– Ну? – прищурила зеленые глаза Ульяна. – И что случилось? Из-за чего весь сыр-бор?
– Вы провели ночь с Дмитрием Буровым?
Ульяна небрежно повела плечом:
– Мне кажется, вас это не касается.
В темных глазах командора полыхнул недобрый огонек.
– Ошибаетесь, – угрюмо пророкотал он. – Теперь это касается нас всех. В котором часу он уехал?
– Уехал? – Ульяна недоверчиво моргнула. – Он что, действительно уехал?
– А вы не знали?
– Дмитрий говорил мне вчера вечером, что собирается уезжать. Но, честно говоря, я ему не поверила. – Ульяна подняла руку и протерла пальцами заспанные глаза. Потом взглянула на Беглова и сухо спросила: – Почему его отъезд так сильно вас взволновал?
Командор вперил в нее тяжелый, неприязненный взгляд.
– Вижу, вы уже одеты? Идемте!
Он повернулся и зашагал по коридору. Члены команды, тоже посмотрев на Ульяну подозрительно и недоверчиво, двинулись за ним. Только оператор Иван остался стоять возле двери, сжимая в руках видеокамеру и растерянно глядя на Ульяну.
– Медвед, ты знаешь, что случилось? – спросила у него Ульяна.
Рогов качнул головой.
– Нет. Я услышал шум и вышел в коридор. Смотрю – у твоей комнаты толпа. Кстати, командор вернул мне видеокамеру.
– Вижу, – хмуро буркнула Ульяна. – Думаю, нам стоит пойти за ним. Как у тебя аккумуляторы?
Великан легонько тряхнул видеокамерой:
– Под завязку.
– Отлично. Снимай все.
– Я так и делаю. Даже снял, как они брали на абордаж твою дверь.
Ульяна посмотрела на широкое, растерянное лицо Ивана и усмехнулась:
– Молодец. Будет что предъявить в суде, если эти парни вздумают меня линчевать. А теперь идем!
Она закрыла дверь и поспешила за удаляющимися мужчинами. Рогов, держа видеокамеру наготове, косолапо потопал за ней.
Идти пришлось недалеко. Не доходя до поворота, мужчины остановились возле крайней двери и ждали ее.
– Чья это комната? – спросила Ульяна.
Командор нахмурился.
– Входите, сами все увидите, – сказал он с раздражением.
Гадая о причинах такой внезапной неприязни, Ульяна шагнула в комнату и остановилась на пороге, не сдержав вскрика:
– Боже! – Девушка побледнела и, попятившись, натолкнулась спиной на Ивана. Оператор издал короткий и скорбный горловой звук – увиденное тоже не доставило ему удовольствия.
На полу, в луже загустевшей крови, лежал механик Леонид Парников. Голова его была разбита, из раны торчала смятая ковбойская шляпа. Рядом валялся окровавленный клеповочный молоток.
Ульяна стояла как вкопанная. Потрясение было настолько сильным, что некоторое время она тупо глядела на труп и немо, как выброшенная на берег рыба, открывала рот, с хрипом глотая воздух. Потом отвернулась, чтобы не видеть кошмарную картину, и пробормотала севшим от ужаса голосом:
– Что… кто его убил?
И замолчала. В наступившей тишине отчетливо прозвучал голос командора:
– Я думал, вы нам это скажете.
Ульяна побледнела еще больше, а в глазах у нее застыло недоумение.
– Док, накройте его чем-нибудь, – распорядился Беглов.
Доктор Кон кивнул, снял с кровати плед и накрыл им труп.
Наконец до Ульяны дошел смысл того, что сказал командор. Веки ее дрогнули, брови приподнялись.
– Вы считаете, что я как-то замешана в убийстве механика? Командор, вы сошли с ума?
– Может быть. А может, и нет.
– Подождите… Вы думаете, его убил Дмитрий Буров?
Оба помолчали, затем командор заговорил снова, уже другим тоном:
– Помните карты и бумаги, которые мы забрали в обсерватории?
– Да.
– Их больше нет. И Бурова тоже.
Ульяна растерянно повела плечами.
– Почему вы думаете, что это как-то связано?
– А почему я должен думать, что это не связано?
Несколько секунд Ульяна молчала, потом нахмурилась и сказала:
– Он поехал к своему айсбергу. Сказал, что не может терять время.
– Ну да, – усмехнулся Беглов, – иначе айсберг может растаять. Вот только айсберг – не эскимо, и дрейфовать ему еще лет двадцать.
– Но зачем Бурову ваши дурацкие карты? Не продавать же он их собрался… Он ведь миллиардер.
– Вообще-то она права, – заметил доктор Кон. – У Дмитрия не было видимых причин красть документы.
Командор посмотрел на доктора тяжелым взглядом.
– И все же они пропали, – отчеканил он. – А наш сотрудник Леонид Парников убит.
Взгляд Ульяны снова уткнулся в накрытый пледом труп. Боже, и они могут разговаривать рядом с ним! Ульяна почувствовала, как у нее начинают мелко дрожать пальцы. Где-то внутри, в районе солнечного сплетения, начала образовываться леденящая пустота и тоска. А ноги и руки похолодели, словно их опустили в стылую воду.
Это было в обсерватории!
Теперь это пришло и сюда!
Ульяна покачнулась и хрипло попросила, не обращаясь ни к кому конкретно:
– Можно мне уйти отсюда?
Но ее слов, похоже, никто не расслышал.
– Командор, мне все это не нравится, – заявил повар Круглов. – Нужно покрепче закрыть двери, чтобы тот псих не смог вернуться!
Антон подошел к открытому шкафчику и взглянул на пустые полки.
– Док, как думаете, американцев перебили из-за документов? – поинтересовался он у медика.
Тот сдвинул брови и произнес, как бы размышляя вслух:
– Хм… Тогда бы убийца забрал карты, а не оставил их нам. Хотя… Быть может, убийцы искали что-то другое. Что-то более важное. А карты просто не заметили.
– И сегодня ночью исправили свою ошибку? – уточнил командор Беглов хрипловатым, словно отмороженным голосом.
Доктор Кон кивнул:
– Да, вполне может быть. Но с американцами расправились еще до приезда Бурова. Очевидно, у него есть сообщники.
– Имея миллиарды, можно нанять целую армию, – сказал командор.
– Выходит, – взволнованно проговорил повар Круглов, – где-то поблизости бродят убийцы-наемники?
– Очень вероятно, – задумчиво изрек доктор Кон. – Имея деньги, можно поставить термопалатку за любым из ледяных торосов. И уже оттуда сделать вылазку в обсерваторию.
Васильев, стоявший у шкафа, прищурил голубые глаза и сказал:
– Нас здесь восемь человек. Шесть сотрудников и сладкая парочка с видеокамерой. Мы можем держаться вместе и проводить все время в кают-компании.
– Для начала нужно хорошенько заблокировать двери, – возразил метеоролог Ветров. Выглядел он еще более всклокоченным и неухоженным, чем обычно. – Только так мы сможем защитить себя от нападения.
– Согласен, – кивнул Антон. – Однако…
И мужчины продолжили спорить. Ульяна слышала их голоса и думала о том, насколько это странно – они стоят и мирно беседуют, когда на полу лежит мертвый человек. Мертвый! А вчера еще он был жив и здоров. Как они могли так просто смириться со смертью своего коллеги? Хотя… Возможно, у них уже было время успокоиться?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
