— Слушаю.
Я накинула одеяло на голову, прижав к уху локтем. Но разговор слышала, будто через наушники.
— Батя, ну зачем?.. Да, знаю… Обязательно было матери настучать?.. Не по понятиям, да…
Длинная пауза.
— Ладно, приедем. Но ненадолго.
Интересно, куда это мы приедем? Не хочу никуда… Хочу провести нормальное воскресенье и не подрываться, не спешить, не краситься. Приготовить обед… Посмотреть телик, прекрасный АшДэ изогнутый…
Кровать прогнулась под тяжёлым телом, целостность моего укрытия нарушилась холодными руками, которые защекотали кожу и заставили меня сонно протянуть:
— Не-е-ет, спать хочу-у-у…
— Спать будешь, когда станешь старенькой и сморщенной, — фыркнули мне в ухо. — А сейчас я тебя разбужу качественно!
И меня разбудили. Как и было обещано — весьма качественно. С ласками, с поцелуями, с нежными поглаживаниями, с куннилингусом по всем правилам… Правда, мне показалось, что всё это было сделано из чувства ответственности и «говорил же, что будем заниматься сексом», но впечатление осталось самое положительное. А потом Игорь безжалостно отправил меня в душ. Даже по заднице шлёпнул для придания ускорения…
Как очень ответственная девочка, я использовала этот момент уединения, чтобы поправить депиляцию. У Катюхи между косметикой нашёлся специальный крем, правда, пришлось ждать, пока он подействует. А ещё я чуть было не депилировала полброви, но вовремя смыла мазок крема. На ноги и подмышки извела почти весь тюбик. Надо завтра посмотреть цены в ближайшем салоне красоты, Игорь хочет гладенькое тело у любовницы — пусть платит!
Когда я вышла из душа, то нашла своего рабовладельца в спальне у кровати, копающимся в моих вещах.
— Э! Что бы это значило? — спросила, готовая обидеться. Игорь поднял на меня взгляд и протянул джинсовую юбочку, короткую по самое «немогу»:
— Вот это наденешь. Есть у тебя какая-нибудь страшненькая майка? В идеале, под леопард или под тигра?
Подумав, я честно ответила:
— Такого ужаса нет. Есть топик с блёстками. Но там очень много блёсток… Красных.
— Отлично. И… и чулки! И сапожки эти твои с блескушками.
Игорь выглядел довольным. А я сказала:
— Знаешь, даже ради твоих прекрасных глаз я не надену всё это вместе.
Игорь прищурился и ответил жёстко:
— Так надо.
— Ты хочешь позлить свою семью связью с официанткой из Тихвина — окей, но чучелом я наряжаться не хочу.
— Ну, пожалуйста, — вдруг мягко попросил он. — Прошу. Малыш…
Такой тон не оставил мне ни единого шанса. Я сдалась сразу же и бесповоротно. Взяла юбку и вздохнула:
— Мне стоило бы попросить за это отдельную плату.
— Не наглей, солнышко, — Игорь шагнул ко мне, приподнял пальцами лицо и поцеловал в губы: — Одевайся и накрась ротик вишнёвой помадой!
— Ты садист, — пробормотала, разматывая полотенце.
— Это ты садистка, — ответил он, обняв меня жадным взглядом. — Нет, я в душ! А ты одевайся! Сегодня мы будем есть омаров.
Омаров? Только этой гадости мне и не хватало. Я даже не знаю, как их едят. Придётся отказываться, прикрывшись аллергией. Покачав головой, я натянула юбку на задницу, ругаясь на Катерину, которая позволяет себе носить такое дерьмо. Тут или живот оголять, или трусы будут видны… Я выбрала живот. Топик розовый, короткий на тоненьких бретельках, люрекс красный в виде сердечка. Пошлость неимоверная. Катька потеряла ещё один балл. Всё во мне противилось этой проститутской униформе, но Игорь попросил…
Когда он вышел из душа, я была готова. Сидела в кресле, закрашивая ногти жутким серым в лиловые разводы лаком. Улыбнулась Игорю вишнёвыми губами и протянула, имитируя ПТУшницу со жвачкой во рту:
— А мы в клуб па-атом па-аедем?
— Вот это уже будет слишком, — рассмеялся Игорь.
— Думаю, твои родители не поверят, что у тебя настолько дурной вкус! Но хозяин-барин.
