о балансе. Интересно, Хибэй ревнует Далмата к благословению? Он, может, тоже хотел? Эмилия поймала удивленный взгляд Маркэля.
— Что, мать его, происходит? — пробурчал Маркэль. — Куда я попал?
Далмат ободряюще хлопнул его по плечу и усмехнулся:
— Привыкай.
Маркэль взялся за голову.
— Я думал, вы на клановых собраниях фигню обсуждаете, — сказал он. — Ан нет.
Далмат тихо хрюкнул от смеха и наклонился к Маркэлю; выглядело, как будто они старые друзья. Да и Маркэль старался не выступать, все-таки Эмилия попросила его присмотреться к Далмату: вдруг он не такой плохой.
— Я украду Лию на пару минут? — спросил Далмат. — Разговор есть.
Далмат обернулся к Эмилии, и она поймала его взгляд; она всегда на него смотрела, и ей даже было за это немного стыдно. Маркэль, видимо, решил отступить. Эмилия как-то раз уже попросила его не позориться, наверное, он решил, что пришло время. Он пожал плечом и повел рукой, мол, делай, что хочешь.
— Отойдем? — спросил Далмат и, когда она кивнула, поднялся с дивана. — Пойдем-пойдем.
Эмилия пошлепала за ним по мокрому полу. Маркэль проследил за ее спиной; она знала точно, что он не сводит с нее глаз, когда она отходит. Они с Далматом сели на низкую скамейку бок о бок; на мгновение она даже испугалась, что он приобнимет ее, и ее отношениям конец. Но нет. Они сели на скамейку, Далмат чуть наклонился, уперся локтями в колени и подпер голову ладонью.
— Ну? — спросила Эмилия. — И что ты хочешь мне сказать?
Его лицо расплылось в улыбке, когда он скользнул взглядом по ее ногам, и Эмилия закатила глаза. Ясно, он просто напился и хочет сказать ей, какая она красивая или вроде того.
— Слушай, — сказала она, — если ты просто хотел посмотреть на меня, надо было смотреть при всех. И вообще, прекрати, пожалуйста, провоцировать Маркэля. Он и так бесится, когда ты рядом оказываешься. Я думаю, он еще не избил тебя только потому, что это повредит его имиджу.
Далмат хрюкнул от смеха.
— Имидж, — с издевкой протянул он. — Если вы расстанетесь, это тоже повредит его имиджу.
Эмилия нахмурилась.
— Не говори так.
— Лия, он тебя даже не любит.
Она нашла его взгляд и сморщила нос.
— Ты это хотел мне сказать? — возмущенно спросила она, и Далмат кивнул. — Отлично, ты просто зря тратишь мое время. Мне такие разговоры не интересны.
Она демонстративно встала со скамьи, но Далмат удержал ее за руку. Они поймали злобный взгляд Маркэля. Эмилия села на скамью, обняла колени и повернулась к Далмату.
— Что еще?
— Он тебя даже не любит, — снова сказал Далмат. — А ты все еще выбираешь его?
Эмилия опустила глаза. Между ее бровями пролегла складка, и Далмат едва удержался от того, чтобы коснуться ее лица и разгладить ее. Эмилия приняла виноватый вид; она отклонилась на стену и протянула ноги. Далмат приподнял руку, чтобы положить на колено Эмилии, но тут же опустил. Маркэль, конечно, не любит ее, но драться за нее он будет до последнего. Да и мацать Эмилию у него на глазах было бы как-то… подло, наверное. Далмат не считал себя подлым человеком.
— Любовь — это… — пробурчала Эмилия, не поднимая глаз. — Не главное.
— А что главное? — Далмат наклонился ближе, чтобы слышать, что она бурчит. Слишком странным было ее мировоззрение, чтобы она громко говорила о нем. Маркэль стрельнул злобным взглядом в Далмата. Он это заметил, выдержал его взгляд, и еще наклонился к Эмилии.
Эмилия отвернулась; от него пахло амортенцией — лимоном, лесом, цветами и кровью. Кровью того грифона, которого она задрала голыми руками. В крови которого купалась. Это запах смерти. Это запах ее любви.
— Главное, — пробурчала она и шмыгнула носом. Далмат стиснул пальцы, вдруг осознав, что она плачет. Эмилия накрыла щеки ладонями, незаметно стирая слезы, и продолжила: — Главное — это чтобы отец моего ребенка был сильным магом, который быстро продвинется по карьере и сможет обеспечивать меня и мою дочь.
Губы Далмата тронула улыбка. Такого наивного подхода к жизни от Эмилии он не ожидал. В нем расцвела такая нежность к ней, что он едва не обнял ее. Были бы они одни, обязательно бы обнял. Обнял бы и сказал все, что думает об этой ситуации. Сейчас сказал просто:
— Ты же видела, на что я способен.
Эмилия, наконец, поймала его взгляд. Она избавилась от следов слез, но Далмату от этого было не легче. Он хотел взять ее за руку.
— Разве не это сильный маг, который быстро продвинется по карьере и сможет обеспечивать тебя и твою дочь?
Эмилия промолчала. Далмат подсел еще ближе.
— У тебя же больше нет ни одной причины, почему ты так за него держишься.
— Может… — несмело начала Эмилия, но Далмат прервал ее:
— Это был не вопрос. Я знаю, что ты с ним только из-за этого. Все это знают.
— О, — с издевкой протянула Эмилия, — и ты как добрый человек решил меня спасти?
Они помолчали. Эмилия виновато опустила глаза, но Далмат смотрел на нее без осуждения. Он весь подался вперед, только бы быть ближе, но она отклонялась все дальше и дальше, боясь расстроить Маркэля.
— Извини, — буркнула она.
— Почему бы тебе не дать мне шанс?
Эмилия покачала головой. Но не потому, что он ей не нравился. Магия, которую он носит, была утеряна много веков назад. Его повяжут как только он переступит порог академии. Стоит ему выйти, он тут же окажется в тюрьме — Эмилия была уверена. Люди с такими способностями долго по воле не ходят. Его максимум — два-три года. А это значит, что не успеет она родить, он уже сядет.
— Я не могу бросить Маркэля, — выдавила она.
Далмат зашел с козырей:
— Каждый ли день дракон уговаривает тебя встречаться с ним?
Эмилия нашла его взгляд. В горле еще саднило от недавних слез, она сглотнула ком и насколько могла твердо сказала:
— И что, ты подаришь мне благословение?
Далмат ошеломленно умолк. Он приоткрыл рот, собираясь что-то сказать, но тут же снова закрыл. Он поджал губы в размышлениях и тихо хмыкнул.
Теперь к нему приблизилась Эмилия; он поднял на нее взгляд и облизнул губы. Нечасто она бывала к нему так близко. Он все еще помнил, какая на ощупь ее кожа. А она все еще помнила соленый вкус его губ.
— Что это? — спросила Эмилия. Далмат приподнял брови и огляделся.
— Где?
Эмилия хихикнула, Далмат утер лицо ладонями.
— Благословение, — сказала она. — Что это?
Далмат покачал головой.
— Тебе это не нужно, дорогая.
Она насупилась. Как это не
