Проводив парочку взглядом, Никита Петрович подошёл к автомобилю, красовавшемуся на лужайке. В глазах мэра мелькнула зависть. Он начал обходить машину кругом, зачем-то стуча по каждому колесу носком своей кроссовки. Затем заглянул внутрь через стекло.
– Открыто, садись! – раздался за спиной голос хозяина усадьбы, уже успевшего вернуться.
Бабенко вздрогнул, усмехнулся и ленивым жестом, как бы нехотя, открыл дверцу.
– Садись-садись! – пригласил Васильич. – Оцени степень комфорта.
Никита Петрович присел на водительское сиденье, потрогал ногами педали, попытался покрутить отделанный кожей руль.
– Да то же самое, что у меня, – притворно-равнодушным тоном вынес он вердикт.
– А что ты сюда уселся? – спросил Штырь. – Ты на пассажирское сиденье сядь.
– А какая разница?
– Большая. Иди, сядь сзади.
Пожав плечами, Бабенко перешёл на заднее сиденье. Слегка поёрзал.
– Да у меня так же, – произнёс он.
– Где так же? – возмутился Васильич. – Здесь салон намного шире. Я в твоей «ешке» вообще не помещаюсь, а тут – смотри!
Штырь шустро влез на заднее сиденье рядом с мэром.
– Смотри! Спокойно влез и нормально себя чувствую!
– Ну, с твоими-то габаритами, конечно, просторный салон нужен, – не без иронии согласился Никита Петрович. – А мне, костлявому, и в «ешке» много места.
– Ну так! Солидному человеку – солидная машина. А несолидному человеку – «мерседес» Е класса! – парировал Васильич.
– Не понял! – вздёрнул брови мэр.
– Да ладно-ладно, шучу, – захохотал Васильич. – Извини, а то обидишься ещё.
– Да что на тебя, дурака, обижаться?!
– Не понял! – Хозяин усадьбы вздёрнул брови с таким же выражением лица, как это только что делал мэр. – Ты кого дураком назвал? – Но потом снова захохотал.
– Ну, салон вроде красивый, ничего не могу сказать, – решил всё-таки сделать комплимент Никита Петрович. – Панель деревом, что ли, отделана?
– А как же, орех, – Васильич, развалившись на сиденье, сделал вальяжный жест. – А сиденья из какой кожи, посмотри! Бархат просто! Сама нежность, можно сказать! Люк вон, в потолке. У тебя такого нет.
– Угу, – мэр поднял глаза вверх. – Только зачем он нужен?
– Как зачем? Чтобы воздух шёл! Приоткроешь – и в лицо дует свежий ветер!
– А климат-контроля нет, что ли? – Глаза у Бабенко загорелись. Неужели сейчас можно будет хоть немного сбить с приятеля спесь?
– Это у тебя его нет! – Васильич подавил порыв мэра в зародыше. – А здесь всё есть! Тут столько электроники, что Славка вторую неделю разобраться не может. Вон, смотри – всё в кнопках! И климат-контроль, и чёрт с рогами! Тут такая вентиляция – даже в зад будет дуть, если захочешь! А телевизор видишь?
– Угу, – откликнулся мэр. – Телевизор вижу. А зачем всё-таки люк?
– Зачем-зачем! – взбрыкнул Штырь. – Затем! Бабам нравится – они туда башку любят высовывать. Вот найду себе тёлку молоденькую и буду возить. Люк открою, она башку высунет, а я тем временем ей трусы, р-раз – и сниму!
– И что дальше? – повеселел Бабенко.
– Что дальше… Будет тёлка без трусов – вот что дальше!
– Понятно, – усмехнулся мэр. И, старательно подавляя приступ зависти, с большим трудом выдавил из себя фразу: – Авто солидное, что скажешь! Когда по городу едешь, небось все машины врассыпную?
– А то! – довольно изрёк Васильич. – Славка как на педальку нажмёт! Да ещё «гелендваген» сзади! Еду, как Борис Николаевич, по чистой трассе! Гаишники честь отдают! На всех светофорах только зелёный свет зажигают!
– Да ладно, треплешься почём зря, – отмахнулся Бабенко. – Если на каждом светофоре лично для тебя зелёный свет зажигать, гаишников не хватит.
– А вот ты бы взял и позаботился, чтоб хватило, – заявил хозяин усадьбы. – Постарался бы для друга.
– Это не ко мне, – замотал головой мэр. – Это к начальнику ГИБДД.
– Да ладно, обойдусь, – произнёс Штырь. – У меня мигалка есть, я и на красный проехать могу. Вот лучше бы ты дороги в городе сделал, чтобы ямы на такой машине не считать!
– Ага, – кивнул Бабенко. В голосе его послышалось злорадство. – Дороги у нас плохие! Твой навороченный «мерин» как по ямкам поскачет, сразу сыпаться начнет – это факт. Здесь ему не Европа! Стоечки сразу полетят, как миленькие, и подвеска вряд ли справится. А запчасти дорого стоят, да и не найдёшь их.
