что они потеряли почти двадцать миллионов долларов на высококачественных российских боеприпасах.
Так что, похоже, наш мальчик – настоящий трудоголик. Действительно произвел фурор в полиции Чикаго.
Я пытаюсь поискать в его социальных сетях доказательства существования жены, детей, подруги или плохих привычек, которые можно использовать. Все закрыто наглухо – никаких общедоступных профилей. Или, может быть, вообще никаких профилей.
Однако мне удается найти старую новостную статью от 18 апреля 2005 года:
Офицер полиции Чикаго, находящийся не при исполнении служебных обязанностей, был застрелен на Южном берегу
Офицер Мэтью Шульц скончался сегодня рано утром после того, как в него выстрелили примерно в 1:30 ночи на углу 77-й улицы E и S Беннет-Авеню.
Инспектор полиции Ларсон сказал, что офицер ехал недалеко от парка Розенблюм, когда неизвестный нападавший подошел к автомобилю на светофоре. Стрелок выстрелил через окно машины офицера, трижды ранив Шульца в грудь и голову.
Ларсон сказал, что полицейские, проводившие остановку транспорта неподалеку, услышали стрельбу и прибыли на место происшествия. Ближайшие камеры наблюдения засняли лишь часть происходящего.
Мэтью срочно доставили в больницу Джексон-Парк, где ему провели экстренную операцию. Однако она не увенчалась успехом, и в 5:22 утра врачи констатировали смерть.
У мужчины остались жена и сын. Пожертвования семье можно сделать через фонд «Fallen Brothers».
Так, так, так. Не нужно быть настоящим детективом, чтобы догадаться, что «оставшийся сын» – это новый офицер Шульц. Или что его роль ангела-мстителя должна компенсировать то, что папочка получил пулю на Южном берегу.
Интересно, что в новостной статье ничего не говорится о том, что делал его отец, разъезжая по Южному берегу в штатском посреди ночи. И я не вижу никаких дальнейших действий по поимке стрелка.
Знает ли Шульц-младший ответ на эту маленькую загадку?
Ну, это его проблемы. У меня есть собственная проблема, которую нужно решить. А именно, как я собираюсь раздобыть капитал для развития Сталелитейного завода.
Мне понадобится много денег. Не пара миллионов, а сумма посерьезней.
Это значит, что пора вернуться к истокам.
Мы с Данте вместе совершали кражи, когда я был подростком. Это было еще до того, как он поступил на военную службу. Тогда он был чертовски диким. Абсолютно бесстрашным.
И я был в состоянии чистого сумасшествия. Наша мать умерла. Наш отец был разрушен. Мне нужно было что-то, за что можно было бы ухватиться.
Когда Данте начал планировать ограбления, я умолял его позволить мне пойти с ним. Сначала я был просто на шухере или водителем. Все изменилось после того, как Данте увидел, что у меня есть талант к этой работе.
Когда я был в старшей школе, мы ограбили почти дюжину бронированных грузовиков, получая от 80 000 до 650 тысяч долларов за каждое нападение.
Я всегда угонял машины для побега. Я мог проскользнуть в гараж и менее чем за десять минут выехать на красивом, скромном седане. Лучше всего было украсть машину с долгосрочной парковки в аэропорту - никто даже не заметит, что она исчезла. Так что было мало шансов, что кто-нибудь заявит о краже, пока мы были в разгаре работы.
В качестве автомобиля, предназначенного для побега, нужно выбирать что-то мощное и быстрое, но при этом сдержанное и неброское. Что-то, что идеально впишется в окружающую обстановку. Нужно искать тачку с четырьмя дверями для легкого входа и выхода и с большим багажником для хранения награбленного.
Mercedes E-Class всегда был хорошим выбором или более старая модель BMW. Даже Камри подходила.
Нашими жертвами были старые, жирные водители фургонов. Те, которые уже были близки к пенсии и слишком устали, чтобы быть начеку. Никаких раздражающих молодых ковбоев в армейских штанах, мечтающих о славе.
Нам нравилось грабить фургоны. Регулярные маршруты, однообразные проверки на безопасность. Мы нападали на них рано утром, когда они стояли в банкоматах, еще до того, как банки открывались.
Мы оставляли деньги на конспиративной квартире. Затем отгоняли машину в глушь, обливали салон отбеливателем и поджигали.
Так вот, все это было хорошим развлечением и хорошей практикой. Но мне понадобится гораздо больше денег, чем может принести бронированный грузовик.
Мне следует идти прямо к источнику.
Прямо в одно из самых больших хранилищ во всем Чикаго. Тот, в котором хранятся золото, бриллианты и незадекларированные наличные средства самых богатых жителей города.
Хранилище принадлежит Рэймонду Пейджу.
Оно находится в самом сердце финансового района, в конце так называемого «Каньона Ла-Салль» – длинного туннеля небоскребов, в котором располагаются Торговая палата и Федеральный резервный банк Чикаго.
Альянс, банк которым владеет отец Беллы, не является самым большим банком, но он, черт возьми, самый нечистый. Он похож на наш собственный маленький Deutsche Bank, отмывающий деньги для олигархов и помогающий богатым обходить надоедливые правила международных финансов.
Судя по тому, что я слышал, его отчеты более запутаны, чем Код Навахо, и примерно так же достоверны, как «Властелин колец». Все это говорит о том, что я мог бы украсть целую кучу денег, которые никто не смог бы отследить.
Самое сложное заключается в том, что хоть Рэймонд Пейдж и является мошенником, он определенно не глуп. На самом деле, преступники – самые страшные параноики. Альянс Банк, вероятно, имеет одну из самых жестких систем безопасности в городе.
Но ни одна система не бывает идеальной. Всегда есть трещина.
И я уже знаю, как я собираюсь ее найти. Через дочку Рэймонда, конечно.
11. Камилла
Я встречаюсь с Шульцем в закусочной Boardwalk Burgers у пирса. Он уже ест двойной бургер и картошку фри за одним из столиков на открытом воздухе.
– Хочешь чего-нибудь? – спрашивает он меня.
Я качаю головой.
– Уверена? Я могу оплатить это.
Он всегда говорит с дразнящим
