— Можно мне в душ? — спрашиваю я, еще стоя посреди коридора.
— Конечно — отвечает она, скрываясь в комнате.
Даю ей время переодеться, и свыкнутся с фактом моего присутствия на её территории. Не спеша, принимаю душ, после чего надеваю на себя легкие льняные штаны и белую футболку. Щеголять перед Настей в одних трусах ещё рановато. Выхожу из ванной и замираю посреди коридора. Куда дальше?
— Олег? — слышу голос со стороны кухни — Кушать будешь?
— Буду — отвечаю я, присаживаясь за стол. С утра ничего не ел, не считая трех кружек кофе.
Передо мной тут же появляется тарелка невероятно ароматного плова и чашка горячего чая.
Обалдеть. Я в раю.
— Приятного аппетита — желаю я, приступая к ужину.
— И тебе — отвечает Настя.
Поглощая пищу, я не забываю наблюдать за хозяйкой. Она нервничает, режет практически всю булку хлеба, но при этом забывает поставить его на стол. Убирает в хлебницу.
— Что сказал Коршунов? — спрашивает она, наконец, присаживаясь напротив.
— Оформил нам эти два дня отгулами.
— Серьезно?
— Да — наблюдаю, как она ковыряется вилкой в своей тарелке — Почему не кушаешь? Только не говори, что не голодна. В моем холодильнике не было продуктов, а это значит, что ты не ела целый день.
— Горячее. Жду, когда остынет.
— Хорошо, я тоже подожду — убираю вилку в сторону и смотрю на неё.
Настя, не выдержав моего пристального взгляда, берет свой прибор и приступает к ужину. Я присоединяюсь к ней.
Доев ужин, я не торопясь попиваю чай, Настя же в это время приступает к мойке посуды. Стоя ко мне спиной она нервно натирает тарелки.
Всё, хватит. Пора завязывать с этой недосказанностью. Дышать становится трудно от наэлектролизованного воздуха между нами.
Встаю из — за стола, подхожу к ней вплотную. Моя грудь соприкасается с её спиной. Настя замирает с тряпкой в руках, дыхание сбивается. Кладу руки на её талию и разворачиваю к себе лицом. Правой рукой дотягиваюсь до крана с водой и отключаю его, а затем убираю из её дрожащих рук тряпку, которую бросаю в раковину. Наклоняюсь и воплощаю в жизнь то, о чем думал весь день. И она не смело отвечает мне. Нежно оплетая своими ручками мою шею.
Я готов мурлыкать, как мартовский кот от удовольствия.
Нехотя, прерываю наш нежнейший поцелуй. Смотрю на её чуть припухшие губки и блуждающий взгляд, и сам плавлюсь от переполняемых меня эмоций.
— Насть — я беру её за подбородок и не позволяю ей, спрятать от меня свой взгляд — Я хочу тебя. — касаюсь носом её щеки и веду им от скулы до ушка — Но я не хочу, чтобы ты восприняла это, как нечто незначительное и разовое — невесомо ласкаю губами мочку её ушка — Я хочу, чтобы это было началом нашего нового совместного будущего — целую кожу за ушком, спускаясь по шее к ключице. — Ты согласна?
— Ты думаешь, у нас получится? — она рвано дышит, кладет свои ладошки на мою грудь и сминает на мне футболку — После всего.
— Мы не узнаем этого, пока не попробуем — я снова смотрю в её красивые глаза и чистосердечно признаюсь — А я очень этого хочу.
— Я тоже хочу этого.
После этих слов, подхватываю свою женщину на руки, и постоянно целуя, несу в спальню.
Спустя несколько часов мы, обнявшись, нежимся в постели. Голова Насти лежит на моей груди, а я лениво глажу её по оголенной спине, опускаясь к попке.
— Олег, я хочу тебе кое — что сказать.
— Только не говори, что тебе не понравилось, и ты передумала. Я, между прочим, старался.
— Я заметила. И я не передумала.
— Тогда, я слушаю.
Глава 20
— Ну, говори — он внимательно смотрит на меня, а у меня язык не поворачивается. Мне сейчас очень хорошо, и я боюсь нарушить нашу идиллию. Вдруг, новость о ребенке ему не понравится? А я не готова прощаться, только не сейчас.
— Ответь — тихо говорю я, пока под кроватью разрывается от звонков его телефон. Олег игнорирует его, ожидая моего признания. А меня этот звук выводит из равновесия. Я и так настроиться не могу.
Олег привстает с кровати, и выпускает меня из своих рук. Заворожено смотрю на мужскую мощную спину и обнаженную задницу.
— Да, Мартынов слушает — раздраженно отвечает он — Хорошо, сейчас буду.
— Что случилось? — спрашиваю я, опираясь на спинку кровати, поддерживая рукой одеяло, прикрывая грудь.
— На работу вызывают — он встает с кровати и, бесстыдно щеголяя передо мной мужским достоинством, ищет свою одежду, разбросанную по всей комнате. — В торговом центре перестрелка, есть пострадавшие, меня вызывают. — надевает трусы и джинсы, застегнув ширинку, он возвращается к кровати — Прости, малыш — он одним резким движением отдергивает одеяло, оголяя мою грудь, и неожиданно всасывает сосок в свой рот — Черт, как я не хочу уходить — постанывая, произносит он.
— Может, мне с тобой поехать? — шепчу я, отвечая на нежный поцелуй.
— Нет, тебя не вызывали. Выспись за нас обоих. Увидимся, утром на работе.
— Хорошо.
— Прикройся, а то я никуда не уйду — притворно строго командует Олег, смотря на то, как моя грудь реагирует на его ласки.
— Тебя ждет пациент — напоминаю я, и послушно натягиваю на себя одеяло по самую шею.
— Знаю. — Олег быстро надевает на себя рубашку, снова целует меня, но на этот раз в щеку, а я нагло смотрю на его выпирающую ширинку. Пытаюсь сдержать улыбку, но у меня это совсем не получается — Ну, всё, до завтра.
Входная дверь хлопает, оповещая о том, что Олег ушел, и я в одиночестве устраиваюсь в постели. Обнимаю подушку, на которой лежал мой мужчина, и мгновенно засыпаю, улыбаясь.
****
Сложная операция длится практически всю ночь, с трудом удалось спасти пациента с огнестрельным ранением. Выйдя, уставшим из операционного блока я был удивлен, что уже утро. Солнце светило в открытое окно, и я задержался у него, вдохнуть свежий воздух. Голова от бессонной ночи и напряженной работы была, словно чугунная. А свежий воздух хоть, как — то помог избавиться от головной боли. Смотря на просыпающийся город, я невольно задумался о том, что не так хотел провести эту ночь, не так. Моя любимая нежится сейчас в постельке, а я стою посреди коридора хирургического отделения. Но я сам выбрал эту профессию. И хорошо, что Настя понимает это, она — то уж точно не будет закатывать мне истерик, когда я буду срываться по ночам на работу. Вспомнив, про неё, я невольно улыбаюсь.
— Олег Евгеньевич, к вам следователь пришел — шепотом произносит одна из медсестер моего отделения — Он у вас в кабинете дожидается.
— Спасибо, Вероника.
Но вместо кабинета я направляюсь в ординаторскую. Завариваю свежий чай, наливаю две кружки. Володя, уж точно не будет против, попить со мной чайку. Да, и я голодный, как волк. Достаю из холодильника бутерброды и с этим набором иду к себе в кабинет. Володя встречает меня улыбкой, смотря на бутерброды и кружки. Потирает ладошки. Проглот. Никогда не откажется поесть.
— Ну, что есть шанс его закрыть? — интересуюсь я у жующего друга, отпивая горячий чай.
— Уже. Задержан, в притоне на Ульяновкой во время облавы сегодня ночью. Видимо после попытки убийства сестры решил расслабиться и обеспечить себе алиби, заодно. Но оно ему не поможет, так как отпечатки пальцев на шприце и показания Юлии обеспечат ему долгий срок. Плюс ещё предыдущий, он же вышел по УДО.
— Чем дольше, тем лучше.
— А по мне, так лучше б сдох от передоза, чем кормить его минимум десятку. Он все равно уже не человек.
— Мы живем в гуманном обществе — напоминаю я своему другу.
— Это точно, гуманнее нет. Ну, ладно я пойду. Работы много. Позже вызову повесткой для дачи показаний. И тебя и Настю.
— А можно без Насти?
— Не хочешь таскать ее по судам? — я киваю — Хорошо. Насти там не было. Твоих показаний хватит с лихвой. Впрочем, ничего нового она сказать не сможет, только повторит твои слова.
— Спасибо, друг.
Володя уходит, и я смотрю на наручные часы. Половина девятого, Настя уже должна быть на работе.
