Рейтинговые книги
Читем онлайн «Непроницаемые недра»: ВЧК-ОГПУ в Сибири. 1918–1929 гг. - Алексей Тепляков

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 22 23 24 25 26 27 28 29 30 ... 74

Выявление и уничтожение проникших в ЧК «предателей» началось сразу. В Новониколаевске уже 7 февраля 1920 г. был арестован и в тот же день расстрелян как «доброволец польского легиона, связанный с колчаковской контрразведкой» следователь А. Пеплов, а год спустя был казнён бывший судебный чиновник белой власти М.К. Зайцев, замеченный также в фабрикации новониколаевского филиала организации «Сибирское Учредительное собрание», мародёрстве, присвоении денег, предназначенных для оплаты агентов, и содержании любовницы на конспиративной квартире. В начале 1920 г. в Красноярске арестовали сотрудника губчека М.Р. Манденьянца, обвинявшегося в том, что он был штабс-ротмистром Колчака (полгода спустя дело было прекращено) и расстреляли как бывшего офицера-контрразведчика чекиста Вотина, а также двух особистов, тоже оказавшихся из белых офицеров. 1 января 1922 г. по приговору трибунала был казнён один из видных томских чекистов — начальник информотдела губчека Г.А. Котов, ранее судившийся за превышение власти, а затем обвинённый в том, что он был подпрапорщиком Колчака и участником штурмового отряда[153].

Точно так же с первых месяцев работы началась фабрикация и «контрреволюционных» дел на чекистов. В феврале-апреле 1920 г. в Томской уездной и транспортной ЧК арестовали по политическим обвинениям около 10 сотрудников, большая часть которых была вскоре освобождена, а один — расстрелян. В Омской губернии репрессии коснулись также целого ряда чекистов. Сотрудник губчека Я.Д. Гусев за некую «контрреволюционную деятельность» был арестован в марте 1920 г. и три месяца спустя приговорён к расстрелу. Работник Татарского политбюро И.С. Осинцев, арестованный в начале 1921 г. по аналогичным обвинениям, уже 20 февраля был расстрелян. Уполномоченного Тарского политбюро X.М. Рахматулина арестовали 17 февраля 1921 г. и обвиняли как участника повстанческого движения против советской власти, но 8 месяцев спустя его дело было прекращено за недоказанностью[154].

В марте 1921 г. по обвинению в контрреволюционной деятельности были арестованы оперативники отделения РТЧК Омской железной дороги на ст. Купино И.А. Лещинский, Г.Б. Мартыненко и Н.С. Миронов, вскоре освобождённые Омской губчека за недостатком улик. А вот машинистка того же отделения М.С. Купона, арестованная несколько позднее, в июне 1921 г. «за контрреволюционную деятельность» оказалась приговорена к расстрелу. Бывший офицер М.М. Монов, сотрудник Енисейской губчека, был расстрелян весной 1921 г. в числе 34 чел., обвинённых в заговоре Крестьянского союза. По «заговорам» ряд лиц из технического персонала были осуждены к расстрелу в Тюмгубчека, Алтгубчека и, возможно, в Томучека[155].

Лояльность режиму со стороны сотрудников ЧК была высокой, но не абсолютной. Так, в начале 1920-х гг. некоторые чекисты изменяли и переходили на сторону повстанцев. Один из ближайших друзей якутского лидера М.К. Аммосова — сотрудник губчека и делегат VIII-го Всероссийского съезда Советов Г.С Ефимов, назначенный в августе 1921 г. членом губревкома — внезапно вместе со своим отрядом перешёл к повстанцам корнета В.А. Коробейникова и стал одним из руководителей созданного ими в 1922 г. правительства — Временного Якутского областного народного управления.

В Ачинском уезде в конце 1920 г. одним из вожаков небольшого повстанческого отряда стал бывший уполномоченный уездчека и секретарь Больше-Улуйского волисполкома Гусев (возможно, бывший офицер). Были случаи дезертирства — так, во время Колыванского мятежа 1920 г. был арестован как дезертир уполномоченный особого отдела Г. Железнов. Во время чистки партии в 1921 г. старший агент особого погранотделения № 3 BCBO (Минусинский уезд) Л.Г. Фиш был исключён из РКП(б) за отказ вести работу среди поляков, намерение выйти из партии и вернуться в Польшу: «Хотя бы пуля меня ожидала, я всё-таки должен быть на родине»[156].

Среди работников чека изредка попадались люди, принципиально отвергавшие методы работы этой организации. Например, 41-летний А.Д. Штильберг, откомандированный из военного контроля ГПО Верхнеудинска в Горный институт, Сиббюро ЦК РКП(б) 22 июля 1920 г. был направлен, ввиду отсутствия работников, в Особый отдел Омской губчека. Там бывший военный контрразведчик получил два адмареста за неисполнение приказов и невыходы на работу, а 6 августа 1920 г. его арестовали по обвинению в контрреволюционной деятельности. Глава Омской губчека П.В. Гузаков сообщал в Сиббюро, что Штильберг проявил себя как саботажник и «ноющий коммунист», чья «интеллигентская душа» болеет «якобы за разрушение святого искусства прошлого». Из следственного дела следует, что окончательного решения по делу Штильберга принято не было[157].

