Но как раз в момент, когда он выговаривал эту фразу, жизнь опрокинула его кокаиновые логические построения. Мы чуть было не попали в ДТП, хотя и соблюдали ПДД.
Прямо на перекрёстке, на мигающий ночной жёлтый, по второстепенной дороге наперерез мне выскочил огромный чёрный кадиллак «Эскалад». Я еле успел надавить педаль тормоза, как наглый американец, размером не меньше моего Ямато, пролетел передо мной даже не пытаясь затормозить. Мою машину повело юзом, и мы остановились уже на другой стороне перекрёстка. Американец к этому моменту уже пропал из поля зрения. Единственным плюсом происшествия было то, что Геннадий Викторович перестал говорить. Уже потом выяснилось, что у него от резкой остановки вылетела изо рта вставная челюсть (он-то искал её у себя под ногами, но я нашёл её под передним сиденьем). Зато вместо него начали говорить мы с Андреем. Говорили мы с не меньшим воодушевлением, чем до этого Геннадий Викторович и так же громко, с той лишь разницей, что у нас слова почти все были непечатными.
Поостыв и отойдя немного от случившегося, я повёз своих гостей дальше в сторону их отеля, откуда они уже утром должны были, наконец, спокойно отбыть в столицу. Ехали мы молча, я тщательно следил за дорогой, но одна мысль всё никак не давала мне покоя. Я не готов был, конечно, поклясться на Конституции, но мне вдруг показалось, что за рулём чуть не снёсшего нас дороги автомобиля, сидел этот распухший упырь Раздолбаев.
Глава 8
Правильно говорят, что понедельник день тяжёлый. Особенно если до Нового года осталось всего три недели. Не знаю как в других странах, но у нас это какое-то особенное время. Для начала наступает полный транспортный коллапс. И я не имею в виду городские пробки, из-за которых мои ленивые сотрудники так и норовят опоздать на работу. В этом ничего страшного нет, насколько опоздают утром, настолько же и задержатся вечером. Полное гузно наступает с грузоперевозками. Такое ощущение, что всем конторам в этой стране, надо перед Новым годом срочно всё отправить и срочно всё получить. И из-за всех этих выродков, должны страдать приличные фирмы, вроде моей. Ничего невозможно ни получить вовремя от поставщиков, ни отправить по согласованному ранее графику заказчикам. Все нервничают, матерятся, шеф вообще охрип, у него горит очередная президентская программа, какие-то цифровые телеприставки. Орать теперь не в состоянии, но зато строит такие страшные рожи, что самые слабонервные у нас падают в обморок.
Я тоже с утра был не совсем в хорошем расположении духа. Красников уже успел покорчить рожи и мне. Я-то тоже в этой цепочке завязан, должен до тридцать первого декабря, кучу грузов для «Астеха» получить из Поднебесной от Жулика с Люськой. А прямое сообщение с узкоглазыми у нас только воздушное, как у немцев под Сталинградом в сорок третьем. Сижу, как Паулюс со своим штабом в подвале универмага, жду очередной самолёт. Так-то у нас пять рейсов в неделю, но самолёты забиты по самые иллюминаторы, челноки и барыги с новогодними игрушками оккупировали все грузовые места. Даже не представляю, как эти бедные Боинги и Эйрбасы ещё взлетают с таким перегрузом? И на прошлый самолёт мы не попали, хотя Жулик до сих пор уверяет меня, что он дрался за свободные места с челноками, как лев с голодными неграми.
Единственное средство, которое могло бы поднять мне настроение, было…. Нет, не кокаин в верхнем ящике стола, мы тут в Сибири такими декадентскими штучками не увлекаемся. И не стакан коньяка из шкафчика, хотя это дело здешний народ, надо признаться, уважает. А надо мне сейчас…
Я поднёс трубку телефона к уху и набрал внутренний номер своей бухгалтерии. Но Разина нагло ответила мне короткими гудками. Пришлось прибегнуть к резервному виду связи между нашими отделами.
— Галина Викторовна! — заорал я изо всех сил, — что у нас там с банком? Почему платежей не видно? Где выписки?
Это помогло. Через несколько секунд дверь в бухгалтерии приоткрылась и из неё высунулась змеиная головка Золкиной.
— Что вы кричите, Алексей Владимирович? — недовольно произнесла головка, подарив мне взгляд полный неприязни, — не можем мы до банка дозвониться, все линии перегружены.
Да, что это такое происходит, в конце концов? Самолёты перегружены, банки перегружены! Проклятый Новый год! И всего-то ведь хотел поднять себе настроение просмотром банковского счёта у своей конторы. В декабре деньги на него обычно сыплются как сумасшедшие, особенно от государственных организаций. Надо же им закрывать финансовые периоды, а то в следующем году урежут, на ту сумму, которую в этом году не потратили. Да и простые капиталисты не отстают, сливают, на всякий случай, перед Новым годом ненадёжные безналичные рублики. И вот я теперь вместо того, чтобы лицезреть свой банковский счёт и наслаждаться количеством нулей на нём, вынужден смотреть на мерзкую Золкину.
— Надо было не ваш модем для связи с банком ставить, а программу такую, чтобы через интернет смотреть, — сказала мерзкая Золкина, — как у Дедушкиной. А-то тут, пока дозвонишься до банка, замучаешься вся.
— Да уж, тебя замучаешь, — в сомнении произнёс я, — ну, просто замучаешься замучивать. Хотя… — тут меня осенило, — сгоняй-ка лучше ты, Оля сама, своим ходом в банк, за выписками, раз дозвониться не можешь. Заодно платёжки туда отнесёшь и свежим воздухом подышишь.
Глаза Золкиной мгновенно загорелись ненавистью к моему предложению.
— Я… я не обязана по банкам бегать! — выпалила она, и её голова мгновенно скрылась за дверью.
— Ах, ты ж, падла, — укоризненно сказал я ей вслед и задумчиво побарабанил пальцами по столу. Затем заглянул в свой ежедневник. Работы на сегодня было много. Но как тут её начнёшь с такими подчинёнными?
Совсем моя бухгалтерия от рук отбилась. Вот, например, в конце девяностых, когда я работал у Стёпы, не было никаких банков ни по модему, ни по интернету. Поэтому Ушастый, как главный бухгалтер, придя на работу, сначала набивал за компьютером все нужные ему платёжки, распечатывал их, а потом бежал в банк. Или даже нет, не так всё было…. Он сначала бежал в банк, приносил оттуда выписки, а уже потом делал бумажки и снова мчался в банк проводить по ним платежи. Поучилась бы у него нынешняя молодёжь в лице Золкиной. Правда, тогда и платёжки безналичные были по одной раз в три дня, а не по тридцать штук в день, как сейчас. Зато, если Ушастый по какой-то причине откладывал посещение финансового учреждения, то Маслов всегда ласково напоминал ему: — «Антон, пиздуй в банк» Я мысленно представил, как в свою очередь, говорю эти же слова своей бухгалтерше и её помощнице. Да, они бы меня за это дыроколами закидали. Все-таки раньше времена были более суровыми, не то, что сейчас.
Вспомнив про прежние времена, я заодно вспомнил про Борю и про данное ему в пятницу поручение. Видимо исполняя его, Боря в субботу и в воскресенье, на полученные деньги ушёл в масштабный запой. А на все мои звонки неизменно отвечала его негодующая жена. Вот ведь проклятый алкаш! Время-то идёт, хоть сам езжай на стрелку с этим анонимным Вовкой. Похоже, придётся идти с поклоном к Григорьичу, чтобы он этим делом занялся, пока моего гуру не выставили на январский мороз.
От этих печальных мыслей меня отвлёк визит заказчика, Серёги Сахнова. Хотя, вообще-то он согласно записи в моём ежедневнике, должен был явиться после обеда.
— Приехал пораньше, чтобы потом в пробках не стоять, — объяснил он, — к праздникам на дороге черт знает что творится.
Серега — взрывник. В смысле делает для этих самых ребят электронные детонаторы. Я-то раньше думал, что эти товарищи по старинке работают: спички, бикфордов шнур, бочка с порохом, ну как в кинокартине Эйзенштейна «Иван Грозный», взятие Казани, где Малюта сносит к чертям крепостную стену у татар. Оказывается, нет. С тех пор прогресс шагнул далеко вперёд. Но в основном, не у нас, а у проклятых западных капиталистов. Поэтому для начала Серегина контора втёрлась в доверие к одной американской горно-проходческой компании и стырила у неё несколько этих взрывателей. Стырили в полном значении этого слова: распилили на мелкие кусочки в специальном научном учреждении, на специальных станках, где раньше в советское время пилили буржуйские микросхемы, чтоб потом сделать такие же, но только отечественные. Я-то про эти учреждения только слышал от преподавателей на лекциях, когда ещё студентом был, а оказывается, они до сих пор работают! Ну, в общем, с помощью божьей и одного профессора, передрали они целиком и полностью этот буржуинский девайс. И как раз вовремя. Российской экономике для роста нынче требуется неимоверное количество дыр в земле самой разной глубины и диаметра, чтобы доставать оттуда и продавать за границу все наши полезные ископаемые в обмен на айфоны и автомобили. Так что теперь эти взрыватели, вернее их мирную электронную часть, (стыренную, как уже было сказано у американцев), Серёга Сахнов делает у нас. Не так давно, мы ему как раз собрали первую пробную партию, и он укатил в горы их испытывать.
