистой сумкой в руках, посвистывая, он вошел в каюту, увидел Терпухина и Сюзанну, лежавших рядом, и разинул рот.
— Откуда ты? — прошептал Терпухин.
Они вышли из каюты на палубу.
— Я, понимаешь, приехал по делу, — придя в себя нервно затараторил Бузуев, — смотрю, а они яхту отогнали от берега и трахаются!.. Что молчишь, потерял дар речи?
— А каким образом ты на катер попал?
— У рыбака надувную лодчонку на время взял.
Терпухин заметил, что руки у Бузуева слегка трясутся.
— Успокойся, расслабься. Я тебе сейчас все объясню, — сказал Терпухин.
— Я не нервничаю, понял? У меня к тебе дело.
— Опять на конно-спортивную базу стрелять пойдем?
— Да, что-то в этом роде.
— Нет, сегодня я с тобой никуда не пойду.
— Ты хочешь сказать, что я должен идти один деньги для тебя зарабатывать? Посмотри, что я привез.
Бузуев расстегнул молнию сумки. В ней лежали полиэтиленовые пакеты с серовато-белым порошком.
— Это героин? — прошептал Терпухин.
— Он самый.
— Правда? Слушай, а это чистая вещь? Серый он какой-то...
— Конечно, он не идеальной очистки, но лучший бывает только в лабораториях ЦРУ.
— Сколько стоит подобная сумочка?
— Сто тысяч баксов.
— А где ты ее взял?
— В спецотделении ФСБ по Москве и Московской области...
— Ребята решили заработать? — спросил Терпухин и, не дождавшись ответа, сказал: — Нет, я не могу.
— Почему?
— Я не хочу в тюрьму.
— Секундочку! Ты не берешь сто тысяч долларов? Тебе нужны деньги или ты мне лапшу на уши вешаешь? Ведь этот героин все равно облили бы бензином и спалили. Фук! — и нету... Впрочем, я знаю, как объяснить твое поведение...
— Ну, и как?
— Ты мне не доверяешь...
— Ты что, сошел с ума? Впрочем, сам подумай, могу ли я кому-нибудь доверять?
— А я могу доверять только ФСБ и себе, поэтому я и говорю, что работаю под прикрытием.
— А деньги ты потом как делишь? — едко спросил Терпухин. — Каждой сестре по серьге? Или бывшим советским разведчикам прибавку к пенсиям устраиваешь? А ты знаешь, сколько в этом порошке загубленных жизней?
— Только не учи меня жить, — нахмурился Бузуев. — Я могу хотя бы раз поработать на самого себя.
— Нет, ты просто мерзавец, понял?
— Не учи меня жить!
— Ты болван, — махнул рукой Терпухин. — Похоже, все мои усилия пропали даром.
Бузуев побелел, сжал кулаки и двинулся на своего бывшего учителя.
Глава 16. Под арестом
Накаленную обстановку разрядила Сюзанна. Она выглянула из каюты и весело крикнула:
— С добрым утром!
— Привет, — буркнул Бузуев.
— Почему ты такой злой?
— Это тебя нельзя разозлить, а я вспыльчивый. Как у тебя дела?
— Очень хорошо, спасибо, — ответила Сюзанна, потягиваясь и ежась от утренней свежести.
— Кажется, — язвительно пробормотал Бузуев, — ты добилась своей цели?
— Да.
— А что я подумаю об этом?
— Плевать, — снова потягиваясь, сказала Сюзанна.
— Ничего себе! — обиженно произнес Бузуев. — Я тут, понимаешь, работаю, стараюсь, а некоторые штатские приходят на все готовенькое...
— Кофе хотите? — перебила хозяина катера Сюзанна.
— Кофе? Отлично, — сказал Терпухин, не чувствуя за собой никакой вины.
— А ты будешь? — девушка обратился к Бузуеву.
— Я завязал, спасибо, — нервно буркнул тот.
Терпухин пил на палубе кофе и наблюдал, как Бузуев надул резиновую лодку и спустил ее на воду.
- Так ты едешь со мной? — нетерпеливо произнес он, уже готовый отплыть.
— Нет, Бузуев. Я не имею права ошибиться, понимаешь?..
— На ошибках учатся, — сказал Бузуев. — Моя психотерапевтичка долдонит мне, что каждая ошибка должна быть объяснена, что ошибка — это источник знания.
— Но ты же не желаешь исправляться... — вздохнул Терпухин.
— Да, выходит, я дурак, — самокритично сказал Бузуев, спрыгивая в лодку. — Подстрахуешь меня с палубы. Я оставляю сумку с героином на яхте. Когда мне отдадут деньги, отдашь им героин. Понял?
— Понял.
— Так ты с ней спал? — Бузуев кивнул в сторону Сюзанны.
— Ты развращенный малый, — сказал Терпухин. — Ничего у нас не было.
— Что ты на нее глаз положил, я сразу заметил. А вот что она тебя тоже того... — Бузуев покрутил головой. — Так что поздравляю.
— С чем? — криво улыбнулся Юрий.
— Как с чем? Ты хочешь сказать, что ты ее не того?..
— Нет. Мы просто спали вместе, вот и все.
— Чушь!
— Честное слово.
— Да кто тебе поверит? Спать с такой бабой и даже не попытаться реализовать себя как мужчину? Это на тебя не похоже. И на нее тоже. Мир искажен, и правильно говорил великий Фрейд, что лишь избранные и наиболее уравновешенные умы способны уберечь картину воспринятой ими внешней действительности от того искажения, которое она терпит, проходя через измученную психику индивидуально воспринимающего лица!
— Ну и фраза! Спасибо за лекцию, Валек! — улыбнулся Терпухин.
— Не стоит благодарности, — отозвался Бузуев. — Вот кончу с этим, — он пнул сумку с наркотиками, — и постригусь в йоги. Не потому ли они так мудро воспринимают жизнь, что не признают женщин? Ладно, я отчаливаю. В каюте в ящике есть пушка. В случае чего, подстрахуешь. Кроме того, на баке есть еще одна надувная лодочка.
Она с мотором. Накачай ее и спусти на воду с левого борта, чтобы со стороны водохранилища не было видно. И вот еще что. Вскоре на этой конюшне будет аукцион. Будут продавать лошадей. Если купить эту лошадь, то мы сможем многое понять...
— Что именно?
— Для чего нужны эти аукционы! Цены на лошадей на этих аукционах не соответствуют реальной их цене.
— Откуда тебе известно?
— Ничего мне неизвестно. Знаю только, что тут собираются те, кто нечист на руку. Вот и все.
— Неужели можно расплачиваться наличными?
— Юра! В том-то весь фокус. Если мы перебьем цену на какой-нибудь лот и выиграем торг, то нам укажут счет, на который попросят перевести деньги. Мы прикинемся солидняками и предложим наличку. Но наличными они не возьмут — себе дороже.
