Он исчез, словно канул в пропасть.
В это время мельничиха обрела дар речи.
– Хватайте Тибо! – закричала она, ибо услышала проклятие, адресованное башмачником борову, и была поражена, насколько быстро это желание исполнилось. – Держите Тибо! Убейте его! Он чародей! Он колдун! Он оборотень!
Последнее слово, которым она наградила Тибо, считалось в наших лесах самым оскорбительным для человека, ужаснее его быть не могло.
Тибо чувствовал, что совесть его нечиста, и воспользовался первым моментом замешательства, которое вызвала в умах людей брань мельничихи.
Он прошел мимо девушек и парней, пока они искали кто вилы, кто лопату, вышел за ворота мельницы и с легкостью, которая лишь подтверждала подозрения красавицы мельничихи, стал бегом подниматься на гору, которая всегда считалась неприступной – уж по крайней мере в том месте, которое выбрал для подъема Тибо.
– Ну же! – кричала мельничиха. – Ну же, так вы позволите ему уйти! Вы не догоните его! Не схватите его! Не убьете его!
Но они лишь качали головами и говорили:
– Эх, госпожа! Что мы можем поделать против оборотня?
Глава 9
Вожак волков
Убегая от угроз мельничихи и ее людей, Тибо инстинктивно направился к опушке леса.
Первое, о чем он подумал, – при появлении врага сразу же скрыться в лесу, где в такое время никто не рискнул бы его преследовать из опасения попасть в засаду.
Впрочем, наделенному дьявольской силой Тибо нечего было бояться врагов, какими бы они ни были. Ему стоило всего лишь отправить их туда, куда он спровадил борова красавицы мельничихи.
И он был совершенно уверен, что избавится от них.
Но время от времени при воспоминании о Маркотте сердце башмачника тревожно сжималось, и он говорил себе, что каким бы решительным он ни был, посылать людей к дьяволу, как посылают свиней, не следует.
Думая о своей ужасной власти и постоянно оглядываясь назад, чтобы посмотреть, не следует ли ею воспользоваться, с наступлением темноты Тибо достиг окраин Писселе.
Была та мрачная, грозовая осенняя ночь, когда ветер срывает с деревьев желтеющие листья и, гуляя по лесу, жалобно воет и заунывно стонет. Скорбные возгласы ветра время от времени прерывались криками сов, напоминающими перекличку заблудившихся путников.
Все эти звуки были знакомы Тибо и не тревожили его.
К тому же, добравшись до опушки леса, он вырезал из каштана палку длиной в четыре фута и, поскольку некогда недурно владел искусством обращения с нею, не боялся нападения даже четырех человек.
Итак, он смело вошел в лес, в ту его часть, которую и сегодня называют Волчий вереск.
Несколько минут башмачник шел по узкой и темной просеке, громко проклиная странных женщин, которые без всякой причины предпочитают недалекого, застенчивого паренька крепкому и смелому молодцу, когда услышал шагах в двадцати позади себя хруст листьев под чьими-то ногами.
Он обернулся.
В темноте он вначале увидел только два глаза, горящих как раскаленный уголь. Затем, вглядевшись внимательнее, разглядел в потемках огромного волка, который шел за ним.
Это был не тот волк, которого Тибо принимал у себя в хижине.
Волк из хижины был черным, этот – рыжим.
Их нельзя было спутать ни по цвету шкуры, ни по размеру.
У башмачника не было никаких оснований полагать, что все волки расположены к нему так же доброжелательно, как тот, первый, с которым он имел дело. Поэтому он сжал палку обеими руками и принялся вращать ею, чтобы убедиться, что не разучился этого делать.
К его большому удивлению, животное довольствовалось тем, что трус´ило за ним, не проявляя никаких враждебных намерений, останавливаясь, когда останавливался Тибо, и возобновляя бег, когда человек продолжал путь. Лишь время от времени волк начинал выть, словно зовя на помощь.
Эти завывания несколько встревожили Тибо.
Вдруг ночной путешественник увидел перед собой два других горящих огонька, время от времени вспыхивавших в темноте и становившихся все ярче и ярче.
Подняв палку над головой и приготовившись нанести удар, он пошел на эти два неподвижных огонька и едва не споткнулся обо что-то, лежащее поперек дороги.
Это был второй волк.
Не задумываясь, осмотрительно ли нападать первым, Тибо начал с того, что нанес волку сильнейший удар палкой, который пришелся ему прямо по голове.
Волк жалобно завыл, а потом, отряхиваясь, как побитый хозяином пес, побрел перед башмачником.
Тибо оглянулся, чтобы узнать, где же первый волк. Он по-прежнему шел за ним и на том же расстоянии.
Но когда башмачник перевел взгляд вперед, то заметил третьего волка, бежавшего справа от него.
Он инстинктивно посмотрел влево. Там бежал четвертый волк.
Не прошел Тибо и четверти лье, как около дюжины животных окружили его кольцом.
Положение было критическим, и Тибо почувствовал всю его серьезность.
Сначала он попробовал петь, надеясь, что звук человеческого голоса напугает волков.
Напрасно.
Ни один из них не покинул места, которое занимал в образованном вокруг башмачника круге, словно очерченном циркулем.
Тогда Тибо надумал остановиться у первого же развесистого дерева, взобраться на него и дождаться наступления дня. Но, хорошенько поразмыслив, он решил, что разумнее будет попытаться добраться до своего жилища, к которому он был все ближе и ближе, – хотя волков и стало больше, но они не проявляли враждебности, как не делал этого и первый зверь, когда был еще один.
А если бы волки вдруг начали вести себя иначе, у Тибо хватило бы времени вскарабкаться на дерево.
Следует сказать, что Тибо был настолько взволнован, что чуть ли не уткнулся в собственную дверь, не заметив ее.
Наконец он узнал свой дом.
К великому удивлению башмачника, шедшие впереди волки почтительно расступились, чтобы пропустить его вперед, и уселись в ряд, образовав нечто наподобие живого забора.
Тибо не стал терять времени на то, чтобы поблагодарить их за учтивость. Он поспешил войти внутрь и быстренько заперся. А затем придвинул к двери сундук, чтобы укрепить ее и привести в состояние готовности к обороне.
Потом он рухнул на стул и только тогда вздохнул полной грудью.
Когда он немного оправился от переживаний, то подошел к квадратному окошку, выходившему в лес, и взглянул в него. Линия горящих глаз показала ему, что волки вовсе не собирались уходить и расположились перед хижиной симметричными рядами.
Подобное соседство могло бы напугать кого-то другого, но Тибо, который всего несколько минут назад шел в сопровождении этой ужасной стаи, чувствовал себя увереннее при мысли, что какой бы тонкой ни была стенка, но она отделяет его от неприятных попутчиков.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