– Мне по заказу из Германии привезут, – запыхтел Васильич.
– Ну вот, весь твой заводишко на запчасти и будет работать, – съязвил Никита Петрович. – И на бензин ещё. Сколько эта тачка жрёт?
– Не знаю, не считал, – Штырь равнодушно посмотрел в сторону. – Меня такие мелочи не волнуют. Ты от темы-то не уходи. Когда дороги в городе сделаешь?
– На какие шиши? – нахмурился мэр. – Давай деньги – сделаю тебе дороги.
– На свои деньги я и сам могу дороги сделать, – усмехнулся хозяин усадьбы.
– Ну, так и делай, – пожал плечами Никита Петрович.
– Нет, дорогой! Для этого ты существуешь и городской бюджет!
– В городском бюджете денег нет!
– А куда ж они подевались?
– А откуда они там возьмутся? – взвился Бабенко. – Ты вот налоги платишь?
– Плачу, – не моргнув глазом соврал Штырь.
– Платишь… Брешешь как сивый мерин! Если бы ты налоги платил, ты бы сейчас на шестисотом «мерине» не ездил.
– Ага. Тогда ты бы ездил! – захохотал Васильич.
– Вот именно, – криво улыбнулся мэр. – Так что отвали со своими дорогами!
– Что значит – отвали? Во всей области только по федеральной трассе нормально можно ездить! А на городские улицы хоть не выезжай совсем – яма на яме!
– Ну и не выезжай!
Последнюю фразу Бабенко сказал уже с явным раздражением.
– Ладно, – пошёл на попятную хозяин усадьбы и миролюбиво добавил: – Да шучу я, шучу. Давай, вылезай, пошли к столу. Наши жёны нас потеряли уже.
* * *
Стол накрыли на улице, в тени сосен. Лена с Егоровной постарались на славу. Помимо многочисленных закусок и салатов, был замочен и уже нанизан на шампуры шашлык, отварена и ароматно благоухала молодая картошечка, крупная сочная клубника лежала аккуратными горками в вазочках. Илона Бабенко, усевшись в плетёное кресло, чинно брала наманикюренными пальчиками алую ягодку, откручивала зелёный хвостик и – ам! – быстро проглатывала. В процессе еды она приподнимала тщательно подведённые бровки, а розовые маленькие ушки сосредоточенно двигались в такт жевательным движениям. Лена, успевшая не только накрыть стол, но и облачиться в обновки, взирала на гостью, подперев подбородок рукой.
– Боже мой, какая благодать! – Илона успевала не только есть, но и вещать тонким, высоким голоском. – В городе сейчас такая духота – просто ужас. Раскалённые дома, асфальт плавится, дышать нечем. Мне чуть дурно не стало, когда я вышла из подъезда! Слава богу, в машине есть кондиционер, иначе дорога сюда превратилась бы в пытку! А у вас здесь просто прелесть – тень, свежий морской воздух. Нам тоже надо где-нибудь в этом месте построить дачу. Обязательно скажу об этом Нику.
– Конечно, – ответила Лена в тон собеседнице. – Здесь замечательно! Вам просто необходимо обзавестись кусочком земли в этом районе.
– Да. – Гостья слизнула с губы клубничный сок. – Примерно таким же, как ваш. Сколько у вас здесь соток?
– Пятьдесят, – с невозмутимым видом ответила хозяйка усадьбы.
– Скажу Нику – нам нужно сто соток. Или лучше, сто пятьдесят. – Илона вновь принялась поедать клубнику, а Лена подавила ироничную улыбку.
Мадам Бабенко получила титул первой леди города всего год назад. Вершина власти пока ещё не принесла «монаршей» чете желаемого уровня материального достатка. Илона этот факт переносила очень болезненно – особенно когда ей доводилось лицезреть чужое богатство. Например, усадьба Штыря доводила её до нервической дрожи в коленках, а шестисотый «мерседес», нагло выставленный хозяином на обозрение гостям, уязвил мадам Бабенко в самое сердце. Что же оставалось делать бедной супруге мэра, чтобы всё-таки доказать, кто в городе хозяин? Только дать понять противной Елене Штырь, что потенциал у господина Бабенко гораздо выше, чем у какого-то директора винно-водочного завода. Погодите-погодите, мы тоже отхватим участок на побережье, и гораздо больше вашего! Вот!
– Илона, а как ваши детки? – сменила тему Лена и, подперев подбородок другой рукой, приготовилась слушать.
– Хорошо, – дожёвывая ягоду, заморгала глазами гостья. – Я их в летний лагерь отправила, в Америку. Прекрасное заведение на берегу океана, отличные условия. Мне картинки показывали – так мило! Небольшие коттеджи среди пальм. В коттедже проживают всего четыре человека, у каждого своя комната. Санузел, правда, один на всех, но, по-моему, это нормально. Отдельный санузел для каждого ребёнка – это уже слишком! Как вы считаете?
