двенадцатиэтажного здания, и мне, с моим опытом альпиниста, ничего не стоило бы спуститься с крыши на веревке, открыть окно, войти в комнату, убить Аллу и уйти тем же путем.
Этот сценарий я изложил Леониду на нашей второй встрече.
Он мне тут же задал кучу вопросов. Все не помню, но вот, например, он спросил, как я узнаю, что Алла одна в своей комнате.
Я немного подумал и сказал, что можно спустить к окну бывшей миниатюрную камеру и следить за ней, чтобы подкараулить подходящий момент.
К тому же у ее начальника очень строгий подход к трудовой дисциплине — старой закалки человек. Алла сама рассказывала, что вот он приходит утром, в половине девятого собирает совещание. Определяет, так сказать, фронт работ, дает всем задания, а потом всех распускает и до одиннадцати чтобы никто его не беспокоил. И чтобы в приемной у Аллы никаких посиделок и сама чтобы никуда не отлучалась. Так что до одиннадцати она сидит на рабочем месте, по ее же собственному выражению, как приклеенная.
Леонид выслушал все мои идеи и сказал под конец сеанса: «Сам способ неплохой, но в нем еще много слабых мест. Главное, что вы бывший муж, а бывшие мужья и любовники — первые кандидаты в подозреваемые. Значит, вам непременно нужно обеспечить себе стопроцентное алиби».
Я стал протестовать, мол, это же только игра, я не собираюсь ее на самом деле убивать!
А Леонид мне на это: «Мой метод заключается в том, чтобы разработать сценарий идеального убийства. Только тогда он поможет вам преодолеть свое навязчивое состояние».
— Вот-вот, — вмешалась я. — Мне он говорил то же самое!
Митя взглянул на меня укоризненно.
— Все-все, больше не буду перебивать!
Он кивнул и продолжил:
— После того сеанса я долго думал, долго бился над тем, как обеспечить себе надежное алиби. И наконец придумал — решение пришло ко мне во сне…
«Прямо как ко мне», — подумала я, но промолчала. И без того у нас много совпадений.
— Я почти каждый день заезжаю на склад, где получаю корма для доставки на ближайшие день-два. И вот как-то мне приснилось, что я приехал на этот склад, встал в очередь за кормами — а там и правда часто бывают очереди… И вот я стою в этой очереди, и вдруг словно раздваиваюсь.
Один «я» по-прежнему стоит в этой очереди, а другой — такой полупрозрачный, как призрак, — выходит со склада и идет, точнее, не касаясь земли плывет, как облачко, через город и оказывается возле большого офисного здания.
Здесь этот призрак — то есть я — взлетает к окну, заглядывает в него… и видит комнату, а за столом — моя бывшая, Алла…
И тут я просыпаюсь.
И тут же соображаю, что во сне нашел способ, как обеспечить себе алиби!
— Что, превратиться в привидение? — переспросила я.
Не знаю, что меня дернуло за язык. Мне ведь самой решение аналогичной задачи пришло во сне.
Митя взглянул на меня обиженно, но тут же стер это выражение с лица и ответил:
— Нет, конечно, не в привидение, но фактически раздвоиться, оказаться как бы одновременно в двух местах — и тут мне поможет складская система…
— Поясни, — попросила я.
— Обязательно. Значит, я часто езжу на этот склад. Склад очень большой, он занимает несколько этажей специального здания. Въезд на территорию склада исключительно по пропускам, когда я туда проезжаю, охранник записывает в специальный журнал мое имя (по пропуску) и номер машины.
Машину я оставляю во дворе, а сам с тележкой поднимаюсь на третий этаж, где хранятся корма для животных. Обычно там собирается очередь, и приходится ждать час-полтора.
И самое интересное, что этот склад недалеко от офисного здания, где работает моя бывшая.
Так вот что мне пришло в голову.
Я приезжаю на склад.
Недалеко от ворот оставляю электросамокат (есть у меня такой), пристегнув его к трубе, чтобы не украли.
Затем въезжаю в ворота.
Охранник записывает мое имя и номер машины.
Машину я оставляю во дворе, а сам поднимаюсь на третий этаж, занимаю очередь, а потом отхожу (якобы в туалет).
Действительно иду в туалет, только там открываю окно, закрепляю веревку и спускаюсь с третьего этажа на улицу.
Там беру самокат, быстро еду к месту работы Аллы, поднимаюсь на крышу… забыл сказать, что альпинистское оборудование я заранее оставляю на крыше.
Теперь при помощи этого оборудования я спускаюсь до десятого этажа, спускаю вниз камеру и жду момента, когда Алла останется одна в своей комнате.
Тогда я спускаюсь ниже, пролезаю в окно, душу свою бывшую, надев предварительно перчатки, запираю обе двери, вылезаю обратно в окно и покидаю место преступления так же, как попал на него.
Спустившись с крыши, на самокате быстро возвращаюсь к складу, поднимаюсь по веревке на третий этаж и встаю на свое прежнее место в очереди.
Алиби обеспечено: пропускная система подтвердит, что все это время я находился на складе…
— Ловко! — похвалила я. — Здорово придумал!
На этот раз Митя не стал обижаться, что я его перебиваю. А я снова поглядела на часы, теперь уже открыто. И снова он ничего не заметил. Ну что ж, как всякому мужчине, ему интересно говорить о себе. Главное, я же сама просила его рассказывать подробнее. Этак мы до вечера провозимся, а мне еще постельное белье ему везти…
Ну, вроде дело к концу идет…
— На следующем сеансе я изложил этот сценарий Леониду.
«Ну чем не идеальное убийство? — сказал я под конец. — Когда найдут убитую Аллу, это будет выглядеть загадочно. Классическая детективная ситуация: жертва убита в запертой комнате, никто не догадается, как убийца вышел оттуда…»
«А окно? — сказал мне Леонид. — Они же увидят открытое окно! Это прямой след, ведущий к вам!»
«Ничего подобного! Окно я закрою, у меня есть специальное приспособление, с помощью которого можно открывать и закрывать окна снаружи. Мы пользовались этим приспособлением, когда выполняли высотные работы. А самое главное — у меня будет безупречное алиби на время убийства. Меня отметят на входе на склад, и потом — на выходе, когда все уже будет закончено».
«Хорошо…»
Леонид задумался. Видимо, он еще раз мысленно прошелся по моему сценарию. Наконец он сказал:
«Что ж, отлично, вы хорошо поработали. Я не вижу в вашем сценарии серьезных недостатков. Так что этот наш сеанс — последний. Думаю, что вам больше не нужна терапия, вы преодолели свою проблему и можете вернуться к нормальной жизни».
Я сначала удивился: как так, я уже