Реальные измены своих коллег чекисты предотвращать были не в состоянии. Зато для большей части руководителей губчека характерно было представлять своих же сотрудников в качестве членов контрреволюционных организаций. Значительная часть таких дел закончилась вынесением смертных приговоров, что давало острастку остальным чекистам, тренировало их бдительность в слежке друг за другом, а начальству доставляло лавры принципиальных борцов с врагами.

Очень значительным количеством чекистов совершались корыстные преступления. Руководящие сотрудники ВЧК признавали: «Кто сам не сотрудничал в этих комиссиях, тому трудно представить, почему так часто отдельные сотрудники, даже коммунисты, попадают на скользкий путь и падают… Сами чрезвычайные комиссии их осуждают нередко на смертную казнь». Парадоксально, но поставленная в привилегированные правовые условия как силовая структура ВЧК не получала от казны достаточных ресурсов для своего нормального функционирования. Вероятно, это делалось сознательно или полусознательно: дескать, если организация занимается реквизициями и конфискациями, то её работники голодными и раздетыми не останутся.

Чекисты постоянно охотно пользовались вещами, незаконно изъятыми при обысках. Двое сотрудников Омгубчека — С. Варада и П. Витол — были расстреляны за это уже в начале 1920 г. Публиковались в газетах аналогичные сообщения о приговорах чекистам-мародёрам в других регионах: в марте 1920 г. «за неоднократное утаивание предметов, изъятых при обыске» был осуждён к расстрелу комиссар по обыскам Семипалатинской губчека А.Т. Пильгинин; агента УТЧК при ст. Омск Я.С. Шикалова в июне 1920 г. расстреляли за самовольные обыски, пьянство и дебоширство, сотрудников Алтайской губчека Я.И. Зайковского и А.К. Пономарёва расстреляли 16 февраля 1921 г. за производство обысков и изъятий с использованием фальшивых удостоверений. В ноябре 1920 г. коллегия Иркутской губчека постановила расстрелять за взяточничество своего сотрудника Г. Корелякова[158].

М.Д. Берман 2 июня 1920 г., обращаясь в Томское губбюро РКП(б) с просьбой откомандировывать на работу в губчека только проверенных коммунистов, пояснял, что «работа в Чека часто развращает ещё не "обстрелянных" коммунистов и они, прикрываясь "охраной революции", иногда начинают творить безобразия». Однако и вполне «обстрелянные» чекисты-начальники были склонны к корыстным преступлениям.

Зампредседателя УТЧК В.Н. Новиков за «преступления по должности» летом 1920 г. коллегией Томгубчека был приговорён к расстрелу. В июне 1920 г. замначальника отделения Томской РТЧК Крахмальский, агент ОРТЧК Дурыманов, а также несколько милиционеров нашли во время обыска вино, напились и похитили домашние вещи. В ноябре их судил губревтрибунал и вынес суровые наказания, в том числе два смертных приговора. Начальник общей части Томской ДТЧК В.Е. Курчевский в конце 1921 г. обвинялся в хищении вещественных доказательств и был исключён из РКП(б) за должностные преступления[159]. Рядовые сотрудники Томгубчека А.П. Смирнов и А.Ф. Крылатых в июле 1920 г. за должностные преступления были приговорены к «условному расстрелу» (такое наказание было довольно распространено). Помощник уполномоченного губчека И.А. Байгулов в августе 1921 г. был осуждён коллегией Томгубчека к расстрелу за взяточничество и разглашение секретных сведений. В 1921 г. за терроризирование местного населения Верх-Усинской волости Минусинского уезда был расстрелян начальник 27-го поста особого погранотделения № 3 Блок. В январе 1922 г. был исключён из партии сотрудник Иргубчека Б.Б. Цейтлин как приговорённый к ВМН за служебные злоупотребления[160].

Что касается злоупотреблений со стороны крупного чекистского начальства, то они (помимо эпизода с С.А. Комольцевым) обычно не выходили на свет. Правда, когда зампред Томской губчека Б.А. Бак освободил родственника жены, задержанного с целым возом продуктов, предназначенных для семьи Бака, Томский губком РКП(б) постановил в декабре 1920 г. перебросить его, т. к. «указанный инцидент принял широкую огласку и тем самым тов. Бак потерял свой авторитет среди масс». В декабре 1920 г. врид председателя Якутгубчека Г.Н. Макаров обвинялся в присвоении вещей, изъятых при обыске. Зампред Томской губчека X.Я. Столяр в мае 1921 г. был обнаружен «в компании подозрительных лиц за столом с массой закусок и выпивкой», за что подвергся аресту и исключению из партии. Начальник Секретного отдела Омгубчека Н.А. Бауэр в феврале 1922 г. губкомом РКП(б) был исключён из партии как поручитель за арестованного крупного подрядчика Ятнена, с которым пьянствовал и у которого брал взаймы большие суммы денег. Однако вскоре Бауэра восстановили в партии и перевели в Новониколаевск[161].

1 ... 22 23 24 25 26 27 28 29 30 ... 74
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу «Непроницаемые недра»: ВЧК-ОГПУ в Сибири. 1918–1929 гг. - Алексей Тепляков бесплатно.
Похожие на «Непроницаемые недра»: ВЧК-ОГПУ в Сибири. 1918–1929 гг. - Алексей Тепляков книги

Оставить комментарий