Андрей, перед тем как покинуть территорию Этона, предусмотрительно захватил с собой Изоляцию – маску, необходимую для защиты дыхательной системы человека от отравляющих газов. Плотно схватив её пальцами, глава Совета окинул взглядом корабль. Внешняя часть корпуса не напоминала больше о предыдущих злоключениях. Кокон исправно работал, а из Этона выскочили семь антигравов, управляемых ферруанцами.
– Слушай, Андрей, ответь мне как друг, пожалуйста, – попросил Тобиас. – Что тебе понадобилось в Магнитной? Что ты там делал?
Украинец промолчал в ответ.
Командиры и остальные ответственные члены экипажа остались на корабле, а компанию одесситу и немцу составляли проверенные бойцы Объединённых вооружённых сил.
– Всем одеть Изоляцию. Инициировать процесс отключения кокона. Минутная готовность!
– Мне кажется, что я теряю того Андрея, которого когда-то знал.
– Не одному тебе, – добавил капитан корабля и жестом пригласил всех усесться в удобные сёдла антигравов. – Одевай Изоляцию, не то отбросишь свои копыта в другой галактике, – сказал одессит Тобиасу, впервые за долгое время немного улыбнувшись. – Пора лететь!
Весь персонал в спешке устремился в корабль. Часть роботов ушла вместе с землянами, а другие остались снаружи для завершения восстановительных работ. Один из бойцов бережно взял пальцами крестик, который висел у него на груди на цепочке, и поцеловал его три раза, что-то сказав полушёпотом. Затем все дружно надели Изоляцию, материал которой плотно прилегал к коже, создавая спасительную кислородную оболочку.
– Итак, внимание всем! Нас – четырнадцать человек, по два на каждом из антигравов. Всего семь скакунов. Впереди – три, – на этом слове он с претензией посмотрел на немца, – три выхода из платформы. Куда ведёт каждый из них – непонятно. Сканирование поверхности планеты вокруг интересующей нас точки по непонятным причинам невозможно и блокируется. Поэтому я решил, что в первый проход полетит антиграв-семь. В третий – антиграв-шесть. Во второй – все остальные. Если по ходу появятся ответвления – то антиграв-пять летит в левую сторону, антиграв-четыре – в правую. Аналогичным образом поступают в соответствующем случае антиграв-три и антиграв-два. Лететь с одинаковой скоростью, она выставлена системой для каждого из вас автоматически. Не превышать её и не отклоняться от маршрута, – Андрей с сомнением взглянул на небольшие металлические тропки, которые и были теми самыми выходами из платформы, – а в остальном – да поможет нам Бог!
На этих словах Субстанция исчезла, и все антигравы взяли старт в своём путешествии. Каждая из тропок по форме чем-то напоминала железнодорожную рельсу, только более широкого размера. Световая полоса, которая тянулась вдоль этих рельсов, условно разделяла её на две части, препятствующие воссоединению сплошной пространственной аномалии с обеих сторон.
Андрей мгновенно потерял из виду антигравы семь и шесть из-за непрозрачности буфера искривлений.
– Свен, доложи обстановку! – затребовал он.
– Полёт нормальный. Слева и справа – сплошная стена искривлений. Тянутся высоко ввысь, конца не вижу. Препятствий для движения также не вижу.
– Эрнеста, доложи!
– Всё то же самое, что и у Свена, Андрей!
Только сейчас бойцы заметили, что тропы появлялись перед ними в режиме реального времени, разрезая искривлённое пространство. Его грани не имели возмущений, а значит были относительно безопасными. Но земляне ранее уже убедились, насколько неожиданно способны появляться волны.
Перед ними, где-то за сто метров, возникла сплошная стена, которая не думала рассеиваться. Причиной тому служила неактивная тропа, у которой отсутствовала белая подсветка в месте соприкосновения двух миров. Это показалось невероятно странным всем мчащимся пришельцам…
– Эрнеста! Ты тоже видишь препятствие?
– Да.
Бойцы сощурили глаза, а парень, который недавно целовал свой крест, начал произносить какую-то молитву. Глаза Тобиаса смотрели не на препятствие с сильными возмущениями, а на конец тропы перед ним. «Три, два… один»: подсветка засияла! Их антиграв, вместе с теми, что шли в хвосте, вынырнул в пустое пространство, где под ними впервые показалась поверхность планеты, усеянная пеплом. Одновременно и метель начала бить в Изоляцию, а видимость составляла всего лишь около двадцати метров.
– Эрнеста! Я потерял вас из виду! Доложи состояние!
Но ответный сигнал не поступал.
– Эрнеста! Повторяю: доложи состояние!
