А там… Ульяна поежилась… Там лежит мертвец!
Что, если парень, запертый в морозильной камере, оживет? Или встанет бесплотным призраком и примется бродить по коридорам станции?
Трупы не оживают? Верно. Так же верно, как то, что люди не убивают себя и других людей просто так, без всякой причины. Не стреляют друг в друга из пистолетов, не бросаются друг на друга с ножами, не врезаются на снегоходе в стену. Нормальные люди не делают ничего такого. Но сотрудники полярной обсерватории сделали.
Внезапно Ульяне стало страшно. Она остановилась и перевела дух. Затем натужно улыбнулась. Вот так и становятся параноиками. Никаких призраков не существует! И даже если путешественник оживет, он не сможет выбраться из морозильной камеры, поскольку она заперта снаружи…
Успокоив себя подобным образом, Ульяна двинулась дальше. Однако где-то там, на самой изнанке души, остался неприятный осадок.
Вот и дверь кухни. Ульяна прошла мимо нее, внутренне сжавшись и затаив дыхание. Отлично, кухня позади. А вот и кают-компания…
Проскользнув в комнату, Ульяна слегка поежилась от теплой волны воздуха, обнявшей ее тело. Оказывается, угли в камине еще не потухли. Они слегка посверкивали в темноте, и это было чертовски приятно.
Ульяна двинулась было к холодильнику, но вдруг услышала легкий скрип и резко замерла. На мгновение ей показалось, что сердце ее остановилось. А потом мороз пробежал по коже, и сердце забилось так сильно, что стук его стал отдаваться в висках.
– Кто здесь? – громко проговорила Ульяна, не замечая, что пятится к двери. – Здесь кто-то есть?
– Есть, – ответили ей из темноты.
Зажглась настольная лампа, и Ульяна увидела сидящего в кресле у камина человека.
– Командор Беглов? Что вы здесь делаете? – удивленно спросила Ульяна.
Командор прищурил недобрые глаза:
– А вы?
– Я? Решила пройтись. У меня бессонница.
– У меня тоже. – Командор отпил из стакана, который держал в руке. Кусочки льда мягко стукнулись о толстые стеклянные стенки. – Присаживайтесь.
«Нет, я лучше пойду», – хотела сказать Ульяна, но передумала. Она уже успела успокоиться, и на смену страху пришло любопытство.
– А я вам не помешаю?
Командор качнул бородатой головой:
– Нисколько. Я не занят ничем важным. Просто сижу и пью бурбон. Присаживайтесь рядом.
Ульяна села в кресло и посмотрела на бутылку, стоявшую на столе.
– Это бутылка Антона?
Командор кивнул:
– Да. Он ее недопил и оставил здесь. Утром, конечно, спохватится, но будет уже поздно.
Ульяна нахмурилась и тихо спросила:
– Антон алкоголик?
Беглов отрицательно покачал головой:
– Нет. Просто ему скучно. Его вахта практически закончена, осталось только сесть на самолет и улететь домой.
Командор отпил из стакана. Ульяна посмотрела на его широкую черную бороду и спросила:
– А вы?
– Что я?
– Вы тоже скучаете на станции?
Беглов прищурил темные глаза и усмехнулся:
– Нет, мне здесь не скучно. Я люблю станцию и могу жить здесь годами.
– А как же Большая земля? – с любопытством спросила Ульяна. – Вас разве никто там не ждет?
Командор сдвинул брови, посмотрел на стакан и сказал:
– Похоже, что нет.
– А жена? У вас на пальце кольцо. Вы женаты, или носите его для красоты?
Беглов посмотрел на Ульяну и холодно проговорил:
– Официально я женат.
– «Официально»?
– Между нами давно уже не осталось ничего общего. Дочка поступила в гуманитарный колледж и уехала из дома. Мы с ней редко видимся. А дом у нас большой. Можно три дня ходить из комнаты в комнату и ни разу не встретить друг друга. Впрочем, моя жена редко выходит из своей спальни.
– И все же вам придется туда вернуться.
– Да. Придется.
– После того что случилось на американской станции, вы будете нарасхват. Одних интервью придется дать не меньше сотни. Люди будут смаковать эту историю не меньше полугода.
– Правда? – Беглов чуть прищурился. – Всего полгода?
– Потом появится другая история, и о нашей все забудут, – объяснила Ульяна. – На планете постоянно что-нибудь случается. Падают самолеты, тонут подводные лодки, происходят землетрясения и извержения вулканов. Это давно уже никого не шокирует. Люди ко всему привыкли. Нынешние обыватели, слушая репортаж о катастрофе, которая унесла жизнь сотен людей, не отрываются от тарелки с супом.
Беглов взглянул на Ульяну с интересом.
– Вы говорите как опытная, повидавшая виды женщина, – сказал он. – А ведь вы совсем еще девочка.
– Не такая уж и девочка, – поморщилась Ульяна. – Мне вот-вот стукнет тридцать. Для женщины это возраст зрелости.
Командор улыбнулся.
– Вот как? Надо запомнить. А в каком возрасте наступает зрелость у мужчин?
– Ни в каком. Мужчины не взрослеют. Они до самой смерти остаются глупыми мальчишками.
Беглов внимательно на нее посмотрел.
– Возможно, я глуп, но мне хватает ума, чтобы не поверить в вашу байку о бессоннице, – сказал он вдруг. – Зачем вы сюда пришли, Ульяна? Зачем пробрались в кают-компанию ночью?
Ульяна смутилась. Несколько секунд молчала, пытаясь сообразить, что будет выгоднее – сказать командору правду или наплести ему какой-нибудь чуши? Потом кивнула и тихо проговорила:
– Хорошо, я скажу. Я пришла сюда за дневником.
Командор приподнял черную бровь:
– Вы про дневник путешественника? На кой ляд он вам сдался?
– Женское любопытство.
Командор едва заметно кивнул:
– Ясно. Вы просто хотите использовать дневник в своем будущем фильме.
Ульяна наморщила лоб и проговорила с легкой досадой:
– От вас действительно ничего не скроешь. Да, я хочу использовать этот дневник. Что тут плохого?
– Ничего. Но почему вы просто не попросили его у меня?
– А вы бы дали?
– Я не интересуюсь стариной. В отличие от найденного биоматериала дневник не представляет для меня никакой ценности.
– И вы позволите мне его забрать?
Беглов пожал плечами:
– Почему бы и нет? Валяйте, забирайте.
Ульяна, не веря своему счастью, встала с кресла и прошла к холодильнику. Открыла дверцу и осторожно вынула пластиковую коробку с дневником.
Она старалась действовать аккуратно, но совсем не потому, что заботилась о сохранности раритета для потомков. Главное – снять страницы дневника на видеокамеру и использовать их в будущем фильме, а там хоть трава не расти.
Коробка была тяжелой и холодной. Очень холодной, Ульяна даже пожалела о том, что не прихватила с собой рукавицы.
– Только осторожней, – услышала она за спиной голос командора. – Я уже сказал, что не являюсь любителем древностей и не вижу никакого смысла в том, чтобы хранить обломки древних шхун и обрывки берестяных грамот. Но все же постарайтесь не повредить страницы.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
