* *
- Так, значит, у твоего отца отобрали его землю и он решил перебраться сюда? – спросила Маль, когда Настя закончила рассказывать.
- Выходит, что да.
Разговор был прерван появлением Тьонд. Эльфийка-дроу была, как всегда, под мухой, но вместо обычного надменно-высокомерного, пребывала в весёлом и радостном расположении духа. Настя поморщилась.
- Всем велено быть на собрании. – Тьонд отвесила шутовской поклон, - Прошу вас прибыть в чертог Директора.
- Это ещё зачем? – буркнула она себе под нос. Тьонд услышала.
- Совет собрали. – ответила она, продолжая пьяно лыбиться, - Советоваться будут. Заседать!
- Это как ещё? – поинтересовалась Маль.
- Протяяяжно! – захохотала Тьонд весьма довольная своей шутке. А Настя подумала, что вполне может быть и на место убиенного товарища Гурфинкля уже кого-то прислали. Как же его звали-то? На похоронах Настя стояла довольно далеко от могилы и не видела, что там написали на табличке, прибитой к самодельному деревянному обелиску с жестяной пятиконечной звездой на верхушке. А потом подойти и прочитать не догадалась. А Тьонд, тем временем, устремилась куда-то дальше, но далеко не ушла, а, утомившись, прилегла отдохнуть в ближайшем тенёчке.
В Актовом Зале Комбината уже собралось довольно много народу, Настя и Маль с трудом нашли свободные места, а работники всё продолжали прибывать. На сцене, за длинным, покрытым красной скатертью столом, перешёптывались о чём-то несколько человек комбинатовского начальства. Настя знала только одного – их начальника цеха товарища Папулю. Это фамилия у него такая была – Папуля. Постепенно шум стих, кто-то из сидящих в президиуме постучал ручкой по стакану для воды, привлекая внимание собравшихся, прокашлялся и сказал:
- Товарищи!
Кто-то бурно зааплодировал. Остальные, не разобрав, принялись тоже хлопать и несколько минут зал дружно рукоплескал. Постепенно тишину и порядок опять восстановили и оратор продолжил:
- Товарищи! Все мы знаем о непростых временах и печальных событиях, произошедших недавно. Подлое убийство товарища Гурфинкля стало незаживающей раной в наших душах! Однако, скорбь, поселившаяся в наших сердцах…
Речь опять прервали чьи-то аплодисменты и зал снова утонул в овациях. Когда порядок опять был восстановлен, оратор продолжил ровно с того места, на котором его прервали:
- … не позволит рабочим Комбината опустить руки! Напротив! Мы должны ещё сильнее сплотиться вокруг руководства!
Бурные аплодисменты, переходящие в овации.
- Подлое убийство товарища Гурфинкля не останется безнаказанным! – продолжил оратор, когда тишина и порядок в очередной раз были восстановлены, - Для его расследования в посёлок прибыл товарищ Пронин. И сейчас я передаю ему слово. Прошу, товарищ Пронин!
Из-за стола поднялся коренастый человек в галифе и гимнастёрке. Поверх гимнастёрки был надет обычный пиджак. Зал опять бурно зааплодировал. Человек недовольно поморщился. Пока тишину и порядок восстанавливали в очередной раз, Пронин терпеливо ждал, оглядывая аплодирующий зал с видом недовольно-скучающим.
- Кто у вас тут всё время аплодирует? – спросил он, когда зал, наконец, стих в очередной раз, - Меня зовут майор Пронин, я старший оперуполномоченный отдела убийств. Прибыл расследовать убийство вашего директора. Зря вы, товарищи, - обернулся он к комбинатовскому начальству, - устроили это сборище. Ну да ладно. Как вы уже поняли, я прибыл к вам для расследования убийства вашего директора, как там его, Гурфинкля, что ли. И мне нужно будет вас опросить. Может, кто-то из вас что-то видел накануне убийства? С кем товарищ Гурфинкль общался последним? Кто и когда в последний раз видел его живым? Кто обнаружил тело? И так далее.
Речь майора опять была прервана аплодисментами, но на сей раз любителя похлопать в ладоши нашли быстро. Им оказался Фрар, к немалому удивлению Насти. Старого гнома выдворили из зала, но пока его тащили к дверям, тот громко удивлялся, не понимая, что он такого сделал? Ведь речи попаданских начальников принято сопровождать хлопаньем в ладоши! Настя не удержалась и захихикала. Следом на ней начали смеяться и остальные и какое-то время в зале царили смех и всеобщее ликование.
До слияния двух рек, Андуина и Светлимы, лодка шла два дня. К счастью, мимо Фангорна путешествие прошло без приключений. Видимо действительно энтов стало намного меньше. Или они, по своему обыкновению, замерли на месте без движения. И издалека любой из них похож на старое-старое дерево. Молодых энтов давно уже никто не видел. Скоро этих страшных созданий вообще не останется в Средиземье. Даже тех, которые живут больше тысячи лет.
Йорг ловко правил лодку к берегу. Пора устраиваться на ночёвку. Беглец, который за время путешествия так и не назвал своего имени дремал на корме. Там он прятался за борт так, чтобы не видеть воды. Хотя цвет лица уже стал менее зелёным, видимо, немного привык. Но как только лодка ткнулась килем в берег, он сразу же перебрался на землю. Немного поворчав, отправился собирать хворост для костра. А лодочник стал готовить скромный ужин. По вполне понятным причинам запастись провизией в дорогу Йорг не успел. А у беглеца вещей вообще не было.
Постепенно темнота окутывала всё вокруг. Лишь костёр отбрасывал отблески на волны возле лодки, да на листья кустов рядом. Перекусив, попутчики стали укладываться на ночлег.
Йорг лежал и смотрел на проносящиеся в высоте облака, которые еле-еле освещали далёкие Древа Валар. Порой отражённый свет принимал причудливые очертания каких-то чудовищ. О многих лодочник лишь слышал. А морских или речных приходилось видеть в своих путешествиях. Порой лишь везение помогало выжить при встрече. Постепенно глаза стали закрываться и Йорг погрузился в дрёму.
Ему казалось, что из омута под огромной ракитой за ним наблюдают внимательные глаза. Но разглядеть в чёрной воде никого не удавалось. Лишь взгляд. Тяжёлый, давящий. Навалилось ощущение безысходности и неминуемой беды. Сквозь дрёму лодочник услышал лёгкий шорох. И тут же на него сверху кто-то навалился. Он ощутил удары по всему телу. Но толстое одеяло из овчины, которую он купил в гавани Роменна, глушило их.
С трудом отбросив от себя нападавшего Йорг вскочил на ноги. Теперь можно встретить врага лицом к лицу. Но темнота мешала видеть момент удара. Тогда лодочник накрутил одеяло на левую руку. Теперь есть чем отражать удары. Скорее всего его пытались зарезать во сне.