Их группа из пяти антигравов с неизменной скоростью продолжала движение. В ответ – по-прежнему тишина.
– Свен! Ты меня слышишь? Доложи состояние! Зараза! – возмущённо выпалил одессит. И вновь парень с крестиком начал читать молитву. Но теперь бойцы расслышали несколько слов: что-то за упокой душ…
И вдруг впереди показались два ответвления от основной тропы, выходящие с каждой стороны. Бойцы в хвосте вспомнили слова Андрея о разделении. Антиграв-пять и антиграв-четыре улетели в стороны, но вскоре их тропы выровнялись, а аппараты летели параллельно основному пути. Немец повернул голову сначала в направлении пятого, а затем и четвёртого антиграва. Пепельная метель их почти скрыла, но контуры и очертания оставались различимыми. Снова по курсу показалась сплошная стена. Одессит встревоженно глянул на отделившихся бойцов. Напряжённое молчание захватило всех в плен. Никто не решался заговорить… «Три, два… один»: подсветка засияла!
– На этот раз удалось обмануть смерть! – воодушевлённо проговорил кто-то из группы.
– Она вам позволила это сделать.
– Был вход, значит будет и выход!
– Боже наш милосердный! Спаси и сохрани душу каждого. Чтобы лукавый не отнял и не отравил её, не украл и не увлёк в вечное рабство…
Земляне отчаянно мчались по вдыхающим и выдыхающим, словно стенки лёгких, коридорам.
– Что это?!
К их тропам по диагональной траектории постепенно приближались дополнительные дорожки, но красного цвета. Они формировались в том же порядке, как и все остальные.
– Прозрачный буфер! Мы можем видеть эти тропы по бокам! – сказал Тобиас.
Стена с возмущениями не заставила себя долго ждать. Но на этот раз всё обстояло иначе. Диагональные пути сходились с основными в начальной точке буферной зоны.
– Господь, Ты даровал нам волю и лишь Ты её вправе отобрать! Не введи нас во искушение…
«Три, два, один!» Вместо ослепительно белых, в глаза врéзались красные лучи тропы, которая стремительно исчезла через несколько метров. Перед землянами осталась только пепельная поверхность… Никаких стен и искривлений. Три антиграва, летевших по основному пути и вырвавшихся от цепких объятий аномалии, остановились.
– Мы их потеряли? – задался вопросом Тобиас.
Андрей взял курс на снижение, и как только инопланетная группа зависла в нескольких сантиметрах от пепельных сугробов, перед ними нарисовалась картина, которая заставила даже самых стойких отрыть рот в сильнейшем приступе изумления.
На огромном пространстве, окружённом со всех сторон аномалией, могла бы поместиться добрая четверть Фидеса. Пустота, которая царила недавно в деумианских просторах, наполнилась строениями и приспособлениями непонятной природы и странного предназначения. С правой стороны находились большого размера закрытые сосуды, напоминающие пробирки из лаборатории, в которых пространственная ткань концентрировалась в видимые сгустки, постоянно деформирующиеся и парящие в центре. Но они, видимо, предназначались для питания, потому что их в буквальном смысле разрывала непонятно откуда берущаяся чёрная масса. Её в свою очередь затягивали приближающиеся с разных сторон иные сгустки большего размера, на ходу перемещаясь в центр сосуда, чтобы снова быть разорванными изнутри. Можно было только догадываться о грандиозном количестве выделяемой энергии… Конечно, никаких проводов и чего-то подобного сосуды не имели. Земляне насчитали около пятидесяти таких объектов, которые стояли на небольшом расстоянии друг от друга.
Перед антигравами стояла огромная статуя. Трудно было представить, чтобы клаудеумы использовали обычные технологии строительства для подобной цели. И да! В ней пряталась своя изюминка перевёрнутого с ног на голову мира. Мира не из нашего мира. Больших размеров существо, уверенно упёршись в землю двумя ногами, держало в ладонях шар, который из-за своих массивных форм скрывал половину статуи. Оно чем-то напоминало землян. Но глаза имели правильную шаровидную форму без присущих людям углублений. А в выражении лица не хватало чего-то земного, чего-то тёплого и привычного нам… Оно имело идеально правильное отсутствие проявления эмоциональности. Казалось, что такое лицо в силу своего строения не может выражать каких-то чувств, переживаний, настроений. В зрачках горело что-то синее. Словно протекала какая-то жидкость или субстанция. Вполне вероятно, что данный факт – совпадение, но в сосудах (в которых концентрировались сгустки из пространственной ткани), ближе к их вершинам, собиралось точно такого же цвета свечение.
