— Сматываемся! — велел он Тарарафе. — Через шесть минут здесь будет куча военных!
— Почему — через шесть? — спросил Рохан.
— Потому что они не будут слишком торопиться! Дадут возможность перебить побольше народа. Они бы и вовсе не появились, да вдруг начнется пожар?
— Правопорядок — на высоте! — Рохан сделал попытку улыбнуться. — А что мы будем делать дальше?
— Девушка, несомненно, жива! — успокоил его Джибс. — Есть даже распоряжение обращаться с ней вежливо! Так сказал один из ребятишек там, на свалке!
— Он не мог солгать? — обеспокоенно спросил Рохан.
Джибс пожал плечами:
— Не думаю! — Он покосился на пленника, и тот мгновенно отвел глаза от оружия. — Перед смертью люди редко лгут. Зачем им?
Тарарафе ловко обогнул кучу пластиковых тюков и оказался в начале длинной асфальтовой полосы между складскими строениями.
— Куда мы едем? — Рохану пришлось повысить голос, чтобы перекричать рев мотора. — Разве выход — там?
— Там — тоже! И меньше шансов натолкнуться на солдат!
Тарарафе затормозил так резко, что Рохан едва не упал ему на голову.
Военный джип, выскочивший из-за угла одноэтажного строения без окон, развернулся боком, надсадно взвизгнув покрышками. Ствол крупнокалиберного пулемета уставился прямо на Рохана.
Лежавший на сидении автомат свалился на пол, и пленник с неожиданным проворством попытался его ухватить. Джибс ударил чернокожего каблуком по кисти. Рохану показалось: он услышал, как хрустнула кость. Но раненый даже не вскрикнул. Только оскалился и снизу, с ненавистью посмотрел на американца. Тарарафе высоко поднял над головой руки.
— Не стреляйте! — закричал он.
Судя по лицам солдат в джипе, именно это они и собирались сделать.
— У нас специальное разрешение! — присоединился к другу Джибс, вставая и тоже демонстрируя поднятые руки. — Мы — люди министра Нгари!
При этом он толчком ноги отправил автомат под сидение.
Из джипа выбрались двое: солдат и младший офицер.
Офицер приблизился к лендроверу. По нему было видно: слова он в грош не ставит. Ствол пулемета красноречиво взирал на сидящих в лендровере. Один знак — и из них сделают мясной фарш.
Тарарафе вынул из-под стекла пропуск. Трехцветный квадрат из глянцевого картона с печатью и замысловатой подписью. Протянул офицеру. Тот внимательно изучил.
— Здесь — территория порта! — сказал он с сомнением. — Мы уважаем министра Нгари, но он не распоряжается здесь! Никто не имеет права стрелять на территории порта! Кроме военной полиции! — Он холодно взглянул на Тарарафе. — Я могу расстрелять вас! Вы вооружены! — Он указал на ружье Тарарафе.
— Нет! — живо возразил Джибс, и офицер недовольно посмотрел на него. Он предпочел бы разговаривать с черным. — Нет! Мы люди министра Нгари, как вы убедились! Ты не станешь стрелять в нас, командир! И не станешь нас задерживать! К чему ссориться? На нас напали! А мы захватили одного нарушителя и отвезем его в полицию! Прямо в полицию!
Офицер сделал еще шаг, чтобы поближе рассмотреть пленника. Рохан, по тому, как он прищурился, решил: офицер близорук.
Пленник глядел на военного с нескрываемой злобой. Офицер сделал еще шаг, взялся рукой за крыло машины и вдруг лицо его перекосилось.
— Черный сын гиены! — завопил он, хватаясь за пистолет. — Я узнал тебя, вонючая отрыжка свиньи!
— Эй, эй! — забеспокоился Джибс. — Этого человека необходимо допросить, командир! Он напал на господина Хамстера!
Джибс показал рукой на Рохана. Офицер уставился на молодого человека.
—Ты — не Хамстер! — заявил он.
— Я его сын! — спокойно сказал Рохан, ломая голову над тем, откуда Джибс узнал, кто отец Рохана.
Офицер заколебался. Ненадолго. Стоило ему еще раз посмотреть на пленника, и лицо его опять перекосила гримаса.
— Забери этого гнилого пожирателя падали! — приказал он солдату.
— Нет! — энергично возразил Джибс. — Его необходимо допросить в полиции. Он знает ценные сведения. Министр Нгари будет недоволен!
Офицер поглядел на пропуск: тот все еще был у него в руке.
— Я сам допрошу преступника! — процедил он. — Я сам — полиция! Забери вонючку! — велел он солдату. — И пристрели любого, кто будет мешать! Ты уверен, что у тебя был пропуск, мистер? — бросил он Джибсу.
Какое-то время они сверлили друг друга взглядами.
Джибс сдался.
— Хорошо, — сказал он. — Забирай!
И выпихнул пленника из машины.
Тот попытался устоять, но офицер ловко пнул его по раненой ноге, и пленник повалился набок. Солдат перехватил автомат в левую руку, а правой, за шиворот, поволок раненого к джипу. Пленник не издал ни звука. Рохан был потрясен его стойкостью.
— Министр Нгари может потребовать его назад! — насмешливо заявил офицер. — Только опасаюсь, этот человек не протянет долго! У него опасная рана! Даже не может ходить! — Он протянул Джибсу пропуск. — Если у вас будут трудности на нашей (с нажимом) территории, — не постесняйтесь обратиться к нам! До свиданья, мистер Хамстер! — добавил он по-английски.
— Он убьет его? — спросил Рохан, когда джип, выплюнув клуб черного дыма, укатил прочь.
— В любом случае он — покойник! — сказал Джибс. — Поехали, Тара! Покойник, но, очень возможно, пока жив — мог бы сказать, где твоя девушка, мой мальчик!
— Значит, ты этого не знаешь? — мрачно спросил Рохан.
Джибс помотал головой.
— Не нужно было его отдавать! — еще более мрачно сказал молодой человек.
— Боюсь, у нас не было выбора! Этот сержант выглядел решительно!
— Может, попробовать забрать его назад? У тебя ведь связи в здешнем правительстве?
— Только эта бумажка! — Джибс взмахнул пропуском. — Мой старый приятель сделал его в оплату прежних услуг! Но это все, что он может сделать! Так что твои связи куда больше моих, сынок! Учитывая, чей ты родственник. Деньги кое-что значат в этой стране! Особенно если это доллары, а не здешние конфетные обертки. Но деньги действуют медленно. А бравый сержант не обменял бы того парня и на тысячу долларов: это видно было по его роже. А ведь тысяча долларов любому придется кстати!
— Я разочаруюсь, если ты скажешь, что помогаешь мне из-за денег. Дин! — Рохан улыбнулся, не слишком весело.
— Нет! — ответил Джибс, и его улыбка была куда менее мрачной, чем улыбка молодого человека. — Не из-за денег. Есть более важная причина. — И отвернулся.
Лендровер тем временем выехал на автостраду, идущую вдоль побережья на север. С одной стороны ее лежал пологий песчаный берег, усеянный выброшенным волнами мусором. С другой — обветшалые промышленные постройки компании «Мойс-пластик», закрытой по личному распоряжению Президента, как только тот пришел к власти. Завод растянулся на целую милю.
Среди встречных машин легковых почти не было: грузовики, в основном военные, цистерны, фургоны, джипы с солдатами вроде того, что остановил их в порту. Рохан посмотрел в сторону океана и увидел три нефтяные вышки. Кровь земли, питающая и поящая город, возникший в бесплодной пустыне. Нефть, алмазы. Что еще может заставить человека поселиться там, где даже пресной воды не найти ближе, чем пятьюстами футами ниже уровня моря?
Быстро темнело. Пахло бензином, пылью и гниющими водорослями. Тарарафе включил фары. Он вел машину левой рукой. Правая его рука лежала на спинке сидения, и длинные пальцы выстукивали ритм на выдубленной солнцем коже чехла. Африканец что-то напевал, но гудение мотора не давало Рохану разобрать слова. Хотя он и прислушивался с профессиональным интересом. Сбоку профиль Тарарафе напоминал египетскую фреску. Рохан смотрел, как кивает в такт собственному пению удлиненная голова африканца, и вдруг его осенило.
«Да он — масаи!» — подумал американец. Оставалось только догадываться, что делает масаи в Южной Африке.
«Хотя, — вспомнил Рохан, — Дин говорил о Кении! С чего я взял, что Тарарафе — из заповедника Крюгера?»
Свет встречных машин возникал впереди, вспыхивал, вырастая, и мгновенно гас, теряясь позади.
«Интересно, куда мы едем?» — подумал Рохан.
— Дин! — окликнул он американца. — Куда мы едем? Есть еще одно место, где может быть Фло?
Джибс покачал головой:
— Я же сказал, сынок, что потерял след! Парень, которого у нас отобрали, был последней ниточкой, которую я держал в руках! Последним из тех, что был явно связан с тем чиновником из земельного департамента! Будут и другие, но их нужно найти! Это — время.
— Надо было прихватить еще кого-нибудь! — сказал Рохан.
— Это не так легко, сынок! — Джибс снова покачал головой. — Не так легко брать их живыми! Легче скрутить леопарда! Не думаю, что ты нашел бы кого-то, кто сумел бы сделать все лучше, чем я и Тара! Хотя мне уже не стать чемпионом Кореи, но в этой стране мало кто сможет потягаться в рукопашной со стариной Райноу! — Это не было похвальбой. Джибс просто констатировал факт.
