Несколько поколений назад одна из лавин обрушилась на тропу, которая вела на большое плато, где располагалась горная страна, преградив доступ проходящим путникам, которые раньше пересекали в этом месте горный хребет. За давностью лет неизвестно, был ли то случай или умысел Дракона. В те времена будто бы город не имел над страной такой власти, довольствуясь пожертвованиями и дарами странствующих купцов, которые почитали его древней и опасной святынею, и считали за лучшее задобрить судьбу. Но, оказавшись вдали от руки дающей, жрецы обратили внимание на окрестный люд. Восстановить разрушенную тропу было нельзя; тогда довершили дело, воздвигнув стену, преграждавшую путь на плато, по другую его сторону. Первое время нет-нет, да и поднимались путники по знакомой дороге, любопытствуя, что происходит наверху, но их неизменно встречал град камней из-за каменной стены, на которой была грубо нарисована морда дракона. Краски светились в темноте, и ночью казалось, что, рисунок оживает.
Любопытство — не столь важная причина, чтобы жертвовать жизнью, и со временем внизу забыли о горной стране, а некогда торная дорога поросла травой и кустарником, стала непроходимой из-за частых обвалов. Жизнь текла неизменно на затерянном плато, только от года к году все зорче становились сборщики дани, все громче стучали барабаны и чаще кричал дракон, требуя жертву… А на равнине происходили перемены.
Нашлись среди людей смельчаки, которые отважились выйти на битву с драконами. И оказалось, что чудовища, хоть и опасны, но смертны. Много славных воинов полегло в сражениях, но вместо них брались за оружие другие. Все больше становилось охотников, и они преследовали врага повсюду: в лесах и на болотах, в горных ущельях и подземных пещерах. Вот-вот должен был угаснуть ненавистный драконий род.
В то время странствовал со своей дружиной по равнинам к северу от Великой Скальной Гряды великий воин Влах, по прозвищу Светлоглазый. Был он уже немолод, и немало сказаний о его подвигах сложили бродячие певцы. А второе прозвище ему было Освободитель; так звали его те, кого он избавил от драконьей напасти. Охотники останавливались в каждом селении, расспрашивали жителей предгорья, не укрылся ли где дракон, от которого когда-нибудь сможет возродиться вражье племя.
— Спасибо вам, воины, — отвечали им люди, — нет их больше в наших краях; надеемся, что, милостью Небесного, и не будет.
Лишь один дряхлый старик сказал после глубокого раздумья:
— Есть где-то в горах затерянная страна, но давно позабыты дороги, которые туда ведут. Быть может, там еще остались драконы.
* * *
Долог, труден, опасен был путь Влаха и его товарищей, но однажды утро застало их перед каменной стеной, на которой еще виднелся прежний рисунок. Краски выжгло солнцем, смыло дождями, но остались глубокие царапины в камне, и в изображении воины признали того, за кем охотились.
Они перебрались через стену, которая давно уже не охранялась — не от кого, — и направились вглубь плато. В первом же селении испуганные жители пытались бежать от них, сочтя чужаков новыми прислужниками дракона. Немало усилий стоило растолковать им, что цель охотников — убить дракона, а не служить ему. Весть облетела всю округу Тысячная толпа во главе с дружиной Влаха отправилась в город.
Влах поднял свою секиру и, размахнувшись, ударил по воротам. Загудел древний металл, застонал, словно ужасаясь кощунству, совершенному человеком. А воин ударил еще раз, и еще. Тогда впервые за многие годы ворота отворились не для того, чтобы выпустить стражников. Сбоку открылась неприметная дверца, и вышли осанистые мужи в богатых одеждах.
— Кто вы, дерзко нарушившие покой священных стен? — обратились они к воинам. — Дракон покарает вас!
— Вот за ним-то мы и пришли! — воскликнул Влах. — Впустите нас, и мы избавим страну и город от проклятия. Но, может быть, вы по доброй воле служите дракону?
— О нет! — поспешно вскричали городские вельможи, глядя на мечи воинов и на толпу вооруженных вилами и мотыгами крестьян, которые подались вперед при последних словах Светлоглазого. — Мы денно и нощно призываем кары на голову мерзкого чудовища. Приветствуем вас, воины!
Разошлись в стороны створки ворот, но никто из крестьян не вошел в город — старый страх пересилил. Они стояли и смотрели молча, как город поглотил отряд чужеземцев. На площади перед воротами охотников встречала толпа горожан. Выглядели они не лучше крестьян, такие же нищие и несчастные.
— Смерть дракону! — выкрикнул, выйдя из толпы, темноволосый юноша и другие подхватили его крик.
Толпа увлекала воинов вглубь запутанного лабиринта улиц и переулков. Как скорлупа скрывает в себе плод, город таил в самой своей сердцевине ядовитое зерно — Храм дракона. Угрюмые стены, сложенные из черного, без единой прожилки, камня, охватывали его плотным кольцом, словно браслет. На воротах корчились, разинув рты, застывшие навечно древние демоны — глаза их были закрыты, словно они устали взирать на мир. И снова, как только ворота стали отворяться, толпа за спинами воинов отхлынула прочь, оставляя их наедине с опасностью. Ибо гораздо больше, чем крестьяне попасть в город, боялись горожане оказаться в Храме дракона. Влах оглядел своих бойцов, читая смятение на лицах.
— Идем, — сказал тогда Светлоглазый, — или мы не привыкли, что смерть ходит за нами следом? Идем и попытаемся достать дракона в его логовище.
Ворота медленно закрылись за ними. Вокруг не было ни души, лишь одинокое эхо считало их шаги. Невольно пригибаясь, воины прошли под тяжелыми каменными сводами галереи и вошли в храм. Их ждал жрец, закутанный в ниспадающие одежды, с капюшоном, закрывающим лицо.
Все вниз и вниз вел он их по коридорам, вырубленным в каменном основании плато, где никогда не светили солнечные лучи. Казалось, прошли часы; и вот он остановился перед дверями, во всем, кроме величины, подобными воротам храма. Только глаза подземных демонов были открыты и сверкали варварским блеском драгоценных камней. Внезапно двое воинов, которые стерегли жреца, с криками бросились к стене: провожатый исчез, ушел сквозь камень. У них остался единственный факел.
С обнаженными мечами в руках они ворвались в огромный зал, противоположная стена которого терялась во мраке. Слабый свет выхватил из тьмы фигуру исполинского дракона — один лишь клык чудовища мог бы служить воину палицей. Дракон не двигался, как будто не замечал их. Рассыпавшись цепью, воины двинулись вперед, вслушиваясь и всматриваясь в пустоту подземного зала. Внезапно сверху упали железные клетки, безошибочно накрыв охотников.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