— Поверят, — отмахнулся он. — Ладно, слушай легенду. Ты — официантка, приехала из Тихвина поступать в театральное, но провалилась. Снимаешь комнату на окраине, копишь на курсы, какие-нибудь там придумаешь…
— А как мы познакомились?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Выдумывай, что хочешь, только не слишком фантазируй. Без треша.
— Договорились. Только потом не зверей!
— Звереть не буду, но покусать могу.
— Садист, что я говорила…
— Ты готова, дорогая? — осведомился Игорь, скрываясь в спальне.
— Готова, готова, — проворчала я, помахивая рукой с растопыренными пальцами, как веером. — Как пионэр всем детишкам примэр!
— Тогда ещё пять минут, и мы выезжаем. Надо ещё цветы купить, ты мне поможешь выбрать?
Я и цветы. Ога. Дважды. Он хочет меня подставить по полной программе. Одежда, букет ромашек, что ещё? Может, и правда, жвачку купить? Любаня из Тихвина должна перемалывать челюстями, как та корова.
— Ну что, поехали?
Игорь вышел из спальни — в серых джинсах и лёгком пуловере цвета шампанского. На ногах его красовались начищенные остроносые ботинки. Просто парень из рекламы Кристиана Диора. Рядом с ним я буду смотреться если не нелепо, то просто неуместно. А ведь мог бы купить мне платье, как Ричард Гир Джулии Робертс… Но нет. Свети, Любочка, люрексом и чёрными чулочками под полуприкрытой жопкой…
— Слушай, ну ты улёт, малыш!
Он едва смог удержаться от смеха, и я встала, поджав губы:
— Так вот что ты любишь? Даже не элитный эскорт, а вот это вот?
— Не дуйся. Ты произведёшь эффект разорвавшейся бомбы, — ответил он жарким шёпотом, обнимая меня за талию. — А потом мы вернёмся домой, и я тебя отшлёпаю, нехорошая девчонка! Посмотри на себя, что за вид?
Ах, мы любим ещё и ролевые игры? Ну-ну…
— Да-да, отшлёпай меня, папочка, — в тон ему сказала я голосом капризной сладенькой школьницы. Игорь отстранился, с подозрением глянул на меня:
— Девочка, сколько тебе лет?
— Я тебе показывала паспорт! Кто-то спешил, между прочим.
Тяжкий вздох был мне ответом. Мы вышли из квартиры под бурчание Игоря:
— Надо было ключи у бати отобрать… В следующий раз буду умнее.
Я только хмыкнула. Зачем вообще давать родителям ключи от собственной подпольно-явочной квартиры? Узнаю ли я когда-нибудь ответ на этот вопрос?
Мы заехали в цветочный, и Игорь купил два скромных букетика гербер. Я только покосилась на них — почему два? Что ждёт меня в этих гостях? Точнее, кто?
Дом родителей Игоря стоял почти в центре Сестрорецка. Воздух залива — морской, пряный, свежий — полностью забивал городскую пыль и выхлопы машин. Берёзы, сосны, цветущие кустарники веселили глаз. Меньше радовали высокие заборы, но, к счастью, посёлок был заселён очень давно, и жимолость с калиной уже заполонили улицы. Игорь притормозил машину у кирпично-железной ограды, перед точно такими же воротами под козырьком, нажал на кнопку брелока, и створки дрогнули, плавно открывшись внутрь. Во дворе было прохладно и просторно. Заасфальтированный кусок парковки под навесом оказался почти целиком забит машинами. Ярко-красная Мини Купер, скромная серая БМВ, невъе… охуи… очень большой квадратный чёрный Хаммер и жёлтый юркий Порш. Я даже рот открыла, хотя, конечно, видела такие машины на улицах Питера. Но не сразу на одной парковке и не в одно и то же время.
Игорь же поцыкал языком и покачал головой:
— Опа, а вот это очень плохо…
— Что такое? — забеспокоившись, я оглядела двор.
— Ничего смертельного, но мне не нравится маменькин план.
Он вышел из машины, я за ним. До сих пор не понимая — что плохого он узрел в скоплении машин на паркинге. Всучив мне один из букетов, Игорь оглядел мой лук с ног до головы и усмехнулся:
— Главное: не задавай лишних вопросов, ничему не удивляйся и не выходи из образа. Жвачку хочешь? У меня есть в машине.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Ой, всё, — отмахнулась я. — Пошли уже, что ли… Красиво тут.
— Ага, так маменьке и скажешь.
— А у вас ничо так, красивенько, — поправилась я.
— Руку, дорогая? — он с усмешкой предложил мне согнутый локоть, и я ухватилась за него ладонью:
