- Доктор Тестафер может не принимать мое участие, - сердито перебил он, - но, поверьте, он живет только благодаря моей любезности.
Я забросил крученый мяч.
- Я был там сегодня вечером. Кто-то зарубил его овцу.
Фонеблюм встрепенулся. Он выпрямился и отставил стакан.
- Не беспокойтесь, - утешил я его. - Они повесят это на Энгьюина. На то есть приказ.
- Вы теряете клиента, - заметил он.
- Именно так Возможно, цели у вас и у Отдела полностью противоположны, но, с моей точки зрения, и вы, и они в выигрыше оттого, что его подставили.
- Я никогда не встречался с Энгьюином.
- И не встретитесь. Его время вышло. Вы с Отделом пируете за его счет.
- Тогда позвольте спросить, какой вам смысл продолжать расследование?
- Я любопытен. Я вижу, что обвинение шито белыми нитками. И если я найду, за какую нитку потянуть, все это может обрушиться на вас.
- Прекрасное сравнение. Желаю вам удачи. Уж не думаете ли вы серьезно, что Отдел заинтересуется вашими подозрениями после того, как сам закрыл это дело? Кстати, как у вас с кармой?
- Моя карма вас не касается. Мне хватит.
- Ну-ну. - Он снова взял стакан и философски вздохнул - он мог себе это позволить. - Вы напоминаете мне меня самого. Таким, каким был когда-то. Даже сейчас мы не очень отличаемся друг от друга. Оба нетерпеливы - только вы еще и упрямы. Никакой гибкости. Компромиссы ведут к силе, к власти. А ваш характер не доведет вас до добра.
- Но ведь не я живу под землей, Фонеблюм.
- Вот-вот. Очень вы любите рычать. Это пугает.
- Мне не нужно рычать, чтобы запугать Челесту Стенхант, - возразил я. Я хотел вернуть разговор ближе к делу, к уликам, если их можно так назвать. - Она панически напугалась, приняв меня за одного из ваших парней. Что вы имеете против нее?
- Вы неправильно понимаете наши взаимоотношения. Я познакомил Мейнарда Стенханта с его будущей женой. Можно сказать, их союз - моих рук дело. Челеста очень забывчива, но обязана мне многим, и, надеюсь, она еще вспомнит об этом.
- Творение ваших рук под конец никуда не годилось. Стенхант нанимал меня следить за Челестой, когда она сбежала на Кренберри-стрит.
- Да, - мрачно согласился он. - Она такая. Нам все время приходилось приглядывать за ней.
- Пэнси Гринлиф - ее подружка?
Его брови почти завязались в узел.
- Нет, нет. Ничего такого. Просто друг семьи.
- Еще один друг, живущий только благодаря вашей любезности?
- Как вам будет угодно считать.
- Ну, малютке Пэнси ваша любезность не идет впрок. Я обнаружил ее в отключке после дозы запрещенного порошка. Чего-то под названием Вычиститель - для тех, кому недостаточно просто забывать. Если верить порошечнику, с которым я беседовал, Пэнси чистит свою голову изнутри словно тыкву на Хэллоуин.
- Ее брат совершил убийство. Я могу понять, почему она хочет."
- Ага, - перебил я. - Кстати, кто снабдил ее этим зельем?
- Вы меня в чем-то обвиняете?
- Как вам угодно считать.
Он улыбнулся и отпил еще из своего стакана. Я использовал паузу, чтобы распрямить спину и перевести дыхание. Мне это было очень кстати. Я не привык к встречным расспросам. Вдобавок я ощущал себя неуютно в этом подземном доме. Я вспомнил о кенгуру и вонючем парне, ожидающих в ярко освещенной бетонной камере, и подумал, так ли легко будет выбраться из этой дыры, как я попал внутрь.
- Я не нюхаю порошок, - заявил Фонеблюм, сделав еще глоток. - Тем более не поставляю его. Мне не первый год известно про пристрастия Пэнси. Жаль, конечно, что она села на иглу, но я знаю, что не в силах остановить это. А вы нюхаете? Сам я никогда этого не понимал.
- У меня есть состав на случай необходимости. - Я выругал себя за то, что сказал это, будто оправдываясь.
- Отдел и изготовление порошков для меня почти одно и то же, - сказал он. - Порошок - это средство контроля над людскими массами. Он ограничивает их способность к сопротивлению, вы со мной не согласны? Вам кажется, что вы одиночка, борец за истину в мире лжи, и тем не менее сами покупаетесь на самую страшную ложь. Вы втягиваете ее носом и позволяете ей попадать в вашу кровь.
- Пошли вы знаете куда?
- Фу!
- Давайте поговорим о деле, - сказал я.
Инициатива в разговоре безнадежно от меня уплывала. Кроме того, Фонеблюм напомнил мне о том, что мне не помешало бы принять понюшку-другую, хотя я не видел для этого подходящей поверхности.
- Вы знакомы с Пэнси несколько лет. Кто отец ребенка?
- Не имею ни малейшего представления.
- Кто заплатил за дом? Это ведь дорогой район.
Он снова вздохнул.
- Вы заставляете меня касаться не самых приятных подробностей, мистер Меткалф. В свое время Пэнси Гринлиф работала на меня. Я помог ей приобрести недвижимость на Кренберри-стрит два с половиной года назад.
- Два с половиной года назад. Как раз тогда Челеста вышла за Стенханта.
- Правда? Как занятно.
- Ага. Занятно. Челеста с Пэнси уже тогда были подругами?
- Я рекомендовал Пэнси на работу в офисе Мейнарда, - объяснил Фонеблюм. Это начинало смахивать на импровизацию, но его искусство рассказчика компенсировало логические погрешности. - Тогда это не получилось, однако женщины остались дружны.
- Несколько лет назад офис не принадлежал Мейнарду Стенханту, поправил я. - Он принадлежал доктору Тестаферу. Насколько я понял, вы помогли в этой передаче.
- Разумеется.
- Какое вам дело до их практики? Что вы с этого имели?
- Я пользуюсь услугами врачей, - ответил он.
Я ждал, что он продолжит, но он молчал.
Я допил стакан и поставил его на пол между нашими ногами.
- Вы говорили о детективе, который понял намек лучше, чем я.
- После того как вы отказали Мейнарду в услугах, он обратился ко мне, чтобы я нашел ему кого-то для слежки за Челестой. Я нанял другого специалиста, чтобы тот начал с того места, с которого ушли вы. Мейнард предоставил выбор мне: после неудачи с вами сам он не хотел видеться с новым детективом, так что я ему в этом помог.
- Как его зовут?
- У меня есть подозрение, что вы собираетесь побеспокоить его.
- Совершенно верно.
- Видите ли, он занимался делом совсем недолго. Его уволили за шесть дней до убийства.
- Отлично. Так как его зовут?
Толстяк хихикнул.
- Не вижу, с чего бы мне называть его вам.
- Очень просто. Я так и так узнаю. Или вы сами назовете его, или мне придется побеспокоить ваших протеже.
- Отлично. Знаете, мне даже нравится оставлять вас в убеждении, будто ваши угрозы меня трогают. Нет, вы мне решительно симпатичны. Его зовут Уолтер Серфейс. Но вы обнаружите, что ему ничего не известно.
- Мне все-таки любопытно. Кто следил за Челестой после Серфейса?
- После двух неудач я смог убедить Мейнарда в бесполезности слежки со стороны. Он попросил, чтобы за ней приглядывали мои люди, и я согласился. Вот и все.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
